знаю почему, но управляющий, узнав, что у меня скоро будет важный разговор, и не один, решил затопить камин.
— Это не просто проблемы, — сказала Сабина, выслушав меня, — а очень большие проблемы. Как только князь узнает, куда пропали его племянницы, герцогов Бурбон-Сицилийских и Италию в целом сразу обвинят во вмешательстве во внутренние дела Российской Империи.
— Маркиз Сальви, насколько я знаю, находится в относительно близком родстве с супругой императора и княжнами. Можно сказать, что они поехали к нему в гости, в частном порядке.
— Сказать можно всё что угодно, — она покачала головой. — Для всех всё будет кристально понятно.
— То есть, помочь ты не сможешь? — уточнил я.
— Смогу, — спокойно ответила она. — Неплохо было бы опереться на влиятельную силу здесь, в России, чтобы мы смогли спокойно прятать у себя княжон. Возможно, влияния отца хватит для этого. Вот если бы ты завтра стал великим мастером…
— Тогда бы девушек и вывозить из страны не пришлось.
— Наш самолёт будет в Москве через пять часов, — подытожила Сабина. — Частной авиации, на которую можно надавить, я не доверяю.
— Утром, значит, — понятливо кивнул я. — Ещё учесть дорогу до аэропорта. Только я не знаю, как быть с документами. Хорошо, если доверенные люди Алексея Павловича привезут их паспорта. А если не догадаются, что будем делать?
— На самолёт я их посажу, — уверенно сказала Сабина. — Нужно только сделать пару звонков и потревожить посла посреди ночи.
Пока Сабина звонила послу, я прогулялся по дому, навестил Василия, поговорил с Аланом. Англичанин к происходящему отнёсся очень спокойно, расположившись в дальней комнате на первом этаже, рядом с чёрным ходом. Он пил крепкий кофе и собирал стальные дротики, разложив их на столе. Почти весь его метательный арсенал был сборным, состоящим из нескольких частей. При желании он мог сделать дротики длиннее или короче, сместить центр тяжести или установить разнообразное по форме оперение. Я не представлял, как можно было контролировать полёт тяжёлых стальных стержней, лишь издалека похожих на арбалетные болты. Алан же мог управлять ими, даже не держа в поле зрения.
Где-то час я маялся, бродя по дому и не находя себе места. Люди Алексея Павловича задерживались, что немного нервировало. Может, с вещами княжон возникли проблемы, а может, во дворце сейчас бардак. Хотя на дворе ночь и вряд ли Воронцов решил ворваться туда и устроить переполох. В итоге я расположился на стуле в просторном холле и гипнотизировал входную дверь. Дождь на улице совсем немного утих, изрядно затопив площадку перед домом. Я почему-то вспомнил рыб в пруду у Трубиных. Сейчас они, наверное, могли плавать по всему поместью, а потом садовнику придётся собирать беглецов, когда вода немного отступит.
— Я всё решила, — сказала Сабина, спускаясь со второго этажа. — Посол проведёт их на самолёт под дипломатическими документами. Проблем возникнуть не должно.
— Лети вместе с ними. Я не могу, у меня тут ещё дела, а бросить девушек нельзя.
— Никто их не бросает, — она даже удивилась. — Папа их встретит лично у трапа самолёта. Неужто думаешь, что на него нельзя положиться?
— Нет, герцог — серьёзный человек, — сказал я. — Но мне будет спокойней, если…
— У тебя не получится избавиться от меня так легко, — сказала Сабина, подходя к стулу. Положила на спинку руку. — Только если поехать вместе, если ты так сильно переживаешь.
— Кузьма, — в холл стремительно вошёл Василий, держа сотовый в руках. — У нас проблемы. В районе только что заглушили сотовую связь и радио, отрубили телефон и линию интернета…
Он едва договорил и в доме резко погас свет.
— Василий, на тебе княжны, я встречу гостей, — я встал, поймал за руку Сабину. — Побудь вместе с Василием и телохранителем…
Где-то рядом с воротами захлопали выстрелы, сначала негромкие, а затем к ним присоединилась пара штурмовых винтовок. Я уже ставил поле Лу Ханя, чувствуя, как тяжелеет воздух. Буквально в тридцати метрах от нас несколько мастеров объединились, чтобы создать какую-то технику, шумевшую как огромный водопад. Почти сразу с этим в дом врезался воздушный таран, с оглушительным грохотом обрушив фасадную стену и выбивая все окна разом. Ещё один удар пришёлся в потолок над нами, обрушив часть крыши. Обломки и стёкла, упавшие на нас, я легко удержал, чувствуя, как слегка проседает запас внутренней силы. Плохо то, что в ушах шумело так, словно я встал под этот самый водопад, а перед глазами мелькали яркие, разноцветные искры.
— Сабина, держись ближе, — крикнул я, не слыша собственного голоса.
Обняв дочку герцога за плечи, прижал к себе. Я уже не слышал стрельбы во дворе, всё заполнилось низким гулом, обрушившемся на поле Лу Ханя сверху и пытавшимся раздавить нас. Надеюсь, что Василий успел сбежать и позаботиться о княжнах. Сверху начали падать медленно летящие обломки стен и перекрытия второго этажа. Чтобы они не висели над головой, скинул их туда, где раньше была входная дверь. Я чувствовал мокрую пыль на лице, шее и на руках, но не мог уловить её запах. Вместо этого невыносимо пахло озоном и горьким пеплом.
К попытке раздавить нас присоединилась ещё одна сила. Если приводить аналогию, то кто-то пытался проткнуть защитное поле острой иглой, как большой воздушный шарик. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это была техника «прокола». Кто-то изо всех сил старался лишить меня защиты, чтобы придавить обломками, но не мог совладать с упругим полем. К попыткам пробить мою защиту присоединился уже четвёртый мастер, швыряющий в нас крупные обломки стен, надеясь, что я быстро выдохнусь. А силы, действительно, таяли стремительно, что очень не нравилось ледяному лотосу. Цветок становился всё ярче и горячее, пытаясь окончательно отгородить внутреннее море от внешнего воздействия, накрывая его огромными лепестками. Смешно будет, если он обрубит подачу силы, и я останусь без защиты. Огоньки перед глазами уже не мелькали, а прочерчивали длинные кроваво-золотые полосы. В итоге мир вспыхнул, позволяя отчётливо увидеть разрушенный фасад дома и обвалившийся потолок. Всё это оставалось за пятиметровым барьером, накрывшим нас светящимся куполом. Я увидел поток света, падающий сверху на этот купол, ударяющий в пол и ломающий паркет. Увидел яркие потоки силы, обвивающие защиту и пытающиеся сломать её. В итоге пришлось зажмуриться, так как света вокруг стало слишком много, и я окончательно ослеп, оглох и весь мир для меня сжался в крошечную сферу радиусом не больше пяти метров.
Василий Балуев, Москва, дом семьи Матчиных, ночь
Василий взлетел по
