Роджер оказался прав. Витгефт едва успел занять место в кабине, когда по радио прошло сообщение, что неприятельский дредноут проник внутрь архипелага. Как и ожидалось, корабль направился к единственному доступному для прохода участку. Юркие ганботы тут же провели разведку, старательно обшарив ближайшие закоулки. Правда, далеко отрываться они не стали, предпочтя находиться в пределах прямой видимости. Дмитрия особо порадовало, что они не заметили расставленных везде наблюдательных постов. Впрочем, маскировочные работы были проведены на совесть, и обнаружить спрятавшихся матросов можно было, лишь приземлившись им на головы.
Дредноут передвигался довольно-таки неспешным темпом. Впрочем, учитывая ограниченность пространства, это было даже неудивительно. Царящие здесь вечные сумерки также ограничивали видимость, заставляя прибегнуть к помощи прожекторов, которые, как и следовало ожидать, не могли дать полной картины. Ганботы, в свою очередь, старались далеко не отлетать, рискуя потеряться в лабиринте трещин и проходов.
Витгефта больше волновал момент, когда корабль противника дойдет до ближайшего перекрестка. Это было единственное место, где дредноут мог выбрать иной путь, уводящий в сторону от запланированного рандеву. Оставалось надеяться, что Роджер правильно вычислил способ мышления капитана дредноута, в противном случае оставалась только импровизация, ну или надежда, что установленные мины сработают как надо. В последнем в равной степени сомневались и Витгефт, и Роджер. Слишком уж хорошо были отработаны методы противодействия неуправляемым минам.
Тем временем дредноут наконец добрался до ключевого места. И едва его нос высунулся из-за угла, как сидящий в засаде Игорь с максимальной дистанции выпустил разом пять торпед. Попасть при таких условиях было крайне сложно, но тем не менее одна из смертоносных сигар сумела врезаться в носовую башню. Взрыва, к всеобщему удивлению, не последовало – видимо, имелся какой-то брак. Торпеда разлетелась на несколько частей, не причинив особого урона, кроме разве что морального, а за незадачливым стрелком тут же погнались ганботы прикрытия.
На помощь товарищу тут же бросился Куроки, которому наконец выпала возможность публично показать истинные таланты своего стрелка, и Руперт не подкачал. Витгефт, наблюдавший за этим из тени, одобрительно хмыкнул, видя, что может сотворить столь специфичное оружие в умелых руках. До этого к роторным пушкам он относился с крайним недоверием, считая их недостаточно точными, удобными, капризными, а также чересчур прожорливыми по части боезапаса. Но Боевой Гном, как прозвали Ланге в отряде, неожиданно смог доказать, что может извлекать плюсы даже из столь ярких минусов.
Выдав одну длинную неприцельную очередь в сторону атакующих машин, заставив их тем самым шарахнуться в стороны, он неожиданно перенес огонь на каменные стены. Расчет был сделан правильный: снаряды врезались под таким углом, что тут же начинали рикошетить в самом непредсказуемом направлении. Линия трассеров моментально превратилась в хаотичную сеть, не давая возможности для маневра.
С обычной пушкой такой фокус вряд ли бы прошел, но в данном случае в руках у Ланге имелось орудие, способное выпускать по сотне снарядов в секунду. И переводя огонь с одной стены на другую, он заставил преследователей отпрянуть назад. Минусом такого способа было то, что снаряды теряли свою скорость и соответственно способность наносить адекватный урон. Но нескольких легких попаданий хватило, чтобы вся группа ринулась назад под защиту дредноута.
Последний неожиданно поспешил вступиться за свое прикрытие и внезапно дал залп главным калибром по убегающим ганботам Кошкина и Куроки. Со стороны это казалось глупостью и отчаянием, но вот сами пилоты были иного мнения. Конечно, снаряды пронеслись далеко в стороне, вонзившись в каменную скалу. Но вот ударная волна и куча осколков, возникших от попадания четырнадцатидюймового «чемодана», доставили немало проблем. Пройди он чуть выше, и обе машины были бы точно размазаны по окрестным камням. А так дело обошлось лишь яростной болтанкой и кратковременной потерей контроля над машиной.
Но в целом результат был. Дредноут повернул вслед за стрелками, выйдя тем самым на нужный курс. Будь капитан более осторожен, он непременно бы постарался обойти столь подозрительное место. Но в данный момент кораблем руководил человек, желавший как можно быстрее соприкоснуться с противником и при этом уверенный, что имеет немалые шансы на победу.
В любом случае, едва дредноут вошел в «длинный коридор», он был обречен. В этом месте ширина скал не давала возможности развернуться и фактически до нуля снижала возможность маневра. Правда, прямой и хорошо просматривавшийся коридор, без единой трещины или расщелины, также ограничивал возможность засады. Впрочем, Роджер достаточно хорошо знал возможности этого места, дабы пренебречь данным фактом.
Несокрушимая каменная стена, тянущаяся по правому борту дредноута, на самом деле имела толщину несколько метров. Когда-то этот пласт отвалился от одной из скал, умудрившись застрять между островами. И теперь именно ему предстояло сыграть важную роль. Витгефт от волнения даже сжал зубы. Они смогли провести всего одну тренировку, и оставалось надеяться, что на практике все пройдет как по нотам. В данный момент все летные шлюпки и катера «Давыдова» были сосредоточены у края стены. Их совместной мощи вполне хватало для задуманного, но все упиралось во время.
Команда дредноута, как и сопровождавшие его ганботы, слишком уж упорно смотрели вперед, назад, вверх и вниз, но совсем не принимали во внимание стены. Корабль прошел треть пути, когда на нем наконец заметили неминуемую опасность. Правая стена с все нарастающей скоростью приближалась к судну, грозя раздавить его. Бортовые орудия тут же дали залп, в попытке замедлить приближающуюся угрозу, а следом начали разворачиваться и башни главного калибра, мощи которых должно было хватить для остановки каменного пресса.
Самое главное, что большая часть прожекторов также перекинулась на стену и ни один из них не успел высветить появившийся в конце коридора «Денис Давыдов». Крейсер прятался за поворотом, и лишь движение разворачиваемой стены открыло его общему взору. Правда, посмотреть в его сторону никто так и не успел. Пять торпед, выпущенных практически в упор, одна за другой вонзились в носовую часть дредноута. Одновременно в бой вступила пятерка Витгефта.
Как и рассчитывалось, общая сумятица, связанная с движением стены и подрывом корабля, сильно сыграла на обороноспособности. Пятерка «Десмодов» атаковала из тени, держа своей целью рулевое управление дредноута. Конструкция «Кингов» с их уязвимой точкой в рулевой зоне в очередной раз сыграла злую шутку. Две торпеды, одна за другой вонзившиеся в нужное место, моментально лишили корабль возможности маневра. К этому времени стена наконец дошла до корпуса судна. Артиллерийский огонь смог снизить ее скорость, так что столкновение вышло достаточно мягким, но фактически корабль оказался зажат в каменных тисках, не дающих ему развернуться.
