– Спасибо!
Элен сразу же потянула Эрика в сторону модуля, чтобы он не успел передумать сославшись на занятость и прочие причины. Махов только усмехался. Но слово дано, надо выполнять.
Махову пришлось воспользоваться всеми своими полномочиями и привилегиями чтобы, его пропустили в «зоопарк» и показать Элен аборигенов.
– Только будьте осторожны, – напутствовал охранник. – Они очень агрессивны. Не подходите к клеткам слишком близко, а то могут схватить через прутья. Прецеденты уже были.
– Мы будем сама благоразумность, – пообещала Элен.
Войдя в своеобразный каземат, они увидели клетки (теперь понятно почему это место прозвали зоопарком) в каждой из которых сидело по одному сахарианцу. Всего пять.
Первый же абориген как и предупреждал охранник с рычанием прыгнул на решетку и постарался дотянуться до посетителей.
– Действительно они какие-то чересчур агрессивные, – спрятавшись за Эрика произнесла немного напуганная Элен.
– А может все дело в знакомстве, – сказал Махов, внимательно присмотревшись к прыгнувшему на них сахарианцу.
Пятна на коже у всех были индивидуальны и наверняка служили главным опознавательным элементом. Но этого аборигена Эрик узнал не столько по пятнам, сколько по ранам в руку и ногу.
– В смысле?
– Это я его подстрелил в руку.
– Ах вот оно что! Тогда понятно…
Но остальные сахарианцы смотрели на них не менее враждебно, чем первый. Разве что не рычали как дикие звери, чего Эрик подсознательно ожидал.
«Но ведь они и не звери…» – напомнил он себе, немного смутившись.
– Пойдем отсюда… – подавленным голосом попросила Элен.
– Что, уже насмотрелась?
Элен кивнула.
Тут действительно было как-то неуютно. Неправильно.
– Пойдем.
Но не успели они дойти до двери как она открылась и в каземат вошли три доктора во главе с Владимиром Хеннеси.
– Что вы тут делаете? – строго спросил он.
– Да вот, экскурсию провожу.
Владимир недовольно нахмурился, но ничего не сказал, зная, кто этот экскурсовод.
– А вы что сейчас будете делать? – спросила Элен, кивая на чемоданчик в руке доктора.
– Свою работу… вам лучше уйти. Это не очень приятное зрелище.
– Послушайте, а вы не пытались с ними поговорить? Найти общий язык…
– Думаете это возможно? – усмехнулся доктор Хеннес, кивнув на ближайшего злобно оскалившегося сахарианца. – Уж кто-кто, а они к общению точно не расположены. Правда, одного молодого аборигена мы все же попытаемся научить нашему языку, но сами понимаете, это затянется на весьма длительный срок. Скорее всего на годы… Поставьте себя на их место и подумайте, горели бы вы желанием общаться и учить язык держащих вас в плену чудовищ.
Элен кивнула и пошла к выходу увлекаемая Эриком.
Они лишь успели заметить, прежде чем закрылись двери, как из чемоданчика достали пистолеты стреляющие парализаторами какими усыпляют животных в зоопарках, чтобы удобнее было провести над ними различные процедуры.
– Раньше казалось, стоит только захватить пленника и мы сможем как-то попытаться общаться, – задумчиво произнесла Элен. – А сейчас глянув на них, сразу становится ясно, что из этого ничего хорошего не выйдет.
– Да, реальная жизнь зачастую сильно отличается от надежд.
– Неужели мы так и не найдем с ними общего языка и война пойдет на полное уничтожение? Это же ведь так… варварски. Подумать только, мы обнаружили инопланетную цивилизацию и вынуждены ее уничтожить только потому, что не смогли договориться.
– Вынуждены будем уничтожить, чтобы выжить самим, – напомнил Эрик. – Тут либо мы, либо они. Третьего, похоже, не дано.
– И все равно это дикость. В конце концов мы люди, мы высокоразвитая цивилизация, мы мудрее и должны найти способ общаться с сахарианцами, что бы разрешить конфликт миром. В конце концов, орфейцам как-то удалось с ними договориться…
– Собственно может из-за ошибок в общении орфейцев по крайней мере их потомков с аборигенами, разразившегося между ними конфликта, нам не удается найти с сахариаецами общего языка. Мы для них враги.
Элен печально кивнула.
– Злой рок…
Снег…
Практически никто не верил в то, что на Сахаре вода в принципе может замерзнуть до состояния снега даже в верхних слоях атмосферы, там где формировались снежные тучи. Однако же вот он, белый и пушистый, падает огромными хлопьями, самый обыкновенный снег.
Эрик Махов смотрел и не мог насмотреться на это невероятное, фантастическое зрелище. Рядом с ним закутавшись в одеяло, тихо сидела Элен, так же без единого звука и почти без движения наблюдая за тем, как все вокруг накрывает белым покрывалом.
Остальные люди тоже наблюдали за явлением молча, заворожено. Никто не кричал, нарушая какую-то чарующую тишину, не бегал, превращая снег в грязь, не кидал снежки, не лепил снеговиков. Никто не хотел нарушать этой целостности, этой редчайшей красоты, которая очень скоро исчезнет. Еще несколько дней и выглянет солнце. Оно еще «холодное», но даже такого холодного тепла хватит, чтобы растопить это чудо превратив в грязную липкую жижу.
Самый холодный месяц сахарианского года подходил к концу. Газовый гигант, а вместе с ним и Сахара достигли самой удаленной точки орбиты и уже начали сближение со звездой. Еще один месяц зимы и солнце начнет пригревать все сильнее, снова пойдут дожди, а потом… Что станет потом, даже думать не хотелось. Потому как потом вновь начнется натуральный адский жар.
– Пойдем, ты уже вся продрогла, – сказал Эрик, почувствовав, как подрагивает Элен.
Он и сам едва сдерживал дрожь, лишь мурашки бегали по всему телу. Все-таки теплой одежды мало. Не входила она в комплект. Всю одежду производят на месте… вот только до этого места назначения они не долетели.
– Еще минутку…
– Заморозишь малыша.
– Не заморожу, – улыбнулась Элен. – Ему здесь даже нравится.
– Я его понимаю.
Казалось, можно вечно сидеть и смотреть на снегопад, но низкая температура все же сделала свое дело и, люди один за другим подрагивая и ежась, кутаясь в одеяла, с минами сожаления на лице, начали возвращаться обратно в модуль.
– Как продвигаются дела? – спросила она, входя в модуль и кивнув в сторону коридора «чердака» в самом конце которого содержались пленные сахарианцы.
– Не ахти, – сказал Эрик. – Сегодня как раз будем заслушивать доклад на эту тему, но что-то говорит мне, что ничего нового мы там не услышим. Как и в прошлый раз.
У Владимира Хеннеси действительно что-то не ладилось с производством биологического оружия. Ученые все никак не могли найти оптимальную формулу или что там вместо формул используется. Подопытные гибли то слишком быстро, а значит они просто не успеют добраться даже до ближайшего поселения и заразить остальных, то не гибли совсем, только лишь тяжело заболевали, или же процесс передачи заразы от одного аборигена к другому оказывался слишком ненадежным.
