Напротив девчонки, разливаясь соловьем, уже сидел Арсен, жирная жаба, обожающая считать чужие деньги. Что-то напевал метелке, кривляясь и скаля зубы. А та, бедняжка, вся сжалась в комок, что-то лепеча в ответ.
Благосклонно кивнув поварам в ответ на вежливое приветствие, Темирбаев пересек зал и остановился за спиной толстяка.
– А ну-ка, Арсенчик… иди-ка работать, дорогой, – негромко сказал он, склоняя голову.
Хозяин забегаловки узнал его, не оборачиваясь. Тут же испарился со стула с неожиданной для своего веса скоростью.
Пригладив усы, Султан разглядывал метелку, вблизи оказавшуюся еще более красивой. Да что там говорить – такую красоту он видел только в журналах и по телику после того, как над женским лицом и телом поработали лучшие пластики, каких знала страна. Но тут о вмешательстве лазерного скальпеля не могло идти и речи. Красота девки была чистой, природной, каких и на всем белом свете почти не осталось.
А та, даже не подозревая, какой яркой мишенью стала, переступив городскую черту, сидела на своем стульчике перед недоеденной тарелкой отвратного варева, хлопая длиннющими ресницами и покусывая губу.
Скрывая нехарактерное для него волнение, Айбар уверенно опустился на стул напротив девчонки.
– Здравствуйте, девушка, – мягко, как только умел, поздоровался он, стараясь дольше нужного в изумрудные глаза не смотреть. – Добро пожаловать в Тайгу…
– Здравствуйте, – выдавила она голоском, заставляющим поверить, что физически совершенные люди совершенны во всем. – А вы кто?
Совершенно невозможно оставаться равнодушным при звуках такого голоса, но Айбар был тертым калачом, а потому сдерживался. Отточенным жестом погладил усы. Исподлобья, но без напора, взглянул на девушку.
– Сразу видно, что вы неместная. – Она вдруг вздрогнула, будто он сказал что-то необычное или интимное. – Здесь меня знает каждый, уверяю. Потому и несложно догадаться…
– Вы местный старшина? – кажется, она не может вспомнить, как называются главы деревень.
– Можно сказать и так, но я предпочитаю именоваться посадником… Можете звать меня господином Султаном.
– Хорошо, господин Султан.
– А как зовут вас, девушка?
Красавица молчала, даже щеки надула, чтобы ненароком не раскрыть рта. Темирбаев выждал, нахмурился, но решил не давить – у деревенских часто встречались причуды.
– Хорошо… ну хоть, откуда вы пришли в Тайгу, сказать мне можете? Ведь, как ни крути, я тут представляю закон. – Позволив девушке обдумывать услышанное, он щелкнул пальцами, вполоборота глянув на официанта.
Через секунду на столике появился горячий чайник и две чашки.
– Ну так что? – Айбар с гримасой отодвинул стакан с компотом, разлил чай себе и девушке. – Откуда вы у нас объявились, тоже останется тайной?
Зеленоглазая молчала, при этом выглядела так, будто Темирбаев вгонял ей под ногти раскаленные иглы, а она стойко справлялась с пытками, так и не выдав секрета.
– Ну, хорошо. – Отметив, что метелка не спешит пить предложенный чай, Султан чуть отхлебнул из своей чашки. – Мой город, как и любой Анклав, отличается тем, что власть не лезет в дела жителей. Позволяет иметь скелеты в шкафу, так сказать.
Он лукаво прищурился, но девушка всё так же не хотела оттаивать и идти на контакт. Странная она какая-то…
– «Балалайка» у вас есть, юная таинственная особа? Или, может быть, «пилюля»?
– Нет, господин Султан, – наконец-то ответила она, виновато и недоуменно взглянув на Темирбаева. – Я не умею. Только на ложках и на баяне чуть-чуть, бабушка учила. А таблетки никогда не принимала, хвори я травками и корешками лечу.
Султан едва сдержал смех, прикрыв улыбку краем чашки. Отхлебнул горячего, покачал головой. Это из какой же она деревни, если про «балалайки» и слыхом не слыхивала?
– Ладно. – Он поставил чай перед собой. – Допустим, необычное знакомство состоялось. Хотел бы поинтересоваться, девушка, что вы намерены делать дальше? Где жить, где работать? – Он изогнул бровь, приступая к самой важной части беседы.
– Еще не знаю, – пожала плечами необычная метелка и отчего-то покраснела. – У меня немного денег есть, мне уже подсказали, что в «Добытчике» остановиться смогу. А там видно будет…
По всему выходило, что видно не будет еще очень долго.
– Сколько? – спросил Султан.
Она ответила, неохотно и негромко, добавив, что этого хватит на целых три дня. Казалось, девка уверена, что закон и впрямь обладает безграничной властью, и это Темирбаеву нравилось. Побольше бы таких.
– Три дня? – Айбар бросил тяжелый взгляд в окошко администратора, сейчас плотно закрытое. – Вас обманули, девушка. Указанной суммы хватит на две недели проживания в «Добытчике».
– Правда? – Когда она вспыхнула, подняв голову, Султан почувствовал, как прихватило сердце. Вопрос был задан так наивно и искренне, что он даже сбился с мысли.
– Что – правда?
– На целые две недели?
– А?.. Да, наверное.
– Но тот дяденька сказал, что всего на три дня…
– Тот дяденька обманул вас, девушка, ибо хотел завладеть деньгами. – Темирбаев начинал нервничать, потому что не мог до конца контролировать беседу. Также он ощущал, что к разговору прислушивается незнакомый мужик у дверей, и это тоже нервировало. – И впредь возьмите за правило поменьше верить незнакомым дяденькам, ясно? Ко мне, разумеется, это не относится…
Он улыбнулся, и на этот раз получилась по-настоящему – так пытаются поддержать или утешить близкого, действительно близкого человека. Девушка это оценила, робко и скоротечно улыбнувшись в ответ.
– Врать не буду, заоблачные предложения делать тоже не стану, – продолжил Султан, одновременно раздумывая над тем, чтобы отдать Фэну приказ выволочь незнакомца из «Дунгана» и как следует потрясти. Решил не спешить. – Я часто помогаю таким, как вы. Одиноким, без семьи и дома, без перспектив и будущего.
– Правда?..
Глаза метелки зажглись пуще прежнего, словно Темирбаев признался, что приходится ей отцом. Чуть не сбившись еще раз, он смочил горло теплым чаем.
– Я могу предложить работу. В сфере услуг, если так можно сказать. В предложение также входят кров, хорошая зарплата и кормежка, куда лучше этой. – Он презрительно кивнул на недоеденную похлебку. – Гибкий график, хороший коллектив. Нет-нет, сразу отвечать не стоит, подумайте, у вас есть время.
На этом всё, большего говорить не стоило. Частой практикой подобных «собеседований» речь Султана была отточена до последнего слова. Поэтому он многозначительно и дружелюбно замолчал, изучая ее реакцию.
