– Мы так и поступим, – сказал Дарнели, подходя вплотную к хозяину.
– Что-то еще? – уточнил Крейн, взглянув на охранника.
– Маленькая просьба, – проговорил Эдвин. – Парни очень устают. Смены буквально через день. Поездки в город дороги и отнимают драгоценное время. Солдатам нужна разрядка.
– Не тяни, – с некоторым раздражением в голосе вымолвил аланец.
– Разрешите взять невольниц для небольшого развлечения, – произнес надзиратель.
– Опять устраиваете оргию, – иронично усмехнулся Мектон. – Я помню, чем закончилась последняя вечеринка. Твои головорезы напились до скотского состояния и принялись насиловать трех молодых рабынь. Женщины смогли выйти в поле лишь через две декады.
– Я гарантирую, что подобное не повторится, – сказал Дарнели. – Лично проконтролирую.
– Хорошо, – согласился хозяин. – Но учти, невольниц из белой и синей группы не брать. Нечего лишний раз травмировать специалистов. Кроме того, никакого членовредительства. Ни выбитых зубов, ни вывернутых рук, ни сломанных ног. Убытки вычту из жалования.
Охранник разочарованно опустил голову. Намек недвусмысленный. Ведь именно Эдвин имел садистские наклонности. Ему доставляло удовольствие мучить беззащитных пленниц.
– Да, и принесешь половину вырученной суммы, – проговорил Крейн.
– О чем вы, господин Мектон? – изобразил удивление надзиратель.
Аланец наклонился к Дарнели и жестко произнес:
– Никогда не пытайся меня обмануть. Иначе пожалеешь. Стукачей в лагере хватает.
Крейн ударил коня по крупу, и животное с места сорвалось в галоп. Мальчик сделал то же самое и поскакал за отцом. Эдвин зло выругался. Значит, о том, что солдаты платят ему за рабынь, хозяину прекрасно известно. Досадная оплошность. Проклятье, никому нельзя верить. Надзиратель тяжело вздохнул, посмотрел на невольников и приказал:
– Бред, веди ублюдков к складу. Соответствующие распоряжения я уже отдал.
Две колонны обнаженных мужчин неторопливо зашагали к неказистому каменному строению. Возле здания четверо рабов облачались в белую униформу. Разумеется, нижнее белье пленникам не давали. Только штаны и длиннополая куртка из грубого простого материала. На спинах невольников Андрей заметил огромные черные цифры. Они были видны издалека.
Навстречу рабам вышел седовласый аланец лет шестидесяти. Ничего не спрашивая, охранник выкрикнул:
– Шестьсот тридцать третий, двенадцать синих комплектов и семь серых.
– Ты догадлив Вилл, – вымолвил командир штурмовиков. – А вдруг наоборот?
– Не принимай меня за идиота, – пробурчал мужчина. – Пленников местами не меняют.
Минут чрез пять в дверях склада показался невольник в белой униформе. Короткие темные волосы, загорелая кожа, в серых глазах пустота и разочарование. Положив на траву синюю одежду, бедняга поспешно скрылся в здании. Бред повернулся к техникам и проговорил:
– Разбирайте. Свой размер можете не искать. Все пошито по единому стандарту.
Рабы по очереди двинулись к стопке штанов и курток. Волков с завистью смотрел на собратьев по несчастью. Сириус за прошедшие два с половиной часа поднялся уже достаточно высоко и палил нещадно. Сожженные накануне плечи и руки ужасно болели. Кое-где кожа покрылась волдырями. Воздействие химического препарата лишь усилило неприятные ощущения.
Наконец шестьсот тридцать третий принес серую униформу. Как и следовало ожидать, одежда была подростку велика. Хорошо хоть штаны имели завязки. Иначе Андрею пришлось бы их постоянно поддерживать. Окинув взглядом пленников, конвоир бесстрастно сказал:
– Теперь встаньте ко мне спиной и наклонитесь чуть вперед.
Невольники тотчас выполнили требование штурмовика. Седовласый аланец поднял с земли массивный аппарат и зашагал к рабам. Приблизившись к первому мужчине, Вилл произнес:
– Имя? Назови четко и внятно. Ошибешься, получишь электрическим хлыстом.
– Грег Остервил, – молниеносно выпалил пленник.
– Дурак, – недовольно покачал головой охранник. – Забудь прежнюю фамилию. Говори номер.
– Шестьсот девяносто восьмой, – испуганно отчеканил невольник.
– То-то же, – вымолвил аланец. – Это я такой добрый. Надзиратели быстро с тебя шкуру спустят.
Вилл установил в приборе нужную цифру и приложил его к спине раба. Через секунду на куртке появился черный штамп. Данная процедура заняла минут двадцать. Аланец никуда не спешил. Тем временем, шестьсот тридцать третий расставлял в ряд обувь. В отличие от одежды пленники подбирали ее по размеру. Массивные тяжелые ботинки плотно облегали голую стопу.
Впрочем, иллюзий никто не питал. Кровавых мозолей будет набито немало.
Пересчитав невольников, солдаты повели колонну вглубь лагеря. Бред остановил рабов возле длинного одноэтажного строения. Внутрь пленники входили парами. В нос сразу ударил запах пищи. В желудке предательски заурчало. Люди не ели уже почти двое суток и невольно ускорили шаг. Штурмовик, двигавшийся впереди, ткнул невольника в грудь прикладом лазерного карабина и раздраженно воскликнул:
– Куда прешь! Успеешь. Жратвы хватит на всех. Ты смотри, как оголодали…
Рабы послушно замерли. В просторном, довольно светлом помещении стояли три десятка пластиковых столов.
Возле двух суетились мужчины в белой униформе. Каждому пленнику полагалась миска, кружка и ложка. На то, чтобы расставить посуду требовалось время.
Мимо невольников пробежал невысокий светловолосый парень с огромным баком, наполненным странной сероватой массой. За ним проследовал раб лет сорока с пузатым металлическим кувшином.
– Садимся по восемь человек на скамью, – скомандовал Бред. – Сначала белые и синие, затем серые.
В результате этого распределения Волков оказался за вторым столом. Юноша уже понял, что относится к низшей категории пленников. Невольники без определенных навыков и умений. Они наверняка привлекаются к самым трудным и грязным работам. Перспективы вырисовывались не радужные.
Андрей взял ложку и хотел зачерпнуть баланду, но тут конвоир подскочил к коренастому мужчине, накинувшемуся на еду, и нанес бедняге мощный удар кулаком в челюсть. Пленник рухнул на пол. Отплевываясь пищей и кровью, несчастный недоуменно смотрел на солдата. Остальные невольники поспешно опустили руки вниз.
– Быстро соображаете, – усмехнулся командир штурмовиков. – Запомните, вы теперь безмозглые куклы, а потому спать, есть, идти куда-нибудь должны только с разрешения надзирателей. Малейшее нарушение и наказание не заставит себя, долго ждать. Вот наглядный тому пример…
Раб до сих пор продолжал лежать. Рядом валялась перевернутая миска.
