же буркнул:
— Ужасная новость… Когда храм разрушат, я даже всплакну.
Сияна снова удивилась, но потом хитро улыбнулась:
— Хорошая попытка. Я тебе даже почти поверила.
Я не стал её уверять, что ни капельки не врал. Лишь спросил:
— Это всё?
Она явно растерялась, и даже начала немного злиться. Наверняка думала, что вот сейчас я, как истинный бог мрака, поведу плечами, разворошу завалы и улечу на север, спасать свой храм.
— Ну, ладно… — Сияна сморщила носик, упрямо поджав губы, и с вызовом бросила, — Тогда есть ещё кое-что! Это моё личное предсказание, и, представляешь, его мне нашептали ветви Древа… Того самого, ради которого ты бросил меня на сотни лет!
— Не надо, — небрежно бросил я.
Она даже хапнула воздуха от возмущения.
— Не поняла…
— Поможешь вылезти, и тогда я, может быть, и послушаю. А так мне всё это безразлично.
Вот теперь это действительно была богиня. Да, уж, умею я разозлить, даже переселение в тело варвара не избавило меня от этого. Не зря я был Десятым…
Оказывается, золото может сверкать грозно. Золотые глаза умеют полыхать небесным огнём, а золотые волосы могут угрожающе трепетать на невидимом ветру…
Сияна была в гневе. И её пальцы угрожающе зависли перед моим лицом, а с кончиков ногтей срывались молнии, бегающие по моей коже колючими лапками.
— Если хочешь спасти свою кровь, не отнимай её у других!
Её громогласные слова потонули в скрипе камней вокруг. У меня в глазах потемнело от новой порции страданий, да ещё Сияна схватила меня за щёки острыми ногтями… ну всё, доигрался, Десятый… и снова прильнула губами.
Свет смердящий, да она же влюблена в меня по уши. Вместе с этими мыслями по телу пронеслась волна исцеления и бодрости…
— Выбирайся сам, неблагодарная северная свинья! — отчеканила она.
Я открыл глаза. Никого… Камни перестали ёрзать, и вокруг повисла гнетущая тишина. Всё тот же завал, и всё тот же одинокий солнечный луч, пробивающийся откуда-то сверху.
Зато в свободной руке теперь было зажато моё топорище, и оттуда высунулся ошалевший Кутень. А ещё ниже, из темноты расщелины, снова выглядывала гарпия — её наглая морда всё надеялась добраться до сумки с яйцом.
Гарпия тянулась клыкастой пастью, чтобы схватить сумку. Вот только в этот раз в моей руке было топорище, и оно сразу же прилетело по тёмной роже твари.
— Моё! — рубанув по морде твари, я тут же топорищем подцепил ручку сумки и подтянул к себе.
А потом завис, думая, что мне делать… Рука-то свободна одна.
Гарпия заверещала, вылезая ещё выше. В расщелине виднелся портал, откуда она вытягивала шею, но зверина явно подчинялась каким-то своим законам — она не могла создать портал в любой точке пространства. Для этого, скорее всего, нужно больше места.
Недолго думая, я поднял топорище с поддетой сумкой повыше, а потом рявкнул:
— Ещё движение, и об стену! — при этом я отвёл руку, демонстрируя, что это замах для удара. Да, если хорошо приложиться, то в сумке будет яичница с шелкопрядами.
Гарпия меня поняла и отступила вниз, продолжая светить из расщелины сиреневыми глазами. Дружелюбия в её взгляде, конечно же, никакого не было.
— Вон отсюда! — процедил я сквозь зубы, хотя уже подозревал, что она никуда не уйдёт.
И вправду, гарпия даже не шелохнулась. Вот же смердящий свет!
Винить её было не в чем… Мать хотела вернуть своё чадо. Вот только ждать сострадания от меня она могла вечность — я умел расставлять приоритеты. Если на каждом шагу жалеть каждую живность, так я никогда не вырасту в силе.
Тем более, не будь у меня в руках яйца, мою голову, скорее всего, уже утащили бы во Тьму.
Появление Сияны здорово подлечило меня, но я всё так же оставался зажат под глыбами. Свободная рука с поднятой сумкой потихоньку ослабевала, и я понял, что пока не могу найти выход из этой ситуации…
— Кутень, — прошептал я, — Что там снаружи?
Цербер послушно выпорхнул из топорища, юркнул в какую-то щель, и уже через мгновение открыл мне своё зрение.
* * *
Проводник Идан, давно снявший сапог и перевязавший раны рваньём с убитого мной послушника, сидел рядом с Дайю. Девчонка пока не очнулась…
Судя по лицу проводника, он был немного обескуражен, и, осматриваясь, явно просчитывал варианты. Не надо быть гением, чтобы угадать, о чём он думал — может ли спасение лучевийской принцессы перевесить все грехи перед князем Солебрега?
«Мол, каюсь, купился на золото, пошёл за вельможей. Но как только увидел, что они со стражниками сотворили, и как девочку захватили… Сразу рискнул жизнью, спас её. Вот, видите, как меня располосовали⁈»
Я легко примерил на себя его мысли. Перед ним обваленная пещера, и ждать странного и злого бросса, а уж тем более его сумку с целым состоянием, теперь нет смысла.
Потому Идан и оглядывался, пытаясь понять, насколько реально вдвоём с принцессой уйти отсюда. И не лучше ли подождать стражников, которые рано или поздно могут сюда прийти?
Кутень показал мне окружающие заросли, передал целую гамму запахов и шорохов, и я понял, что дела идут не очень хорошо. Какие-то твари потихоньку, шаг за шагом, приближались к пещере, и их было много.
Делали они это с опаской. Может, помнили, что это ареал обитания гарпий, а может, запах натёртой магией тропы их отпугивал. Но рано или поздно хищники сделают рывок, чтобы утащить добычу.
Скорее всего, они давно уже подкрадывались к Идану, но тут случился обвал, вылетела девчонка, и это спугнуло магическую живность…
Проводник был опытным, и тоже что-то чуял. Он уже раздобыл где-то палку и сидел возле принцессы, испуганно поводя дубиной в любую сторону, где слышал шорох. Надо будет поставить ему плюсик в карму — девчонку он прикрывал спиной.
Кутень тут же подлетел к ней, слушая дыхание. Оно было ровным, как у спящего… Значит, скоро очнётся.
Я подумал о барде и колдунье холода… Как они там, оправились уже? А то, может, уже пора и мне бы на помощь прийти?
Кутень глянул на тропу, в ту сторону, откуда мы пришли. И думал уже было сорваться, чтоб слетать и посмотреть, но тут же я рявкнул ему остановиться. Цербер не сразу понял причину моего крика…
Да и я сначала думал, что мне показалось. Но нет, и вправду — в одном месте, где растущие над тропой деревья образовывали низкий свод, что-то искрилось… Будто паутина.
Вспомнив паука, который разок уже чуть не утащил щенка цербера, я решил отозвать Кутеня обратно. Надо подумать, что делать дальше.
* * *
Едва щенок влетел обратно в нашу уютную нишу под завалом, как я понял, что совершил ошибку.
Только-только тень щенка появилась под камнями, как сидевшая в расщелине гарпия молнией сорвалась к топорищу. Ещё чуть-чуть — и щенок бы успел…
— Нам-нам-нам! — заверещал Кутень, которого гарпия как раз хватила за задние лапы.
И тут же тварь вернулась в расщелину, застыв в темноте. Я видел её злобные сиреневые глаза и белые глазки мечущегося цербера в её пасти.
Нет!
Впервые за долгое время от страха у меня сердце ухнуло куда-то вниз, прямо в прижатые пятки… Ярость бросса безо всякой Тьмы вспыхнула в крови, и я рванулся, пытаясь освободить другую руку.
И мне это удалось!
Но заскрипела глыба надо мной, надавливая ещё больше на грудь, и вся злость выдохлась из меня вместе с последним воздухом. Я бессильно упёрся в громадину, но всё было без толку. И как-то сразу стало ясно, что одной злостью тут не обойдёшься…
— Уф-ф-ф, — пропыхтел я, не сводя глаз с дёргающегося Кутеня и пытаясь при этом не дать глыбе меня раздавить.
Сумка чуть не съехала с топорища из-за моих поползновений, и я едва успел снова её поддеть. Взгляд гарпии на мгновение переметнулся на сумку, в сиреневых глазах отразился страх.
У меня страх… У неё страх…
Да светлой воды мне за шиворот, я уже и не помню, когда последний раз такое ощущал. Близкое мне существо в опасности… на моих глазах… и я не могу ничего сделать.
И она не может.
Я замер, чувствуя, как впервые проклёвывается идея. Только довольно странная для меня, Всеволода Десятого. Как Тёмный Жрец, я не привык
