Внутри было сухо и щекотало нос: витала застарелая пыль, потревоженная раскопками. И еще здесь было очень темно.
Только сейчас до беглецов дошло, что у них нет фонарей или факелов для задуманного путешествия.
Пришлось посылать раттака наружу – лишь Тибби способен видеть в темноте или находить предметы по запаху. Да и насчет чего украсть он не дилетант. Маленький разведчик не подвел – вскоре вернулся с мешком свечей, связкой факелов, жестяным фонарем из привратницкой и лампадкой из храма. А еще на его амуниции прибавилось трофеев – святотатец не побрезговал имуществом жрецов.
Поработав огнивом, раттак зажег факел, посветил на пол:
– Я предположил, что количества осветительных приспособлений должно оказаться достаточно на преодоление этой норы.
Никто не обратил на его слова внимания – все потрясенно уставились на свод туннеля. Было чему удивиться – до него не меньше пяти человеческих ростов, а скорее даже больше. Да и ширина хода впечатляла: три телеги спокойно разъедутся.
– И этот туннель проходит под всем хребтом? – поразился Амидис. – Да его, видимо, боги создали! Человеку такое не по плечу!
Мальчик, переждав очередной приступ кашля, устало пояснил:
– Не боги – простые големы.
– Шутишь?! Таких огромных големов не бывает!
– Сейчас – да, не бывает. А раньше, до Энжера, первородной силы в Срединном Мире хватало – элементалисты, бывало, создавали големов в десять человеческих ростов. Такие, правда, долго не могли существовать, а вот если раза в два поменьше, то уже другое дело – стабильны. Туннели они рыли очень быстро.
– Нам бы пару древних боевых големов – с такими и королевские драконы не страшны, – размечтался Ххот. – Я видел, как маги напускали на танки своих каменных зверюшек: толку вообще не было. Не хватало у тех силы перевернуть танк. Мелкие для такого дела. Да и рассыпа́лись в труху быстро – от амулетов на броне. Без мага они возле амулетов и минуты не протянут. Весело небось магам было здесь – глотали пыль при проходке.
– Здесь не нужны маги, – вновь заговорил мальчик. – Это ведь уже Тропа – вдоль нее идет нить ткани первородной силы. Магические создания могли здесь существовать без посторонней поддержки. Чем ближе к колодцу между мирами, тем больше силы. Это, конечно, если перемещаться вдоль нити. Туннели так и проводили. В других местах засыпали пропасти, делали мосты, срывали холмы. Големам работы хватало.
– Умник, ты как себя хоть чувствуешь?
– Я смогу идти.
– Малец, я уже понял, что ты даже мертвый способен переставлять ноги. Уважаю. Но хотелось бы не доходить до крайностей.
– Здесь сухо и не холодно. Раз я не умер под дождем, то здесь мне будет полегче. Но советую остановиться на ночлег: не надо идти сразу. Хребет широкий – идти придется долго. И неизвестно, что еще по пути будет, – здесь лет пятьдесят никто не ходил.
– Видать, ты и впрямь неглуп: я только что это сам хотел предложить. Тем более что хомяк, помимо мешка со свечками, принес еще один мешок, причем никому не показал его. Подозреваю, он обчистил кладовую на кухне у жрецов, а эти святоши толк в жратве знают, – давненько хотел отведать чего-нибудь с их стола.
* * *
Наверху, несмотря на кромешную темень и потоки ледяной воды, низвергающиеся с небес, в эту ночь многим людям пришлось бодрствовать. Около тысячи драгун и стрелков месили грязь на склонах хребта, пытаясь найти беглецов или их следы. Танкисты и команда механиков колдовали над сломавшимися драконом и броневиком. Мокрые собаки тщетно пытались найти в этой сырости хоть что-нибудь, лишь бы люди оставили их в покое. В итоге отряды солдат были вынуждены преследовать диких зверей или вообще непонятно что – псы при такой погоде любили чудить, гоняясь за призрачными плодами своего воображения.
К утру механики вынесли окончательный вердикт: броневик ремонту не подлежит. Его необходимо спустить вниз и далее тягачом доставить до Энтерракса – иначе не восстановить. Учитывая, что весит машина несколько тонн, да и потрепана изрядно, Граций распорядился снять вооружение и все ценное, бросив остов в горах – памятником тщетности поисков.
Здесь все было против Коалиции. Даже погода. Закрадывалось подозрение, что дождь этот неспроста зарядил – работают уцелевшие стихийники магического легиона Династии. Их, конечно, почти всех повыбивали, и повторить ураган, устроенный при высадке, темнобожникам уже не по силам. Но вот вину за дождь на них можно свалить спокойно – тучи нагнать не проблема.
Как ни странно, неудача не разозлила Грация и не расстроила. Он отнесся к этому почти равнодушно. Его люди ожидали очередного взрыва безумного гнева, но он не дал им ни малейшего повода для беспокойства. Глупцы – им неведомо, что после подобных вспышек советник обычно надолго успокаивается. Так что сейчас самый безопасный период.
Парусиновый навес местами пропускал влагу, и капли то и дело срывались Грацию на голову. Лучшего укрытия в этих горах не нашли даже для него. Другим и того хуже – в грязи и воде по уши.
Капитан Эттис, забравшись в укрытие советника, устало отдал честь и, стряхнув с козырька фуражки воду, доложил:
– Танк готов. С башней, правда, мы ничего не сделаем – больше ее не развернуть. Но это не сильно нам будет в бою мешать – для этого есть бортовые орудия и пулеметы.
– Отлично, – кивнул советник. – Сейчас я подойду, и мы направимся вниз. И все остальные за нами.
– Как?! Мы бросаем поиски?!
– Нет. Не бросаем. Здесь искать бесполезно – мы обшарили все наверху. Они не могли уйти далеко пешими – значит, не уходили вообще. Или как-то сумели уйти очень быстро… Не знаю… Будем перехватывать их на другой стороне. Будем гнать, пока не догоним. Дальше северного побережья им все равно не уйти.
– Господин советник, а если они просто вернулись вниз, в долину?!
– Здесь их схватят солдаты гарнизона – я прикажу им охранять подножие хребта всеми силами.
– Они будут недовольны: в долине неспокойно. Целое отделение стрелков сгинуло бесследно, а солдат, посланных на поиски, обстреляли из винтовок. Полдюжины убитых и раненых.
– Мне плевать на проблемы местного гарнизона. У меня задача поважнее, чем усмирение нищих крестьян. Капитан, нам пора. – И уже еле слышно: – Я очень соскучился по своему танку.
Тибби высыпал в котелок горсть своих сомнительных «пилюль», брезгливо принюхался, чуть подумал, затем уверенно подставил дно под пламя лампадки и тихо сообщил:
– Ребенок человека, лекарство значительно отсырело, но моя надежда на сохранение его медицинских свойств велика.
– Тибби, горечь от твоего лекарства уже от макушки до пяток меня пропитала.
