А потом с неба на землю начали падать странные каплеобразные создания, и среди них распускались тут и там не менее странные живые цветы. Если такой цветок касался каплеобразного создания, оно взрывалось и продолжало мчаться к земле пылающей кометой. Но цветов по сравнению с каплеобразными было мало, и львиная доля атакующих достигала поверхности, и тут у них вспарывались бока, распахиваясь наружу подобно десантным люкам, и на волю устремлялась толпа существ, в которых даже женщина признала бы солдат.
Вооруженные неведомыми предметами, они неслись по улицам человеческих городов, сея смерть и разрушение, шестилапые, похожие на пауков с крокодильими головами, стремительные, как молния, и неуязвимые, как ураганный ветер, и там, где они вершили свою поступь, не оставалось ничего, кроме засыпанных пылью обломков и залитых кровью останков, ничего, кроме смерти…
Осетр не выдержал такой картины и тоже умер…
А потом проснулся.
Спустил ноги с кровати, включил стоящий на тумбочке ночник.
Слава богу, вокруг была привычная императорская спальня.
А ему только что приснился сон. Из тех, вещих. Из тех, что иногда сбывались, иногда не сбывались…
Правда, обычно при этом за багровой планетой к нему приходили картины из собственного будущего…
На сей раз ничего такого не произошло.
Если, конечно, не считать за будущее собственную смерть… Так ведь смерть — неизбежное грядущее всякого человека!
Потом он вспомнил, что точно такой же сон он уже видел. На Крестах. Когда его привезли бесчувственным из храппового леса, где он впервые обрел кое-какие необычные способности…
Кстати, «вещих» снов ему не снилось давно.
И почему же это произошло сегодня? Означает ли сей сон, что императору росскому надо бояться скорой смерти? Сон на Крестах — хоть и точно такой — вовсе не означал… А с другой стороны, вся жизнь Осетра была постоянным бегством от смерти. Для «вещего» сна содержание слишком общо!
После того сна, на Крестах, в его жизни произошли огромные перемены. Бедняга гвардеец обнаружил вдруг, что является внебрачным сыном императора, и судьба «росомахи» круто изменилась.
Может, сегодняшний сон означает, что нужно ждать крутых перемен и сейчас? Насколько же крутых? Полного разрыва с Яной? Неожиданного покушения? Нового предательства? Внезапного нападения на империю?
Но ведь крутые перемены происходят постоянно. Попытки покушений. Предательства. Даже нападения на империю, если за таковые посчитать вылазки пиратов.
Разве что о разрыве с Яной речи пока не шло. И в мыслях не было. И быть не может!
Так с какого же дьявола приснился этот сон?
Осетр встал с кровати и принялся ходить по спальне.
Чего ждать от судьбы теперь? О чем она предупреждает?
А потом ему пришла в голову очень простая мысль.
Друг мой, а с чего ты вообще взял, что тебе приснился именно «вещий» сон?!
Ночные видения, как известно, могут повторяться, и в таких случаях они являются порождением не судьбы, а твоего собственного подсознания. Просто когда-то увиденный сон произвел на тебя настолько неизгладимое впечатление, что память уложила его на дальнюю полку своей кладовой. А сегодня вдруг сняла с полки, стряхнула пыль да и отправила в сферу приснившегося. Вот и все объяснение!
И нет тут никаких намеков на близкое грядущее.
Покушения и предательства и безо всяких намеков были и будут. Никуда от них не денешься!
Так что отправляйся-ка ты снова в койку, росский император, и не пудри «росомашьи» мозги!
И Осетр немедленно взялся за выполнение отданного самому себе приказа.
Стратегическое соотношение сил между Росской империей и Великим Мерканским Орденом окончательно изменилось в пользу Нового Санкт-Петербурга. И дело было не только в заключенном недавно договоре о дружбе и взаимной помощи с новобагдадцами. Помимо внешнеполитических, имелись и сугубо внутренние причины происходящих изменений.
Давала себя знать повседневная кропотливая работа, проводимая правительством.
Переоснащение вооруженных сил продолжалось полным ходом, и в этом процессе уже намечался промежуточный результат. Адмиралы Шейдяков, командующий Имперским звездным флотом, и Друцкий-Соколинский, глава Адмиралтейства, выжимали из премьер-министра, князя Сергея Ника-норовича Шуморовского, все мыслимые и немыслимые соки и добились своего.
Бардака и нервотрепки, разумеется, хватало — как при любой новостройке, — однако всем посвященным было видно, что Четвертый уже сейчас по огневой мощи сделался первым в империи. А через полгода догонит Первый и по численности боевых кораблей. Да и о вспомогательных судах не забывали…
В общем, возможного конфликта с недавними друзьями уже не пугались ни Генеральный штаб, ни Адмиралтейство.
Конечно, никакую вражескую планету с помощью одних только кораблей не захватишь — она становится твоей только после того, как на ней обосновалась сухопутная армия, — но теперь, когда империя заключила военный союз с Новобагдадским халифатом, вполне выполнимыми становились и подобные задачи. Пушечного мяса в халифате, с его многоженством и высоченной рождаемостью, хватало…
Впрочем, император Остромир Первый не давал никому почивать на административных лаврах — по-прежнему самолично проводил совещания военной и политической верхушки; устраивал беспощадные разносы нерадивым начальникам, если требовалось; периодически посещал верфи Нового Кронштадта, благо в небе главной имперской судостроительной планеты светила та же самая Чудотворная, и расстояние от столичного мира было — рукой подать… И тряс, тряс, тряс начальников самых разных рангов, неизменно докапываясь до глубинных причин выявленных задержек. Причины эти ликвидировались в самые кратчайшие сроки.
Не забывал он и о стратегических задачах.
По заданию правителя Генеральный штаб и Адмиралтейство внимательно изучили перспективы возможной войны с сайентологами. Результаты получились не слишком утешительные: да, теперь победа на горизонте просматривалась, но потери при этом ожидались ужасающие — и среди россов, и среди новобагдадцев. И весьма вероятным в таких условиях становилось нападение на обескровленных противников со стороны других галактических держав. Со всеми вытекающими последствиями…
Когда генералы-адмиралы доложили императору о произведенных расчетах, он задумался.
В средствах массовой информации в последнее время стали появляться многочисленные статьи, доказывающие, что теперь, когда заключен военный союз с Новобагдадским халифатом, самое время вступить в прямую схватку с Орденом и перегрызть противнику глотку. Было известно императору и о том, что точно такое же мнение бытует теперь и среди некоторых военных руководителей.
