Глава 47
В этот раз машину вели попеременно, и Брейну достался участок перед самым городом, но в самом Финнард-Сити место за рулем занял выспавшийся Фогель – он хорошо знал город.
На улицах уже загорались фонари, и на смену возвращавшимся с работы горожанам на тротуары вываливала веселая публика.
– Сегодня какой-то праздник? – спросил Брейн.
– Нет, у них каждый день так. Это же новый район, здесь полно ресторанов, клубов и забегаловок пожиже.
– А в других районах ничего нет?
– Промышленные зоны и спальные кварталы.
Они сделали большую петлю, объезжая казино подальше, и лишь из пары мест увидели его в ярких огнях неона.
– Да, ночь – это время грабителей и игрового бизнеса, – изрек Фогель.
– И неизвестно, что хуже, – добавил Брейн.
– Это точно.
Спустившись по второстепенной улочке к реке, которая в это время года почти пересыхала, они свернули на набережную и поехали к шоссе, с которого открывался вид на задний двор казино. Впрочем, до шоссе не доехали.
– Вот тут мы оставим машину, – сказал Фогель, сворачивая на грязную обочину.
– Сейчас оставим?
– Да, сейчас. В другой раз запаркуемся в пятидесяти метрах выше, но мордой к развороту в сторону центра.
– А почему не к выезду из города?
– Там понаставили новых камер, да и машина у нас будет трофейная – могут опознать по заявлению и устроить погоню. А нашу поставим на стоянке у старых складов.
– Почему именно там?
– У них в охранниках всякий сброд, часто люди сиделые, и с ними всегда можно договориться, чтобы лишнего не болтали. Они господа с понятием. На операцию поедем на трофейной – возьмем у магазина «Тройтцер». Это такой огромный на северо-западе.
– Но там, наверное, камеры?
– Мы возьмем из того угла, где пасет только одна камера и проводок от нее торчит из-под отделочной панели – спасибо криворуким монтажникам. Его-то я и подрежу.
– И что, мы все это будем делать вдвоем?
– Да ну, смеешься, что ли? – Фогель усмехнулся. – Выходи давай.
Они вышли и побрели вдоль дороги. Пропустив несколько машин и дождавшись паузы, Фогель метнулся в кусты, и Брейн бросился следом. Едва они спрятались, по дороге пронеслось еще несколько автомобилей.
– Умно, конечно, только там наша машина маячит, – заметил Брейн.
– Не маячит, – возразил Фогель. – На ней номера фальшивые, да и грязная она – пленка на ней от окислов, от которой краска темнее кажется. Перед операцией помою, машина иначе выглядеть будет.
– И мы с фальшивыми номерами катили почти четыре сотни километров? – ужаснулся Брейн.
– На случай проблем у нас есть твоя «девятка».
– И что, из-за номера валить полицейский патруль?
– И ты спрашиваешь меня – внештатного агента? Кто из нас в академии учился, приятель? Идем, тут недалеко.
И они двинулись через заросли, в которые превратились некогда ухоженные городские насаждения, а метров через двести выбрались к давно заросшему и затянувшемуся оврагу.
– Вон она – заветная дверца, – сказал Фогель и, поднимая ноги повыше, чтобы не слишком приминать траву, подошел к едва заметной двери, закрытой на висячий замок известной фирмы – ее продукция долгие годы могла обходиться без смазки.
Фогель отпер замок собственным ключом и, приоткрыв дверь, посветил внутрь узким фонариком.
– Мины боишься?
– Не знаю. На всякий случай.
– Что-то не так? – спросил Брейн, проходя следом за Фогелем.
– Ключ провернулся иначе.
– Но следов перед дверью нет, и замок пыльный. Если кто-то был, то давно.
– Давно, – согласился Фогель, шагая впереди. Он шел достаточно уверенно, ухитряясь оценивать обстановку при свете крохотного фонарика.
– Тут кто-то топтался, но как будто не особо нагадили. Лишь бы электрика уцелела.
Скоро они миновали старую лежанку, сложенную из валявшихся повсюду кусков утеплителя. Упаковки от печенья говорили о том, что незнакомец был здесь продолжительное время, а грязные бинты с засохшей кровью сообщили, что его сюда загнали особые обстоятельства.
– Ну, раз тела нет, значит, ему удалось отсюда выбраться, – сказал Фогель, когда они подошли к старому электрощиту.
Фогель приоткрыл его, снова проверяя на мину-ловушку, и только потом распахнул дверцу шире и, оглядев внутренности шкафа, решительно повернул рубильник.
Раздался щелчок, и под потолком загорелся желтоватый светильник, а затем, чуть помедлив, в галерее включилось еще несколько штук.
– Уже неплохо, – сказал Фогель и двинулся дальше.
Скоро они вышли к погрузочной платформе, у которой стояла небольшая тележка-локомотив, державшая на сцепке еще одну, но без сидений.
Фогель взошел на переднюю тележку, повернул рычажок на простеньком пульте, и машина ожила.
– Садись, сгоняем посмотреть, чего там у забора казино делается.
– Прямо до забора доедем?
– Раньше было именно так, – уклончиво ответил Фогель. Брейн сел рядом на жесткое пыльное сиденье, и локомотив со скрипом тронулся по узкоколейке.
Зажглась единственная фара, и это оказалось очень кстати, там впереди никакого освещения уже не было.
– Что тут раньше было? – спросил Брейн.
– Думаю, магистральный туннель. Потом должны были проложить кабеля, трубы и прочее.
– Почему же не закончили?
– Там в конце уже глубже, и, видимо, они уперлись в водяной слой – тут же река рядом. Вот строительство и забросили.
Скоро они прибыли на место, и рельсы закончились. Брейн увидел стальную лестницу, которая поднималась на три метра до самого потолка, в котором имелся люк.
– Это то самое место? – спросил Брейн, сходя с тележки.
– Да, то самое, – подтвердил Фогель и, обойдя Брейна, стал карабкаться наверх.
Под потолком он отпер ключом еще один замок и сказал:
– Его тоже не трогали, а стало быть, сюда не лазили.
– Хорошая новость, – кивнул Брейн. А Фогель головой приподнял тяжелый люк и какое-то время оставался в таком положении, ухитряясь подсвечивать себе фонариком.
Брейн отметил, что Фогель в хорошей форме, несмотря на время, проведенное в запое. Кроме того, он был осторожен и до сих пор действовал очень профессионально.
Брейн догадывался, что знает еще не обо всех талантах нового знакомого – куратор хорошо обучил его и мог бы им гордиться.
Между тем Фогель рассмотрел, что было нужно, запер люк на замок и спустился.
– Порядок, – сказал он. – Люк открывается легко, ловушек не установлено, и забор близко.
– Значит, все, можем ехать домой?
– Да, до завтра нам здесь ничего не нужно.
