Мало того, что он ненавидит меня и хочет убить меня, он больше не верит, что я человек. Было бы не так больно, если бы меня задушили. Вокруг меня члены команды восстановления строчат как сумасшедшие, записывая каждое слово. Хеймич и Плутарх хватают меня за руки и выводят из комнаты. Они прислоняют меня к стене в тихом коридоре. Но я знаю, что Пит за дверью и стеклом продолжает кричать. Прим была не права. Пита не исправить.
"Я не могу здесь больше оставаться" - говорю я беспомощно-
"Если ты хочешь, чтобы я была сойкой-пересмешницей, ты должен отпустить меня." "И куда же ты собираешься направиться?" -спрашивает Хеймич.
"В Капитолий. Это единственное место, о котором я могу думать, где у меня есть работа». "Ты не можешь этого сделать" - отвечает Плутарх. -"Пока все дистрикты не будут захвачены. Хорошие новости - борьба, почти окончена во всех, кроме Второго. Это трудная задача."
Он прав. Сначала Дистрикты. Потом Капитолий. И тогда я поймаю Сноу. "Отлично," - сказала я,-"отправьте меня во второй"
Второй Дистрикт, как и следовало ожидать занимает огромную территорию и состоит из нескольки селений расположенных в горах. Изначально, каждый из них был расположен около рудника или карьера, хотя в настоящее время многие располагаются дома и тренируют миротворцев. Ни что из этого не составляет больших сложностей, тем более что на стороне мятежников военно-воздушные силы Тринадцатого, кроме одного: в центре дистрикта, практически неприступно, находится сердце военных сил Капитолия. Мы прозвали это сооружение Орех, после того как я заменила выражение Плутарха "твердый как орех" которое он применил по отношению к этому месту учитывая удрученных и изнуренных мятежников.
Орех был возведен сразру после Темных Дней, когда Капитолий потерял Тринадцатый и отчаянно нуждался в новой подземной крепости.
У них также были некоторые военные ресурсы, расположенные в предместьях Капитолия - ядерные ракеты, самолеты, войска - но самые существенные части их сил сейчас были под контролем врага.
Конечно, они и не надеялись скопировать 13, так как тот был вековым трудом. Как бы то ни было, в старых шахтах близ Дистрикта 2, они нашли такую возможность.
С воздуха Орех выглядел, как обычная гора, с нескольким входами на фасаде. Но внутри находились обширные пещеристые места, где бруски камней должны быть порезаны, перевезены на поверхность и доставлены вниз по узким скользким дорогам, чтобы строить отдаленные здания. Здесь также была система поездов для облегчения перевозки шахтеров с Ореха до самого центра главного города Дистрикта 2.
Поезд проходит как раз через ту площадь, где мы с Питом были в Туре Победителей, стояли на широких мраморных ступенях Дома Правосудия, стараясь не слишком внимательно смотреть на скорбящие прямо перед нами семьи Като т Клов.
Это было не самое идеальное место, так как оно подвергалось оползням, наводнениям и лавинам. Но преимущества перевешивали недостатки. Посте того как они углубились в горы, шахтеры покинули подножия гор и склоны для сохранности инфраструктуры. Капитолий усилил их и сделал вокруг гор военные базы. Заполненные компьютерными банками, конференц-залами, казармами и арсеналами.
Широкий выход для вылета воздушных кораблей из ангара и вмонтированные ракетные пусковые установки. Но даже в результате этого, вид горы в целом практически не изменился. Беспорядочный лес и живая природа. Естественная крепость для защиты от врагов. По стандартам других Дистриктов Капитолий баловал жителей Второго.
Глядя на мятежников Второго Дистрикта, можно сказать, что они прилично питались и о них хорошо заботились в детстве. Некоторые заканчивали как рабочие каменоломен и рудников. Другие получали образование для работы в Орехе или направлялись в ряды миротворцев. Обучать молодое поколение и тяжело сражаться. Голодные Игры были, как возможность разбогатеть и получить некоторого вида славу.
Конечно, жители Второго Дистрикта проглатывали пропаганду Капитолия легко чем все остальные. Держась и следуя за ним. Но не смотря на все это, до конца своих дней они оставались бы рабами. И даже если они и потеряли граждан которые стали миротворцами или работниками Ореха, это не навредило каменоломням которые составляют основную деятельность здесь. Все осталвалось без изменений со дня моего приеза 2 недели назад. Внешние поселения находятся в руках мятежников, город разделен а Орех неприкасаемый как всегда. Его несколько входов хорошо укреплены, а его сердце безопасно окутывала гора. В то время, как все Дистрикты уже вырваны из-под власти Капитолия, 2 все еще остается у него в кармане. Каждый день, я делаю все что угодно, чтобы помочь. Навещаю раненых. Записываю короткие ролики с моей съемочной командой. Меня не пускают в действующие сражения, но меня приглашают на военные заседания, которых тут на много больше чем было в 13.
Здесь намного лучше. Меньше правил, нет расписаний на моей руке, у меня больше свободного времени. Я живу на земле в деревнях повстанцев или ближайших пещерах. В целях безопасности я часто переселяюсь. В течение дня мне разрешают охотиться, я беру с собой охрану и не отхожу слишком далеко.
В разряженном холодном горном воздухе я чувствую как мое эмоциональное состояние улучшается, мои затуманеные мысли рассеиваются. Но с ясностью ума приходит осознанное понимание того, что было сделано с Питом.
Сноу украл его у меня, изменил его до неузнаваемости, и вернул его мне как подарок. Боггс, приехав во Второй следом за мной, сказал мне, что даже со всем этим планом, было слишком легко спасти Пита. Он верит, что если бы Тринадцатый не приложил усилий, Пита доставили бы мне так или иначе.
Поместили бы в активно враждующий Дистрикт или возможно непосредственно в Тринадцатый. Обвязанного ленточкой и с ярлычком с моим именем. Запрограмированного убить меня. Только сейчас я могу в полной мере оценить причиненное искажение Питу. Даже больше, чем мне, даже если бы он умер. Доброта, забота, душевность которая невероятным образом исходила от него. Кроме Прим, моей он умер. Доброта, забота, душевность которая невероятным образом исходила от него.
Кроме Прим, моей мамы и Гейла, как много людей в мире безоговорочно любили меня? Думаю, что теперь, в моем случае ответом может быть больше никого.
Иногда, когда я одна, я достаю жемчужину из своего кармана, и пытаюсь вспомнить мальчика с хлебом, сильные руки, которые разогнали кошмары в поезде, поцелуи в арене. Для того, чтобы напоминать себе имя того, кого я потеряла. Но что толку? Он ушел.
Он ушёл. Все что существовало между нами - ушло. Все что осталось, это мое обещание убить Сноу. Я говорю это себе десять раз на дню. Назад в 13, восстановление Пита продолжается.
