Полковник отключил связь и повернулся к нему.
— Стас, твоя задача — смотреть и слушать. Ну, как ты умеешь.
Стас кивнул. Его предположение оказалось верным: Гришко собирается испытать живой радар вне «Боевого крота». Ладно, испытаем. В конце концов, самому интересно.
* * *
Когда они выбрались наружу, густая пыль, потревоженная появлением «крота», все еще висела в воздухе.
Замеры показали: пыль небезопасна. От одной мысли о том, что стало бы с человеком, вдохнувшим эту радиоактивную гадость, Стасу сделалось не по себе. Слава богу, сквозь противогазные фильтры пыль не проникнет.
Лучи трех налобных фонариков кромсали пыльную завесу вдоль и поперек.
Из большой дыры в потолке света сюда практически не попадало. И добраться до темного пролома снизу не представлялось возможным. Нужно было искать другой выход из подземелья. Хотя нужно ли им это? Стас не был уверен. Но экспедицией командовал не он.
Непривычный к сталкерскому облачению, Стас передвигался не очень уверенно и очень осторожно. Задранный вверх корпус субтеррины торчал как длинный толстый гвоздь, неровно вбитый в доску. Выходной люк подземлодки оказался высоко над землей, поэтому спускаться приходилось по выступу гусеничного шасси.
Гулкое дыхание в противогазы нарушало тишину подземелья. Дыхание, да еще…
«Бум-бум-бум», — простучали по металлу сталкерские сапоги.
Стас напрягся. Нет, на этот раз бубен Колдуна не отозвался. То ли Илья не пошел за ними, то ли пока не счет нужным появляться.
Разведчики оставляли следы на припорошенном пылью корпусе «крота». Впрочем, на обшивке субтеррины были не только пыль и отпечатки рифленых подошв.
— Охренеть! — послышался глухой и, как показалось Стасу, немного нервный возглас Кири.
Смахнув резиновой перчаткой пыль и грязь, начохр разглядывал глубокие царапины на титановой броне. Словно пятерней провели по пластилину. Что это? На зубы камнегрызов не похоже. А вот на когти… Скорее всего, отметины оставили другие существа. На память об аде.
Еще одно подтверждение тому, что случившееся с ними не было галлюцинацией. А раз не было галлюцинацией, значит, было правдой.
Стас заметил, что Киря дышит чаще, глубже и шумнее других. Как будто боится больше. Так не похоже на начохра… В «Аиде», да и «в кроте» он явно чувствовал себя увереннее, чем в «химзе» снаружи.
— Идем! — поторопил Гришко. — Не задерживаться!
Они спустились в бетонное крошево. Из-под ног прыснули какие-то необычайно шустрые белесые червячки, не представлявшие, впрочем, угрозы. Разбегающаяся мелюзга, похожая на крупных жирных опарышей, была чуть длиннее человеческого пальца, поблескивала в свете фонарей липкой влагой и вызывала чувство омерзения.
Под ближайшей стеной возле открытого то ли люка, то ли водяного стока среди гниющих деревянных обломков валялась костяная труха и мелкие пожелтевшие осколки. Определить по растертым останкам, кому в прошлом принадлежал этот скелет — человеку или мутировавшей твари, было невозможно. Непонятно было также, что его могло так раздавить.
Осмотрелись еще раз. От помещения, в котором они оказались, уходил туннель. Это было что-то вроде подземной «аидовской» системы: просторный бункер, широкий коридор. Только под ногами виднелись вмонтированные в бетонный пол ржавые, присыпанные мусором и пылью рельсы, а из стен торчали крепления давно обрушившихся штабелей и полок.
— Кажись, здесь был склад, — глухо пробормотал из-под противогазной резины Киря.
— Ага, был, — раздраженно ответил Гришко. — И сплыл. Все растащили.
— Ну, может, где-то что-то и уцелело? — Киря вглядывался в темноту туннеля и говорил как будто через силу.
— Проверим — узнаем, — отрезал Гришко.
— Проверим, — с глухой тоской согласился Киря, выдавая явное нежелание проверять.
— В чем дело, Киря?
— Ты же знаешь… — смущенно, как показалось Стасу, пробормотал начохр. — Терпеть не могу «химзу». Неуютно мне в резине.
«Вот так новости, — удивился Стас. — Интересно, что это? Особая форма клаустрофобии, смешанной с резинобоязнью? Или так выражается подсознательный страх перед выходом вовне? Был бы рядом психолог-Колдун, он бы помог с диагнозом».
— И в противогазе дышать нечем, — добавил Киря. — Как будто воздуха не хватает.
— Всем хватает, а тебе нет? Не позорься перед «гэшником».
Киря заткнулся и взял себя в руки. Только частое шумное дыхание свидетельствовало о том, что ему действительно не по себе.
Стасу в голову пришла неожиданная мысль. А может, Киря так взъелся на него после гибели Лёни потому, что изначально разведку на поверхности должен был проводить Лёня, а теперь все сталкерские обязанности легли на широкие Кирины плечи? И Стас никак не мог заменить Леонида. Что, если именно в этом кроется истинная причина неприязни начохра?
— Ты сейчас видишь? — маска полковничьего противогаза повернулась к Стасу.
Стас не понял вопроса и удивленно посмотрел на Гришко. Свет диодного фонарика на полковничьем лбу казался сейчас очень ярким. Свет слепил, глаз Гришко за поблескивающими окулярами было не разглядеть.
— Что вижу? — спросил Стас.
— Не что, а как. Так, как ты видел в «кроте», — видишь?
Ах, это. Понятно. Полковник переживает: не утратил ли ходячий радар своих полезных свойств, выйдя из субтеррины.
— Вижу, — успокоил Стас. — И вижу и слышу.
Его особые зрение и слух остались при нем, хотя радиус действия чудо-«локатора» заметно снизился. Наверное, «Боевой крот» все-таки усиливал возможности Стаса. Но даже сейчас он мог при необходимости ориентироваться в подземелье, даже без фонарика.
— И что? — прогудел из противогаза полковник. — Ничего такого не замечаешь?
Такого — в смысле опасного? Нет, пока ничего «такого» не было. Ничего и никого. Ну, кроме шурудившихся в темноте червяков. Но те сами разбегались от людей.
— Все в порядке, — сказал Стас.
— Если станет не в порядке — докладывай.
Стас кивнул. Молчать он, конечно, не станет.
— За мной. — Гришко повел их по туннелю вдоль утопленных в бетоне рельсов.
Полковник был вооружен короткоствольным пистолетом-пулеметом «Кедр». На поясе у него висела рация. Киря нес на себе целый арсенал: пара пистолетов ПМ — по одному на каждом бедре, — нож, охотничий дробовик в руках, ручной пулемет на спине, явно не пустая гранатная сумка, магазины в разгрузке. Стасу перед выходом тоже дали покоцанный АК, строго-настрого запретив, впрочем, без команды даже снимать ствол с предохранителя. «Чтобы нас с перепугу не завалил», — так сказал Гришко.
