Много раз в прошлом леди Геспард казалось, что она живет на пределе своих возможностей. Жесткая конкуренция дипломатических сфер требовала от супруги лорда Эдриана всей возможной изощренности мышления, готовности противостоять интригам и умения выдерживать постоянный прессинг ответственности. Дипломат ежеминутно чувствует под ногами минное поле, по которому бредет на ощупь. Каждый шаг, каждый жест может иметь значение и находится под контролем. И это невероятно утомительно…
Сейчас внутренний мир посольств казался ей невинными забавами в парке детских аттракционов. Детишки играют, шалят потихоньку и прячут от воспитателей сломанные игрушки…
Лукавая леди Аалина… Господь уберег тебя от знания…
Фан Гал-олид-Терх, помешанный на тайлисах…
Лорд Геспард, одержимый идеей стать Канцлером…
Как все это далеко и мелочно.
— Сын, кто отправил флотилии к Песочнице?
«Твоя „шутка“, миледи».
— Это ты узнал в контакте с Кырбалом?
«Да. Перепуганный посол Фан составил тревожное донесение в Совет. И Торговый Союз посчитал не лишним провести „военные маневры“ в системе Гофанама».
— А остальные две Державы?
«Легисы отправили флотилии для создания противовеса. Чатвариму уже было известно, что жена лорда Геспарда станет Большой Матерью, а твое изъятие с Благословенной Земли требовало максимальной осторожности. Все-таки жена посла Державы… при каком-то сбое могла возникнуть конфликтная ситуация, так что войсковое присутствие всех трех Держав Чатварим посчитал сдерживающим фактором. Я слишком ценен для него».
— А когда Чатварим узнал о моей беременности?
«Жены двух послов одновременно и вдруг объявили о своей болезни. Прислуга миссий собрала ваши биологические показатели и отправила их на экспертизу. Песочница — стерильный родильный дом для легисов. Любая женская болезнь, тем более неизвестная и, может быть, заразная, вызывает тревогу. Так стало известно, что супруга лорда Геспарда скоро станет Большой Матерью».
— А почему именно Большой?
«Ваш брак стерилен, леди. Вы участвовали в ритуальном омовении. Анализы были подвергнуты специальной экспертизе. Впрочем… их в любом случае подвергли бы… Это обязательная процедура».
— И тогда к Песочнице слетелись войска. Мужей отправили на другую сторону планеты, в опустевшей миссии Конфедерации появилась прислуга — жрица. Да?
«На Благословенной Земле все подчинено интересам Отца».
— А если бы я рассказала мужу о беременности и он отказался лететь к Внутренним Морям?
«Лорд Эдриан больше чиновник, чем муж, мама. Он обязан выполнять условия контракта. Тем более приманка — охота с Верховным Жрецом — слишком заманчива».
— Но если бы я все же рассказала Эдриану о беременности?
«Она была бы признана ошибочной. Ты бы отправилась в клинику, попросила себя обследовать, но врач объявил бы твои предположения — необоснованными».
— Какая гадкая интрига!
«Нет, это всего лишь приоритеты безопасности. Последний легис родился на Благословенной Земле семьдесят четыре года назад».
На следующие сутки шлюпка из кораллопласта мягко пришвартовалась к шлюзу 11–78 в порту Торгового Союза.
Как только леди Геспард покинула борт, сработала автоматика беспилотного режима, и шлюпка вновь ушла в космос. Через три месяца ее обнаружат на орбите Каррины. С уничтоженным блоком регистрации полета, бесхозную и немую.
Отследить ее путь будет невозможно. Проходя мимо маяков, борт будет отправлять ложные опознавательные импульсы, сын Даяны знал все о секретных устройствах кораблей легисов. Правители Вселенной часто исполняют свои миссии тайно, они не оставляют следов передвижений, они отчитываются только перед всеведущим Отцом.
Даяна шла по ярко освещенным переходам огромного орбитального комплекса и от обилия людей чувствовала себя нелепой, испуганной провинциалкой, впервые попавшей в мегаполис. Или неловкой рыбкой, выпущенной в переполненный аквариум, где недостаток кислорода туманит разум. Уединенная жизнь в пустыне, в Доме Трех Посольств, исказила ее восприятие, и просторные залы космопорта казались пугающе гулкими и невероятно тесными для такого количества людей.
Яркие витрины кафе и магазинов не будили обычного любопытства, случайные прикосновения прохожих заставляли брезгливо вздрагивать. Пренебрежительная легкость походки графини Оскардуан, леди Геспард осталась в прошлом. Дочь Верховного Нимврода без колебаний пересекла бы зал ожидания по центру, наискось. Леди Геспард давно бы сидела в кафе и раздавала указания обслуге космопорта — купить билеты, чашку чаю, последний информационный экран…
Мать легиса осторожно обходила зал по периметру и искала неприметный поворот в коридор под номером три тысячи шестнадцать. Там, если повернуть еще два раза, она увидит вывеску «Ломбард к услугам путешественников». Там за обшарпанной пластиковой стойкой сидит гуманоид из туманности Медузы. Ответив на приветствие «Харим, я долго шла» такой же кодированной фразой «Харима, тяжела ли ноша?», он примет у Даяны тарелку из кораллопласта и обменяет ее на кредиты. Он даст лишь треть цены, но не задаст вопросов и забудет о путешествующей налегке даме, едва за ней закроется дверь.
Ломбард в коридоре три тысячи шестнадцать принадлежал воровской гильдии планеты, на орбите которой вращался орбитальный комплекс. Об этом знали только посвященные, но для легисов не было тайн в этом секторе галактики.
Невозмутимый гуманоид с зеленоватой, местами чешуйчатой кожей отправил кораллопластовую тарелку в анализатор, убедился в качестве товара и молча отсчитал Даяне семь тысяч кредитов.
Смехотворно низкая цена устроила беглянку. За несколько минут, прошедших после произнесения пароля и отзыва, ни продавец, ни покупатель не сказали ни слова. Даяна искоса бросала взгляды через плечо на запертую автоматикой дверь и ждала, что вот сейчас прозрачный пластик двери разлетится под ударами полицейских дубинок, расплавится от лазеров и в ломбард ворвутся стражи порядка.
Полчаса назад она прошла через ряд ловушек для менталов, но все еще не могла поверить, что чувствительные сенсоры следящей аппаратуры не засекли импульсов ее новых и пугающих способностей. Она боялась случайно обратиться к сыну, боялась невольно всколыхнуть те силы, которыми еще не научилась управлять. «Ловушки не настроены на мозговые волны уровня легисов, — успокаивал ее сын. — Я это просчитал, и я уверен».
Но Даяна продолжала бояться.
«Ты слишком рассеянна, мама», — прозвучал в ее голове предупреждающий голос сына, и Даяна, вздрогнув, уронила со стойки ломбарда пачку кредитов, что давно уже выложил перед ней приемщик.
