После впрыснутой в нос дозы пленник почувствовал себя лучше, это было видно по его лицу. Стоявшие позади Эйкера солдаты затаили дыхание, ожидая важных откровений.
– Вы расслышали мои вопросы?
– Разумеется, полковник Эйкер… – неожиданно произнес пленник и усмехнулся. – Мы можем обойтись мыслепосылами, если хотите.
– Откуда у вас такой формат? Восьмой уровень, никак не меньше, – угадал Эйкер. – Или даже девятый?
Теперь ему стало понятно, почему солдаты никак не могли схватить руководителей подполья – те постоянно телепортировались с места на место и, только исчерпав силы, попали в поле зрения преследователей.
– Да-да, именно так все и есть, – подтвердил пленник. – Вижу, что вы разобрались со своим пятым уровнем… Мы не учли того, что на нас устроят такую охоту, что пустых галерей просто не останется. Итак, меня зовут Фузу Канабис. Вас мучает вопрос: откуда у меня такое форматирование? Посмотрите на эту аппаратуру позади меня, на все то, что сотнями разбитых блоков валяется на полу…
Пленник вздохнул.
– А ведь это богатство я собирал долгих шесть лет. Что-то мы покупали открыто, что-то брали комплектующими. Какие-то блоки удалось выкупить с военных складов… Вы не хотите перейти на мыслепосылы, полковник Эйкер?
– Благодарю вас, господин Канабис, четвертый формат меня вполне устраивает, – благоразумно отказался полковник. Он знал, что при общении на мыслеформах собеседник с более высоким уровнем форматирования получает значительные преимущества. Фактически он может манипулировать нижестоящим, имея возможность создавать для него ложную реальность.
– Ну, может быть, поговорим на логифите? Вы уверены, что всем вокруг нужно знать то, о чем я вам рассказываю?
– Хорошо, – согласился полковник, активизируя функцию возвращения сознания на исходные настройки. Логифит был специализированным языком и часто применялся в спецслужбах. Фактически это был код, когда каждое слово параллельно имело еще один смысл. Со стороны же это выглядело беседой о работе, погоде или проведенном отпуске.
«Я бы хотел, чтобы на меня распространялись все законы имперского суда…» – сказал Канабис.
«Вы можете не сомневаться в том, что вам будет оказано должное внимание», – ответил полковник. Они говорили уже на логифите.
– Полагаю, вы думаете, что мы были как-то связаны с канкуртскими спецслужбами? – на самом деле сказал Канабис.
– Пока у меня нет оснований думать иначе, ведь мы с канкуртами все еще воюем, – на самом деле ответил ему Эйкер.
– Я вынужден все рассказать вам, хотя вряд ли это облегчит мою участь.
Полковник кивнул. По законам империи Дифт несанкционированное форматирование каралось смертной казнью. Теперь ему становились понятны то упорство и отчаяние, с какими оборонялась эта преступная организация. Им нечего было терять.
– Мы занимались решением проблем тех, кто вдруг решил изменить свое форматирование. Вам должно быть знакомо это чувство, полковник. Депрессия, тоска по прежним ощущениям, по той легкости, которую вы и вам подобные организмы ощущали изначально, до отягощения сформатированным телом.
– Так радикально это проявляется не у всех, – не согласился Эйкер. – Возможно, более тяжело это проходит у ваккумантов и газойлей, они являлись практически ничем. Мне же и раньше были понятны ощущения, приходившие извне. Но оставим тонкости, ближе к делу.
– Хорошо. Как вы, должно быть, знаете, множество военных считают себя обделенными вниманием начальства. Они полагают, что достойны большего, в то время как чины и новые уровни форматирования проходят мимо них. В конце концов эта болезнь развивается настолько, что они готовы пойти даже на преступление, лишь бы стать на ступеньку выше. Тут-то мы и приходим им на помощь. Плата в размере полугодового жалованья не кажется им чрезмерной.
– Где же вы находили клиентов?
– О, для того чтобы отыскать их, достаточно вскрыть архив какого-нибудь частного психолога-дефрагментатора. Военные с подобными проблемами избегают своих ведомственных специалистов, предпочитая консультироваться у частников.
– Но ведь не соответствующий должности уровень сразу заметен. Почему же его не обнаруживают во время сезонного тестирования?
– А вот это и есть наш фирменный продукт – вызываемый формат.
– Вызываемый формат? – переспросил полковник.
– Именно. Внешне наш клиент производит впечатление обычного служащего, вполне соответствующего своему уровню форматирования, однако в случае необходимости, например для решения поставленной начальством задачи, он активизирует возможности более высокого уровня, блестяще справляется с работой, потом приходит в исходное состояние и относит отчет командиру. В конце концов этого офицера замечают, повышают в должности и отправляют на форматирование…
– И после нового форматирования от несанкционированного форматирования не остается и следа, – догадался Эйкер.
– Правильно, полковник.
Пленник вздохнул и пошевелил плечами. К нему тотчас шагнули двое плечистых спецназовцев.
– Прикажите им снова дать мне наноскоба, а эти перевязки можно снимать, осколки уже выскользнули и находятся у меня под одеждой.
– Значит, кровопотеря вам не страшна?
– Разумеется. Вы ведь понимаете, что я только форматирован под геллиса?
– Я – понимаю. Но другие этого не знают, поэтому давайте пока обойдемся наноскобом, а повязки пусть остаются на месте.
– И когда принесут кровезаменитель, мне придется его принять, так?
– Конечно. Не думаю, что для вас это станет проблемой. Наручники тоже пока останутся на вас.
– Тем более что они с отягощением, – усмехнулся Канабис, намекая на вмонтированные в металл наручников кристаллы-гравитаторы, затруднявшие телепортацию.
– В данной ситуации это нелишнее. Скажите, что находится во всех этих хранилищах, оборудованных в четырех основных галереях?
Канабис улыбнулся:
– Полагаю, вас это слегка удивит, но там у нас размещаются санатории и убежища.
– Что подразумевается под санаториями и убежищами?
– Убежища существуют для дезертиров. Это те, кто решил избавиться от форматирования и вернуться к своему изначальному, натуральному состоянию. Для них мы создавали условия в специальных контейнерах, где они пребывали в исходных натуральных состояниях до того момента, когда их транспортировали в их миры.
– И скольких вы отправили таким образом?
– Двести двадцать четыре контейнера. Не так много, но это самые доходные операции. На них мы зарабатывали больше всего.
– С убежищами понятно, а что такое санатории?
– Те же контейнеры, только расформатированные клиенты пребывают там в течение своего отпуска.
