— Ну что там, Мазепа? — спросил сидящий на пне и уплетающий перловку из банки наемник.
— Стоит на месте, курва. Небось устал. — Наемник по кличке Мазепа смотрел на экран своего КПК.
— Гнедой, дай еще, что-то на жорево пробилою. — Первый наемник по кличке Паштет кинул пустую банку за спину.
— А ты поменьше дерьмо всякое кури. И не шуми. Раскидался тут. — Третий наемник подал ему еще банку из своего вещмешка.
— Да ладно, клиент не услышит. — Паштет издал хрюкающий смешок и вдруг откинулся назад, распластавшись на земле.
— Что за… — Гнедой поднялся и тут же упал с криком, схватившись за раненое плечо. Рядом распластался мертвый Мазепа с простреленной головой.
Раненый наемник попытался дотянуться до своего «винтаря», который он выронил, но тут ему на руку кто-то наступил.
— А-а-а-ай больно, сука!
— Кого тут пасете? — спросил улыбающийся Григорий, целясь в него из своего автомата.
— Иди на хрен!
— Ладно. Попробуем так. — Дикобраз выстрелил наемнику в ногу.
— Падла!!! — взвыл Гнедой.
— Не ори. Пуля навылет прошла. Кость не задета. Фигня, а не рана. А вот сейчас, — сталкер уткнулся глушителем своего автомата жертве в коленную чашечку, — вот сейчас будет очень больно. И ноги ты лишишься. Навсегда.
— Не стреляй! Иди ты на хрен, не стреляй!
— Кого пасете, спрашиваю.
— Ежика какого-то чернобыльского!
— Чего? — поморщился Григорий.
— Ну, Дикобраз, что ли, кликуха. Это ты, да?
— Кто вас нанял?
— Это очень серьезные люди… — простонал Гнедой.
— Я тебя об этом спросил? — Сталкер сильнее надавил ногой на руку жертве. — Кто такие?
— С внешнего мира они. Это агенты. Шпионы.
— Какие шпионы?
— Иностранные. Я точно не знаю. Знаю, что из какой-то страны, с Запада.
— А откуда такие соображения, а?
— Да я сам два года в контрразведке служил. Пока наш отдел не сократили. А связи у меня еще остались. Я и пробил по старым знакомым.
— Так почему их не арестуют?
— Да кто?! Чудак ты! Тут деньги большие замешаны. И очень влиятельные силы. Я вообще слышал, скоро в Зону прибудет целый контингент иностранный. Военные с учеными. Тогда всей вашей лавочке шандец полный! — Наемник нервно засмеялся.
— Это мы еще посмотрим. Что вам поручили эти агенты?
— Короче, ты должен был какую-то хрень на станции взять. А на обратном пути мы тебя валим. Берем эту хрень и несем им. Они нас в Усове ждать должны.
— Сколько пообещали?
— Сто штук в зелени.
— Каждому?
— На троих… Сто штук на троих…
— Хреновая арифметика какая-то. Как следили за мной?
— У тебя в нанокостюме маячок. На окраинах Зоны тебя по сигналу спутник ихний отслеживал, а ближе к центру помехи сильные. Сигнал до космоса не пробивается. Тут мы в дело вступили. А ты нас обскакал.
— До меня кто-то за этой хренью ходил? Кого они нанимали раньше?
— Не знаю. Вроде нанимали кого-то. Не знаю я. Не получилось там что-то. Все, что знаю, я сказал. Дай аптечку!
— На, — Дикобраз выстрелил наемнику в голову, — это тебе за ежика чернобыльского.
Красное солнце клонилось к закату, окрашивая горизонт в тона, наводящие на мысли о преисподней. Ад был рядом. Ад стоял в своей безмолвной невозмутимости, устремившись в небо высокой трубой. Ад был закован в саркофаг. Атомная станция. Четвертый энергоблок.
— Вот она, — прошептал Дикобраз. Где-то внутри покоился мифический Монолит, Исполнитель Желаний, которому поклонялись фанатики из одноименной группировки.
Где-то внутри дышало неведомой силой воплощение дьявола — ядерный реактор. Где-то там Черное Солнце.
Уровень радиации был опасно высок, но полученный от заказчиков костюм, сделанный из особой ткани и венчающий голову герметичным шлемом, работал исправно. Внутри костюма фон был не выше нормы.
Григорий медленно двинулся к станции, держа оружие наготове. Дозиметр стал трещать еще сильнее.
Случившийся несколько дней назад Выброс разогнал от станции всю живность. Это хорошо. Но расслабляться нельзя. Некоторые особо матерые твари, порожденные Зоной, могли уже вернуться. Так и есть. На большой бетонной площади у станции жуткого вида кровосос объедал тушу снорка. Даже в ста шагах от этой твари со щупальцами вместо челюстей было слышно, как кровосос чавкает.
Григорий дал короткую очередь и попал точно в голову твари. Кровосос упал набок с торчащим куском снорка изо рта.
Подойдя ближе, Дикобраз остановил свой взгляд на недоеденном снорке. Когда-то это был человек. Обычный человек. Со своими радостями и печалями. А теперь — исчадие ада. В такие моменты Григорий остро ощущал всю обреченность, которую несла эта Зона, появившаяся вследствие рукотворной катастрофы. Но к черту лирику… Где-то тут, у западной стены Саркофага, должен быть вход в подземный тоннель. Как и говорили наниматели, он накрыт массивной бетонной плитой. Дикобраз ступил на газон у подножия Саркофага. Дозиметр словно взбесился. Радиация была смертельная, но костюм продолжал надежно защищать его. Плита лежала там, где и должна была лежать.
Григорий сейчас был особо рад тому, что у него с собой полпуда «мармелада». Оставалось надеяться, что этого количества взрывчатки хватит, чтобы открыть вход в тоннель. Сталкер принялся разгребать землю под плитой. От его движений в воздух поднималась какая-то мерцающая блестками пыль, но он старался не обращать на это внимания. Он был сосредоточен на работе. От вожделенного артефакта его отделяли считаные шаги и эта плита. Очень хотелось пить. Однако попить сейчас не удастся. Шлем снимать нельзя, да и воду со всем своим скарбом он оставил в тайнике недалеко от станции, где не было такой радиации.
Вырыв яму, достаточную для закладки взрывчатого вещества, он стал минировать плиту. Затем прочно закрепил в яме ручную гранату с привязанной к кольцу бечевкой. Дело сделано. Дикобраз принялся отходить от плиты, разматывая клубок. Бечевки хватило, чтобы зайти за угол Саркофага и оказаться у подножия южной стены. Григорий потянул за конец шнура. Раз, два, три… Взрыв!
Взрывчатки хватило. Плита была разбита на множество разбросанных вокруг обломков. В грунте зияла чернеющая дыра колодца. Вход в тоннель, поврежденный взрывом. Григорий посветил туда фонариком. К счастью, там оказалась сваренная из железной арматуры лестница. Сталкер начал спуск под Саркофаг.
Свет фонаря выхватывал из темноты какие-то странные образования. Только внимательно приглядевшись, Дикобраз понял, что это застывшие ручьи из расплавленного бетона и стали. Прямо над головой был реактор, который невероятными температурами много лет назад превратил твердейшие вещества в жидкость. Теперь они снова затвердели и источали такую радиацию, что треск дозиметра превратился в пронзительный писк. Энергопотребление костюма превысило норму в три раза, чтобы сохранить жизнь человеку.
