Инцидент со взломом «хаты» — то вообще никуда не годно. Неужели в СБУ поиссякли «хлопці» «вміющії працювати»[111] аккуратно? Ведь вполне можно, все чинно, благородно. Или происшествие должно смотреться как предупреждение? Тогда еще туда-сюда. Однако Георгий явно не внемлет голосу разума; инстинкт самосохранения у Полеводова, точно, со сбитой градуировкой. Взлом квартиры его только подзадоривает. Тем более, ничего не украдено, а то, что, видимо, все же прихватили б, если б попалось, в полной сохранности. Речь о компьютере с флэшкой.
К тому же, репортаж, оказывается, допустимо копать с любой стороны. Первичный импульс получен от знакомого коллеги абсолютно случайно. Оказывается, в днепропетровском консульстве США, сотрудников в коем раз-два и обчелся, форменный переполох. Консульство, вообще-то, открыто совсем недавно, так что еще не выпало из зоны повышенного внимания журналистской братии. Так что, если внезапно, туда и обратно начинают крейсировать авто самых различных марок, от «скорой помощи», до военных внедорожников, это как-то заметно. Как удается выяснить Полеводову у кое-кого из той самой пожарной бригады, вначале в консульство привезли этих самых «англомовных» пареньков в летных шлемах. Причем, двоих на «скорой». А попозже, как установлено уже из другого источника, а конкретно у одного из милиционеров, туда же отправлены и два типуса азиатской внешности, поначалу ошибочно отнесенные к террористам. Еще четыре, таких же, но получивших значительные ожоги, а потому попавших прямиком в операционную, так же, позже отвезены в то же консульство. Не исключая даже одного из очутившихся в морге, уже после попытки реанимации.
Георгий Полеводов явно маньяк особого рода. Не оглядываясь на обильно вырабатываемый организмом адреналин, он втягивает в свою сферу опасности еще и ни в чем не повинных медработников. Знакомый одного знакомого по медицинской линии, оказывается ассистировал профессору кожнику. Покуда больному не ввели дополнительную дозу обезболивающего, а также наркоз, он орал на чужом, не русском, и тем паче не на украинском языке, причем, еще и явно не английском. Поскольку вместе с почерневшей кожей, со многих мест тела пришлось срезать еще и камуфлированную, да и вообще, однозначно военную одежду, то знакомый знакомого заинтересовался не в меру, и возвратившись в родные стены, полистал все немногочисленные словарики, что имелись в наличии. Был там, по случаю недавней поездки на отдых, и турецкий. Ну, вот в нем и отыскалась пара часто повторяемых пациентом словечек. Конечно, надо советоваться с лингвистами; мало ли, вдруг похожие слова встречаются и в других языках, да и вообще, как можно до конца доверять совершенному непрофессионалу в языковедении, к тому же сравнившему слышанное с напечатанным?
Тем не менее, так и не приведенному более в сознание, как бы, военному и, как бы, турку, не пришлось долго прозябать в не по-летнему прохладном помещении, ныне уже другого, не первично «исследованного» Полеводовым, морга. Каналов, дабы установить точно не выявилось: служащие заведения посматривали на Георгия с подозрением, но он почему-то убежден, что с журналом записи упокоенных тут тоже должно оказаться что-то не в норме.
Вообще-то Полеводов в перспективе намечал все же проверку гипотезы, однако теперь приключает нечто похлестче подозрительных «Мазд» и «Вольво».
50. Машина Судного дня, старикан Эйнштейн и обманутые вожделения
Как говорится, бывает хуже, но реже. Хотя нет, хуже просто некуда. Представьте, ребятишки, вместо отважной раскатки всей зэ-эр-вэ-шной группировки Киева, получили вначале под дых от совершенно непредусмотренных планом «МиГов», кои обязались не рыпаясь дожидаться шариковых бомб рядком у ангарчиков, затем, уже меньшими силами и по сокращенной программе, совершили попытку все же выполнить обязательства по раскатке аэродрома, а так же всяческих ракетных точек, потеряли при этом кучу друзей-сослуживцев, и были вынуждены, в опасении новой встречи с истребительной авиацией, уйти на непредусмотренный поначалу аэродром подскока в какой-то, опасно отстоящей от баз снабжения, Полтаве.
Тут, правда, все несколько наладилось. Экипажи смогли даже чуть передохнуть, а самолеты заправиться. Требовалось все же проскочить, не то чтобы опасный, а несколько неопределенный аппендикс между Днепропетровской и Харьковской областями. Обе, как назло, отнесены к некой буферной зоне, в коей никакие действия турецкой армии не планировались никоим образом. Правда, в Днепропетровске, по слухам, уже произошел некий инцидент, однако он более по дипломато-адвокатской части, чем по военной. Харьков же вообще никак не мог быть атакован сходу, разве что стратегической авиацией, которой у миролюбивой Турции попросту нет. Далее, при наращивании донецкой самолетной группировки, возможно, и тот и другой промышленный центры и попали бы в зону оперативных возможностей, однако кто мог ведать о дальнейших планах командования, а тем более политических пристрастиях новых «младотурок»? Тем не менее, и вокруг Харькова и вокруг Днепропетровска наличествовали, весьма мощные, а по меркам нынешней Украины просто потрясающе ударные, зенитно-ракетные группировки прикрытия, в том числе и «трехсотки». Так что границу областей не стоило преодолевать показательно нагло на большой высоте. Потому, когда внизу, судя по спутниковой привязке, оказался наконец подконтрольный Высокой Порте Донбасс, получилось даже с радости несколько набрать вертикаль для комфорта и дожигания топлива. Естественно, сильно возноситься совершенно не стоило, до донецкого аэродрома осталась сущая мелочь километров.
Кстати, пилоты радовались посадке, не просто как посадке на своей территории. Судя по уже докатившимся до Крыма пикантным слухам, посадка в Донецке сулила просто-таки приятнейшие приключения. Рассказывали, что оттуда вывезли в метрополию целые самолеты молоденьких белых дамочек. Но ведь что-то там, за стеклами аэровокзала, должно было сохраниться на запас, правильно? Потому пилоты-янычары рулили «Фантомами» в самом приподнятом расположении духа.
Представьте, как они удивились, когда перед самой посадкой внезапно произошла атака с земли. Наверное, кое у кого из них перед попаданием в облака разрывов мелькнула ужасная мысль, что обстрел ведут свои, по ошибке. Не исключено, что кто-то из пилотов так и умер, весьма неправильно думая о боевых товарищах, которые совершенно наоборот, действительно заготовили для возвращающихся героев надежно опробованные терапевтические средства восстановления боевого духа. Однако сие было не суждено, явно не суждено. Конечно же обидно, вместо обнаженных молодых женских тел, повстречать еще в воздухе, по-своему красивую и аэродинамичную, но все же металлическую летающую трубу, к тому же волокущую в чреве боевую часть весом в семьдесят килограммов. Обмен просто-таки не эквивалентный.
