Там мечтал об элитной, вызывающей уважение окружающих специальности. Что же, она получена. Таких, как я, – единицы. Это знают даже мины.
Любовь женщины… Хотел Ди? Чем хуже мэм капитан? Умелая, жесткая, изощренная… Она то, что ты заслужил, Артем. Теперь ты знаешь, чему может научить молодого симпатичного парня страстная опытная женщина.
Все желания исполнены. Даже привычка помалкивать нашла свое отражение. «Мут». Немой.
Когда высказываешь желания Богу, не забывай, что их может услышать дьявол. Наверное, у него для волонтеров есть персональный Ад. Легко поверить, ведь я в нем.
Последняя мысль вызвала горький бесшумный смешок. Это смешно… ужасно, нечеловечески смешно.
Задыхаясь, всхлипывая без слез, я трясся в конвульсиях истерического смеха, поддаваясь нахлынувшему безумию все больше и больше.
Не знаю, чем бы это закончилось. Скорее всего, пулей солдата. Здесь сумасшедших не держат.
Но…
– Мут! Мут!!
Откуда-то появившийся Шарк сначала тряс за плечи, а потом залепил две смачные пощечины, оборвав почти бесшумный безумный смех.
– Мут, не надо!
Поддерживая голову, Чиф поит холодной водой. Зубы стучат о край стакана, от пролитого намокают, приятно холодя воспаленную кожу, полосы пластыря.
– Успокоился? Полегче?
Заставляю себя ответить.
«Да».
Я действительно успокаиваюсь. На смену истерике приходит тяжелая усталость, словно свинцовой плитой наваливается все пережитое в этом мире.
Сквозь накатывающееся забытье слышу успокаивающее:
– Спи, Мут. Спи…
* * *
Я снова в кабинете у врача, и ей совершенно не нравятся опухшие, воспалившиеся, сочащиеся желтоватой сукровицей царапины. Распухшие, изрезанные запястья тоже выглядят дерьмово, наручные часы пришлось оставить в своей комнате. Ассистент уже получил свой нагоняй, теперь леди доктор пребывает в раздумье.
Чувствую себя отвратно… но мне все равно. В душе глубокое равнодушие к боли и своему будущему. Будь что будет.
Открывается дверь, входит капитанша. Привычно встаю. Не очень быстро и покривившись от резанувшей боли. Взгляд женщины проходит сверху вниз по моему торсу и немного меняется. Ей что, стыдно? Не верю.
– По-моему, ты вчера была в ударе, Власта.
– Да, что-то я перестаралась. Гм-м, даже не ожидала.
– Что теперь с ним делать?
– В смысле?
– Если лечить предписанными для животных методами, то уже вечером он сляжет с лихорадкой. В раны занесена инфекция, это точно.
– Сара, его надо вылечить. Мне без разницы, как, но он должен быть здоров, и поскорее.
Докторша с интересом смотрит на подругу:
– Что, так хорош? Кстати, ты прелестно выглядишь.
Капитан фыркает:
– Проспала. Дрыхла, как младенец, вот и выспалась. Относительно хорош… нет, он неплох, но… по-моему, я в первый раз нашла то, что мне действительно подходит.
– Ты серьезно?
– Я похожа на шутника?
– Слушай, но ты и животное…
– Вот именно! Ты себе не представляешь: моя абсолютная власть, молчащее, послушное животное… я чувствовала его каждой клеточкой и управляла, как хотела. И он отвечал! Боялся, желал меня, подчинялся… Мать!.. Я как вспомню, снова возбуждаюсь!
Врач улыбается:
– Нет, дорогая, сейчас он вряд ли доставит тебе удовольствие.
– Вижу, не слепая. Перестаралась. Но оно стоило того.
Капитан переходит на русский:
– Сядь на место, животное.
«Да».
– Как приятно все читать в его глазах и не слышать лживых слов! Ладно, Сара, что там за проблема с лечением?
– Ему нужны препараты из категории «только для граждан».
– Моего указания хватит?
– Вполне.
– Ты его получила.
Немедленно следует указание мне:
– Разувайся и ложись на кушетку.
«Да».
Сара открывает шкаф, извлекает баночки и пузырек с таблетками. Опять оборачивается к Власте:
– Извини, я не спросила: кофе будешь?
– С удовольствием.
– Сейчас.
Выглянув за дверь, врач ставит задачу ассистенту. Через пять минут леди капитан наслаждается чашечкой упоительно пахнущего кофе с молоком и наблюдает за умелой работой подруги. Да, разница в мазях заметна сразу. Эта белая пахнет приятно и несет успокаивающий холод, сразу облегчающий боль.
– Слушай, я ему хоть причиндалы не оторвала?
Доктор непринужденно проводит рукой, проверяя:
– Нет, на месте.
– Прекрасно.
– Кстати, как у него с размером?
– О-о, это отдельная тема. Еще когда я поимела его в первый раз, поразилась сама – он словно создан для моей киски. Самое то, не больше, не меньше, лучше просто быть не может. Такой горяченький, твердый, подрагивающий страпон!.. Фантастика!
Развратные тетки смеются, а я стараюсь сохранять хладнокровное выражение лица. Никогда бы не подумал, что женщины могут обсуждать это не хуже озабоченных мужчин-вояк.
– Если ты хочешь, чтобы твой «страппи» трудился на тебя и дальше, постарайся не сломать его морально. Иначе к немоте добавится импотенция.
– О, нет! Такого облома я не перенесу.
– Не берусь тебе советовать, Власта, но все мужчины любят ласку. Мужчины вообще животные, а уж животные – тем более.
– Ты сама поняла, что сказала?
И снова уши радует звонкий женский смех. Не знал бы, о чем они говорят… А если узнают они – сто процентов прибьют.
Закончив обработку царапин, док на мгновение задумывается:
– Все-таки буду бинтовать. Ему бы еще поменьше шевелиться и потеть…
– Легко. Прикажу находиться во взводе. Пусть Чиф сам носит к минам свою зажиревшую задницу. Когда Страппи будет готов к продолжению?
Снова отправившись к шкафу, врач отвечает:
– Если не возникнет осложнений, то через пару дней вполне. И постарайся не рвать его на части – для заживающей кожи это крайне нежелательно, могут остаться рубцы.
– Это будет трудно. Но я попробую.
Власта неожиданно пересаживается на стул врача, протягивает руку… и осторожно гладит мой торс прохладной ладонью:
– Не бойся, Мут. Ты себя вел хорошо, поэтому заслужил поощрение. Я не буду тебя наказывать.
Рука опускается все ниже, а поглаживания наводят на мысль о…
Голос женщины становится вкрадчивым, обволакивающим и развратным:
– Тебе ведь понравилось? Я видела это по твоим глазам.
Рука там, где она была этой ночью. Ненавидя себя, ощущаю закономерную реакцию.
Капитан довольно усмехается:
– Выздоравливай, Страппи. Тебя ждет много интересного.
Взгляд женщины проходит по царапинам, на мгновение в ее глазах мелькает тень ночного безумия. Но овладевает собой быстро:
– И не всегда связанного с болью.
Дама пересаживается на свой стул. Качая головой, врач изображает аплодисменты:
– Ты была неотразима. Уверена – можешь заставить любого мужика на базе выпрыгнуть из штанов. И совсем не потому, что носишь чин капитана.
