осознал насколько сильно заблуждался, посчитав, что сумел переиграть волка.
Гемини нашёл способ пройти следом прямо за мной через шахту. К огромному сожалению, она оказалась более широкой чем вентиляционная труба. Поэтому не без труда, но тварь в неё втиснулась. И разбрызгав по стенкам слюну, сделала их скользкими. Именно она и капала на меня, стекая вниз.
Монстр в буквальном смысле просачивался в прачечную.
— Только коты могут быть жидкостью! — я вскинул револьвер вверх и взвёл курок.
Можно было и не мечтать о лучшем моменте, чтобы расправиться с практически неподвижной тварью. У неё две головы, а у меня как раз два патрона. И с такого расстояния я уж точно не промахнусь.
Гемини словно прочёл мои мысли и оскалился. Тварь заревела и дёрнулась, но совсем ничего не добилась. Шахта надёжно фиксировала огромное тело.
Палец медленно потянул за спусковой крючок. Я уже собирался угостить свинцом первую морду, когда мой взгляд снова зацепился за уродливые стежки белых нитей.
Вполне возможно стрелять в голову просто бессмысленно. Только израсходую патроны.
Я только и делал, что убегал и проклинал свою суперсилу, потому что она казалась мне абсолютно бесполезной против клыков и когтей. Но тут мне снова вспомнились слова старика о том, что мёртвое умереть не может.
Но ведь по всем правилам, мёртвое и гоняться за мной не может.
— Только если тут не замешана магия, — я улыбнулся своей догадке и опустил револьвер.
Сразу же, как только я активировал магию отмены, Гемини в прямом смысле слова выключилась. Я словно дёрнул ручку рубильника и отрубил питание. Глаза твари закрылись и даже перестала выделяться слюна.
Сейчас тварь представляла собой не более чем очень страшное чучело.
Правда при этом я и сам едва не отключился. Невыносимая боль скрутила меня и уронила на пол. Мне казалось, что с моей руки содрали кожу и оголившиеся мышцы сразу же начали распускать на волокна.
Моя догадка оказалась верной.
Сейчас я неотрывно смотрел на небольшое ядро глубоко внутри тела Гемини, являющееся источником её маны. Но я даже не подозревал, что в ядре монстра окажется настолько много магического топлива.
Я словно смотрел на маленький ядерный реактор. Под воздействием антимагии мана не просто развеивалась, как это было в случае в драке с Гринривером, она била ключом.
Ещё одним разительным отличием был цвет самой маны. Вместо приятного голубого свечения во время пульсации ядра я наблюдал выбросы ядовито-зелёного цвета.
Пришлось признать себя дураком, решившего одним ведром воды потушить Солнце.
Уязвимое место чудовища обнаружилось, но из-за отдачи от применения магии отмены я не был способен этим воспользоваться. Да и было очевидно, что револьвер не способен поразить цель, спрятанную настолько глубоко в теле зверя.
Пуля попросту застрянет, углубившись на смехотворные несколько сантиметров. Как и та, что застряла в груди монстра после моего первого выстрела.
У меня едва нашлись силы сдвинуться немного в сторону за секунду до того, как туша Гемини выскользнула из шахты и с грохотом упала рядом.
— Дед был прав, — процедил я под хруст зубной эмали. — Нужно было убегать и не останавливаться.
Какой паршивый конец.
Даже в самом дурацком сне я не мог себе представить худшего исхода.
Но именно эти мысли и подливали масла в огонь моей ярости, и не позволяли опустить руки.
— ... ещё побарахтаемся, — неразборчиво промычал я, не в силах расцепить зубы. Из-за дичайшей боли произошёл спазм жевательной мускулатуры и моя челюсть сомкнулась мёртвой хваткой.
Не прекращая стонать, я пополз к туше Гемини.
Нужно было спешить. Я чувствовал, что смогу поддерживать антимагию ещё совсем недолго. И нужно было успеть закончить все приготовления до того, как волк очнётся.
Раз у меня не было сил сбежать, то нужно было сделать так, чтобы двуглавая псина сама свалила к чёртовой матери.
«Бабушка, а бабушка? Для чего тебе целых четыре глаза?» — сквозь боль моё лицо исказила улыбка заправского маньяка. — «А это, чтобы ты меня лучше могла рассмотреть? Да, тварь?»
Я подполз ещё немного ближе и злобно рыкнул:
— Сейчас мы это исправим!
Первым делом, я с огромным удовольствием, выколол монстру глаза. Один пришлось оставить, иначе волк не нашёл бы выход из прачечной. А оставаться с ним взаперти совсем не входило в мои планы.
Практически ослепнув, твари придётся полагаться исключительно на свой нюх.
И вот тут начиналось самое интересное.
Чтобы обдурить Гемини я снял с себя рубаху, обувь и оба носка. Но когда остался без верхней одежды и увидел своё тело, то на минуту впал в состояние транса, совсем позабыв о плане.
Открыв от удивления рот, я осматривал себя. Левая рука от кончиков пальцев и до самого плеча была покрыта сплошной сетью прожилок. Они пульсировали невероятно ярким красным светом и источали дымку.
Тут до меня наконец-то пришло понимание той цены, которую приходилось платить за использование антимагии.
Чем дольше и чем мощнее магию я развеивал, тем больше собственной жизненной силы терял. И похоже если вовремя не прекратить применение магии отмены, то не просто потеряю сознание, как думал до этого, а умру.
— Всё лучше и лучше, — замычал я от боли, когда прямо у меня на глазах паутина пульсирующих прожилок от плеча распространилась на левую часть груди.
Я тут же ощутил будто в сердце вогнали иглу. Хоть это и продлилось всего мгновение, но намёк был более чем понятен.
Не желая терять ещё больше времени и приближать собственную смерть, я сразу же принялся разбрасывать вещи по прачечной. Нужно было распределить мой запах по всему помещению, чтобы запутать монстра.
Рубашка немного не долетела до выхода. А вот один из носков достиг цели и даже умудрился повиснуть на дверной ручке. Следом и оба ботинка разлетелись по сторонам.
Закончив метить территорию, я принялся обмазываться слюной чудовища. Благо этого добра на шерсти твари было в достатке. Несмотря на рвотные позывы, я остановился лишь тогда, когда оказался с ног до головы покрыт липкой и вонючей субстанцией.
По щекам катились слёзы.
Гемини начала источать неописуемое зловоние. По ощущениям мне оба глаза закапали свежим луковым соком. И вдобавок сыпанули по пригоршне жгучего молотого перца.
Похоже без магической подпитки туша монстра начала разлагаться ударными темпами.
А ведь мне предстояло сделать кое-что ещё не менее отвратительное и унизительное — схорониться с головой под грудой грязного белья.
В теории гора
