— Не удивлюсь, если он скоро рухнет окончательно. — Алмаз обозрел вопиющее нарушение законов физики, которое являло собой представшее их взглядам зрелище. — Если уж «иголка» навернулась… Этому недоразумению — сам Сдвиг велел.
«Горыныч» медленно проехал мимо. На него лениво, но с понятным любопытством зыркало коренное население города, входившего в Золотое кольцо России. Естественно, этот почётный статус никто не отменял. Просто с наступлением Сдвига экскурсионный маршрут перестал существовать по вполне житейским причинам. По факту чего никто особенно не убивался, проблем хватало и без этого.
— Лихо, тормозни, что ли, — окликнул Шатун. — Отлить треба. Да и ноги бы размять… Задница уже ноет от одного положения.
Лихо сдала влево и остановилась. По бокам дороги были подходящие для нужд Шатуна развалины домов.
— Мальчики налево. А можно и направо. — Блондинка первая вылезла из кабины, с хрустом потянулась. — Дуйте. Я после вас сбегаю. Если, конечно, в мочевом пузыре ещё что-то булькает после последнего заезда. Наверное, всё по ноге стекло. И что характерно — мне за это нисколько не стыдно. Лучше быть живой и обоссавшейся, чем сухой и уже почти остывшей. У кого-то есть противоположное мнение?
Означенных мнений, как и следовало ожидать, не нашлось. Шатун галопом двинулся налево, на ходу расстёгивая мотню. Невтерпёж-ж-ж-ж… Книжник последовал за ним, стараясь не отставать. Мало ли что — не в Суровцах находимся.
Алмаз остался с блондинкой, стоически пересиливая увеличивающееся давление на мочевой пузырь.
— Шёл бы, чего терпеть? — сказала Лихо. — Места относительно цивилизованные, а уж если суждено преставиться от того, что именно сейчас остатки собора рухнут и мне прилетит маковкой прямо промеж прекрасных глазок… Супротив судьбины не попрёшь.
Алмаз помотал головой и уставился на что-то, находящееся за спиной блондинки. Лихо обернулась.
К ним, походочкой от бедра, подходила рыжая милашка лет двадцати пяти, одетая в лучших традициях женщины легковесного рода занятий.
Лихо спокойно ждала, сторожа каждое движение подходящей особы. Расслабляться не стоило: места хоть и цивилизованные, но не настолько, чтобы здесь все подряд были проникнуты пылкой любовью к ближнему. Не пытаясь обидеть его с помощью любой хреновины, по капризу конструктора снабжённой спусковым крючком и механизмом посыла патрона в ствол. После Сдвига, внесшего свой вклад во всё подряд, не обойдя умы человечества, и до наступивших перемен не подверженного альтруизму, цивилизованными можно было смело считать те места, где тебя не норовили продырявить на виду у всех. И только.
Особа подошла и остановилась в паре метров от Лихо, демонстративно держа руки на виду. Что нисколько не успокоило блондинку. Не факт, что у неё под юбчонкой не припасено какое-нибудь малогабаритное паскудство, способное шарахнуть по стоящему напротив него организму нисколько не человеколюбивее, чем собратья, имеющие калибр поувесистее.
— Нам ничего не надо. — Лихо не собиралась выкаблучиваться реверансами, но и хвататься за «потрошителя» тоже не спешила. — Проходи.
Рыжая не тронулась с места, улыбаясь как можно естественней. А может быть, это и была её естественная улыбка, но Лихо не собиралась выяснять. Тем более что Шатун с Книжником уже возвращались, полностью одухотворённые. Как мало человеку надо для счастья. Сбежать от неизвестного катаклизма и избавиться от давления внизу живота.
Показав Шатуну глазами: «Присматривай…» — блондинка с изнывающим от простейшего желания Алмазом отправились по жизненной надобности. Но когда Лихо вернулась к «Горынычу», то застала нелицеприятную картину. Рыжая кокетливо взирала на Книжника и улыбалась Шатуну, определённо подразмякшему душевной конституцией от обрушившегося на них если не девятого, то, как минимум, шестого с половиной вала женского очарования.
Книжник уже сыпал какими-то цитатами и анекдотами, выгибая грудь колесом и вообще стараясь выглядеть бывалым мачо-сердцеедом. Шатун, в общем-то, не казался очарованным полностью, но некая подвижность души всё-таки имела место.
— Поехали. — Лихо взялась за ручку дверцы. — Времени нет.
— Подожди! — Книжник разлетелся к ней, при этом успев ободряюще подмигнуть рыжей. — Давай подвезём человека. Нам всё равно по пути, жалко, что ли…
Лихо чуточку подумала и повернулась к веснушчатой очаровашке, прямо-таки с ангельским терпением ожидающей, что ей скажут.
— Тебе куда?
— В Нижний. — Рыжая сверкнула отличными зубками. — Подбросьте, я с ребятами вроде бы договорилась, отработаю без проблем. И с тобой тоже можно будет как-нибудь столковаться.
— А что там, в Нижнем? Дела? Дети брошены? Мать-старушка?
— Ну, допустим, мать-старушка, — терпеливо сказала рыжая. — Какая тебе разница?
— У одного встаёт, а у другого — несуразица, — пояснила блондинка. — Точно мать-старушка?
— Да точно! — Рыжая недовольно покривилась. — Позавчера в Нижнем клиенты наваристые подвалили. Грех было соскакивать. Только вот с собой увезли, и получилась у меня небольшая нестыковочка — обратно добираться самой выпало. Помоги, а? Чего вам стоит-то? На таком звере мигом домчите, меня сюда и то скромнее транспортировали.
Книжник, улыбавшийся рыжей, бросил взгляд на Лихо и помрачнел. Сапфировые глазища блондинки заволакивала сероватая дымка. Сплюнул и без слов полез в «Горыныча». Рыжая недоумённо посмотрела на исчезающего знакомого, только что распускавшего перед ней павлиний хвост. Что-то изменилось, и она не могла понять — что?
— Не поняла? — поинтересовалась Лихо. — А вот Книжник всё правильно прочухал. Звездишь ты, труженица промежности. От «а» до «я». Так что я повторяю, для особо непонятливых, — можешь идти. Привет матери-старушке.
Вернулся Алмаз и молча полез на своё место. Начал забираться и Шатун, уверенный, что в данной ситуации обойдутся без него.
Рыжая смотрела, не отводя глаз; на кукольном личике проступила обида. Если бы Лихо стопроцентно не знала, что всё сказанное собеседницей — ложь, то она бы наверняка поверила увиденным эмоциям. Но никогда не подводивший блондинку дар трезвонил во всю ивановскую. Рыжая врала, причём напропалую.
Лихо не стала брать её на приём и проводить экстренное потрошение, старательно лупя смазливой мордашкой о капот «Горыныча». Потому что Лихо не сделает ошибки, взяв её с собой. А за этим враньём может стоять что угодно, и вряд ли совсем незамысловатое — судя по степени актёрского мастерства рыжей, наверняка задурившей голову не одному клиенту.
