Теперь уже все на нее смотрели задумчиво. И любимый парень сделал верный вывод самым первым:
– Что-то, я посмотрю, пребывание во дворце не пошло тебе на пользу. Зазнаваться стала. Сколько раз с императором общалась?
Клеопатра картинно закатила глаза, якобы пытаясь подсчитать:
– Да не так часто, как хотелось бы.
После тяжелого вздоха прозвучал вердикт командира:
– Все-таки придется ходатайствовать о разжаловании.
На что капитан Стенеси горячо заступился за школьную и боевую подругу:
– Только не до сержанта! Прошу! Я верю, что Ланьо исправится и одумается. Даже готов за нее поручиться.
– А взять на личное перевоспитание?
Под хмурым взглядом девушки Гарольд интенсивно почесал висок. Словно туда молния ударила. И только потом ответил:
– Нет, пусть ее муж перевоспитывает.
– Вот пристали к девушке! – разрядил смехом готовую начаться перепалку Малыш. – Клеопатра, не принимай их угрозы так близко к сердцу. Они же просто шутят, а на самом деле за тебя в огонь и в воду прыгнут не раздумывая.
Николя вообще заговорил на отстраненную тему:
– По поводу воды – лучше не напоминай! Желание под душ слезы из глаз вышибает. Вначале канализации, потом этот чужой скафандр. Брр!
– Может, ручей какой поищем? – заблестели глаза у Клеопатры. – А то и озеро?
– Легко! Если еще чуток углубимся.
– Все, братва! – прервал разговоры командир, демонстративно выключая свой фонарик и укладываясь удобнее в выбранном углублении. – Хватит провоцировать народ всякими джакузи, водопадами и соблазнительными русалками. Спать! Утром возвращаемся на поверхность!
Такое решение всех заставило задуматься и все-таки отдаться сну. Хоть и рано слишком казалось менять приказ самого Капочи, но ведь тоже верно: долго сидеть «на дне» смысла нет никакого. Наверху и багровая туча могла разродиться за ночь градом и растаять, и моусовцы поголовно могли начать сдачу оружия. Войска ведь давно уже подтянулись к столице и теперь многократное преимущество в воинах и бронетехнике скажется обязательно. Вдобавок если еще и небо очистится от страшного атмосферного образования, то агрессору ничего больше не останется, как словно крысам бежать в канализацию или катакомбы. Вот тут самое главное – не столкнуться с врагом на встречном курсе. И мысль Тантоитана утром все-таки выбраться на поверхность смотрелась здравой.
А то внизу тоска смертная: ни новостей, ни душа с горячим шоколадом, ни интенсивной физической тренировки.
Спали хорошо, полноценным сном, а вот проснулись с тревожным поступлением адреналина в кровь. В одном из боковых проходов, полого подымающемся вверх, рванула мина-нетрожка, раскатанная по полу. Ее выставили всего на пять килограммов нажатия и подстраховали еще одной гранатой на растяжке, но второго взрыва не последовало. Что сразу показалось Малышу и Николя довольно странным. А пока выбирали маршрут отступления, сработали и датчики движения все в том же проходе. Причем лучший пилот и стратег заметил сразу:
– Не смешно! Масса довольно мала и словно стелется по земле.
И он рискнул выдвинуться чуть вперед для проверки. Вскоре он и подстраховывающий его Малыш вернулись с перекошенными из-за отвращения лицами:
– Там кошмар какой-то! Целый поток крыс!
– Здоровенные такие и прут, ничего не замечая.
– Еле успели датчики забрать.
– Ага! Словно слепые. Вполне возможно, что следом опускается волна какого-то газа или напалма.
Командир долго не раздумывал:
– Скафандры герметизировать. Полная автономия. Выходим по вчерашнему маршруту и в прежнем порядке. Разве что стараемся подняться как можно дальше на северо-восток. Средний темп. Бегом!
Вначале им встретились еще две небольшие стайки явно обезумевших грызунов. Было несколько странно смотреть, как они лихо огибали ноги воинов и стремились умчаться как можно глубже в подземелья. Теперь уже сомнений не оставалось, нечто весьма опасное или смертельное напугало довольно безобидную в обычной ситуации живность.
А потом и сама причина открылась: вниз скатывался косматыми клубками белесый туман. Причем багровые прожилки во внутренностях клубков сразу наталкивали на мысль о происхождении этого тумана, и по связи шепотом стали выдвигаться разные предположения:
– Кажется, облако не только градом разродилось.
– Но и туман странно отяжелел и стал проваливаться вниз.
– В самом деле тяжелый, словно кисель под рукой.
Остановились и стали присматриваться, как воздействует неизвестная субстанция на ткань скафандров. Те хоть и боевые, в них хоть по астероидам разгуливай, но мало ли что.
Лишь после четверти часа просматриваний и ощупываний двинулись дальше. Тантоитан при этом не преминул укорить кое-кого в лишней брезгливости. Правда, сделал это, не поворачиваясь к своей невесте, а беспардонно ткнув кулаком в плечище Гарольда:
– Ну вот, а ты не хотел такой прекрасный скафандр надевать! Сейчас бы бежал впереди крыс в старых лохмотьях.
После недовольного хмыканья со стороны гиганта командира поддержал косвенно и Николя:
– Следует рассматривать еще и возможность того, что этот непонятный газ вниз запустили моусовцы. И тогда они наверняка рассчитали, чтобы своих воинов не повредить.
– Откуда у них газ? – зафыркал Малыш. – Будь у них нечто подобное, они бы нас еще вчера как пчелок попытались выкурить. Да и с другой стороны, им на своих воинов глубоко начхать. Уже и последнему дураку понятно, что все силы вторжения сразу списали в расход. Только и будут пытаться до последнего момента вылавливать мнимую принцессу по всем развалинам.
Раздалось подозрительное шипение со стороны девушки, но выражения ее лица под закрытым наглухо забралом никто не рассмотрел. Тогда как Малыш непроизвольно продолжил растить недовольство на собственную голову со стороны рода Реммингов:
– Да и вообще, я бы эту взбалмошную принцессу наказал в первую очередь. Где она шляется? Нет, чтобы выступить тоже с прямым заявлением да призвать пиклийцев к немедленной сдаче. Вторые сутки из-за нее вон сколько крови проливается.
– Не надо так! – строго осадил товарища Тантоитан. – Принцесса тут совсем ни при чем. И какая бы она ни была взбалмошная и противная, мы не имеем права ее осуждать.
Тут уже и ему досталось от Клеопатры:
– Да с чего вы взяли, что она взбалмошная? Да еще и противная? Что это вы себе майор позволяете подобные высказывания в адрес ее высочества? Как вам не стыдно! Скорее, это вас разжалуют и вообще со службы вышвырнут за такие слова!
Парадорский досадливо зацокал языком и вынужден был признаться:
– Действительно, погорячился. Просто так к слову пришлось. Не прав! Как только удастся ее увидеть, паду на колени и стану вымаливать прощения.
