него ведьма! Кузьма её на рынок за крупой отправил, а она сбежала! Бросилась к стражникам, кричит: «Похитили!» А имени своего не помнит, где живёт — не знает! Стражники её ко мне и привели. И пришлось нам Кузьму искать! Да! Так он, подлец, чуть стражника не околдовал!
Тут Никита Ильич окончательно развеселился.
— За похищение человека у нас десять лет темницы полагается! Так что сидеть теперь Кузьме двести лет с хвостиком! Считай — половину молодости в темнице проведёт. И за дело, за дело! Но…
Никита Ильич с кряхтеньем наклонился и ткнул пухлым пальцем в чёрное пятно, которое расползлось по нижней доске стены.
— Не в таких же условиях! — закончил начальник темницы. — Видите? Это плесень! Вот! Кузьму мы ловили, а плесень, значит, ловить не надо! Она сама сюда лезет!
Никита Ильич выпрямился, держась за широкую поясницу.
— Держать постояльцев в таких условиях я не имею права. И получается, что все домовые пойдут домой. Кроме Кузьмы, конечно!
— А может, и я домой? — печально спросил Кузьма.
— Ну, что ты, милый! — воскликнул Никита Ильич. — Куда ты пойдёшь? Ты же опять людей начнёшь похищать! Одному-то тебе невмоготу!
— Невмоготу, — вздохнул Кузьма.
— Вот!
Начальник темницы поднял указательный палец к потемневшему кирпичному потолку
— Так что посадим мы тебя, милый, к кому-нибудь другому! Выберем камеру посуше, а соседей — повеселее! А эту камеру запрём, и пусть она до весны стоит пустая. А если нам Василий Михайлович ещё какого-нибудь преступника поймает — мы его сразу и отпустим! Потому что сажать его будет некуда!
Тут Никита Ильич повернулся к остальным домовым. Домовые стояли, не дыша. Глаза их горели надеждой.
— Собирайтесь, соколики! — скомандовал Никита Ильич. — Берите вещички, и по домам! Да, а Сенька где?
Домовые потупили глаза.
— Спит он, — еле слышно вздохнул один.
— Днём? — удивился Никита Ильич.
— Заболел, — печально кивнул другой домой.
— Да вы что! — воскликнул Никита Ильич. — А ну-ка!
Он проворно метнулся к одной из печек и заглянул за неё.
— Сеня! Ты жив?
Из-за печки послышалось неразборчивое бормотание, перешедшее в протяжный стон.
— Сеня! — голос Никиты Ильича звучал удивлённо.
Наконец, начальник темницы появился из-за печки. На руках он бережно, словно ребёнка, держал небольшое лохматое тельце. От тельца крепко пахло луком и самогоном.
— Подержи-ка Василий Михайлович!
Никита Ильич пихнул домового Сытину.
Домовой безвольно свесил голову и сказал:
— Бу!
— Бля! — выругался Сытин и отодвинул домового как можно дальше от себя.
Никита Ильич снова вынырнул из-за печки. В одной руке он держал примитивный самогонный аппарат, сделанный из двух мисок, склеенных между собой хлебным мякишем. Другой рукой прижимал к пухлому боку стеклянную бутыль с весело булькающей брагой.
— Вот стервец! — восхищённо покрутил головой начальник темницы. — Под самым носом у меня ухитрился.
Остальные домовые мрачно глядели на похрапывающего Сеньку.
— Это к нему хозяева на свидание приходили! — ворчливо сказал Кузьма.
— А вы как будто ничего и не заметили! — усмехнулся Никита Ильич.
— Так мы думали…
— Знаю я, что вы думали! Сенька самогон гнал, а вы угощения ждали. А тут мы, так? Припёрлись не вовремя и весь праздник вам испортили.
Никита Ильич весело посмотрел на меня.
— А всё потому, Немой, что у меня нюх! Не хуже, чем у Сытина. Я всякие неожиданности за неделю чую!
Он снова повернулся к ожидающим своей участи домовым.
— Повезло вам, милые! Или не повезло, тут как посмотреть! В общем — собирайте вещички, и на выход! А ты, Василий Михайлович, неси Сеню ко мне в кабинет. Сейчас я к нему Гиппократа Поликарпыча вызову.
Домовые кинулись за печки и через минуту явились, держа в руках узелки с вещами.
Никита Ильич взял за плечо Кузьму.
— Куда бы тебя определить, дружок? Разве что у демонов переночуешь эту ночь. А завтра разберёмся. Не боишься демонов?
Кузьма мотнул бородой.
— Вот и славно! А эту камеру ты закрой от греха подальше, пока плесень не расползлась, — обратился Никита Ильич к рыжему охраннику, который терпеливо дожидался возле двери.
Охранник почтительно кивнул и взял ключ наизготовку.
Услышав про демонов, я сразу подобрался. Неужели повезёт хоть в чём-то?!
Мы вышли из камеры домовых.
— Степан! — позвал Никита Ильич.
Широкоплечий сутулый палач выглянул из пыточной в коридор.
— Проводи этих!
Никита Ильич махнул рукой в сторону троих домовых.
— Сделаю, Никита Ильич! — басом отозвался Степан.
Он кивнул домовым.
— Идёмте!
Домовые, вслед за палачом вприпрыжку направились к выходу.
— А ты пока камеру демонов отопри! — велел начальник темницы охраннику.
Сытин держал на руках беспомощного Сеньку.
Эх, бля! Как удачно, что у него руки заняты! Не сможет пальцами щёлкнуть.
Везёт тебе, Немой! Не иначе, как боги на твоей стороне!
Рыжий охранник загромыхал ключами, и я приготовился.
Вот открылась тяжёлая дверь. Из-за неё повеяло жаром. Сухой пустынный ветер выдул в коридор облачко мелкого песка.
Давай, Немой! Перекидываемся!
В голове звонко щёлкнуло.
Я упал на четыре лапы и прошмыгнул в камеру демонов, чуть не сбив с ног Никиту Ильича!
Глава 28: Заманчивое предложение
Оказывается, кошачьи лапы ни хрена не предназначены для бега по песку! Тем более, по горячему, блядь, песку!
Песок обжигал подушечки лап, налипал на шерсть и забивался между пальцами. Я же потом лапы вылизывать заипусь!
Кроме того, я банально буксовал, а на поворотах меня заносило так, что только хвост помогал вырулить.
Бежать пришлось потому, что за мной гнался Сытин и орал:
— Немой! Стой, сука!
На бегу начальник Тайной стражи щёлкал пальцами левой руки. Это придавало мне дополнительную прыть. Как-то не хотелось останавливаться и проверять радиус действия сытинской магии.
Статую князя я уже изображал, и мне не очень понравилось. Играть статую бегущего с выпученными глазами кота у меня не было никакого желания.
Поэтому я увязал в песке, оставлял за собой облако пыли, но упрямо молотил лапами и бежал всё дальше и дальше.
Наконец, крики Сытина смолкли далеко за моей спиной. Я прислушался и решил, что можно сбавить скорость и оглядеться.
Песок к этому времени закончился. Я неторопливо трусил по растрескавшейся корке голой земли, которая здорово напоминала засохшую грязь. Тут и там попадались круглые лужи совершенно свежей, жидкой грязи. Лужи то и дело булькали, из них медленно поднимались и лопались гигантские пузыри. Горячий ветер провонял тухлыми яйцами.
Одна из луж вдруг зашипела. Из неё повалил пар, а затем в небо ударил столб воды и рассыпался обжигающе-горячими брызгами.
Я шарахнулся в сторону. Так и обвариться недолго, бля!
Не подбегая близко к лужам, я неторопливо трусил по грязевой пустыне, высматривая хоть какого-нибудь демона. Но пустыня была совершенно безжизненна. Даже ящерицы не попадались.
В одном месте по глиняному руслу сочился чахлый ручеёк. Я осторожно попробовал воду лапой.
