вложил внутрь своих берцев, и берцы начали парить, подсыхая вместе с носками изнутри.
Бекас поставил котелок с землей перед Валентиной.
— Сушись! — сказал Бекас, — По сухому-то нам всего ничего идти. Скоро опять болото, но сколько ни есть а всё наше.
Она последовала его примеру.
* * *
Валдис привалился к дереву, не снимая рюкзака. Он ещё не решил для себя, стоит ли остановиться на отдых или пройди ещё несколько километров. Так он просидел с закрытыми глазами около получаса, не шевеля ни рукой, ни ногой, медленно опускаясь в легкую дрему. Ему уже начали грезиться большие белые корабли из Гамбурга и Роттердама, приходящие в порт Лиепая. Большие старинные корабли с высокими мачтами и белыми парусами. Люди на палубах кораблей, все с большими рюкзаками, в которых лежит много вещей и еды. И люди эти, ждут его, Валдиса, и машут ему рукой, приглашая подняться на борт.
Он очнулся и схватился за пистолет от того, что на землю упала сорвавшаяся с ветки кедровая шишка!
На следующий день он смог пройти вдвое меньше.
* * *
— А вот и он — наш первый ручеёк, — сказал Бекас.
Он упер руки в бока, недовольно осмотрел берег поросший осокой, добавил:
— Однако, немного не там вышли. Там вверх по течению должно быть бревно через ручей.
Бекас полез в боковой карман рюкзака, достал флягу, открутил крышку на цепочке, отпил воды.
— Далеко?
— Точно не скажешь. Километр, может и меньше, а может и больше.
Бекас протянул флягу Валентине.
— Не будем терять времени, — сказала Валентина, отпила из фляги, вернула её Бекасу и первой пошла в воду.
Силы уже начали постепенно возвращаться к ней, движения стали уверенней, шаг твёрже.
Бекас опустил флягу в ручей, наполнил её. Пошел вслед за Валентиной. Она была уже на другом берегу. Перебродив ручей вслед за Валентиной, Бекас кинул ей фразу вдогонку:
— Ну, ты реально в норме! Вопросов нет!
Она обернулась, улыбнулась ему и показала знаком из пальцев — «о`кей!»
— Реально — хорошо ходишь — не догнать. Это тоже в этом, как его…? В училище Верховного Совета учат?
— Там тоже этому учат, но меня учили в другом.
— В каком?
— В другом.
— Ага! Государственная тайна?
— Нет, просто маленький женский секрет.
* * *
Доктор не сразу понял, что он потерял тропу. Только когда он наткнулся на первый завал бурелома, который пришлось обходить, а потом и второй, и третий, он сообразил, что сбился с пути. Компас, который у него был с собой, на который он время от времени ориентировался, показывал верное направление, и это его немного успокоило. Но вот карта оказалась совершенно бесполезной. Вокруг был лес, и на карте этот лес был просто зеленой краской. Компас говорил ему, что он двигается параллельно тропе, но с какой стороны — этого ему было не понять. Он стал вспоминать, когда он точно был на тропе. Полной уверенности не было, но похоже, что сбился с пути он совсем недавно, и Валдис решил возвращаться, чтобы вновь выйти на тропу.
Удалось это сделать не так скоро, как он рассчитывал. Пришлось потратить на это почти половину утра. В какой-то момент он даже хотел оставить рюкзак у какого-нибудь большого приметного дерева и отправиться на поиски налегке, а потом вернутся за рюкзаком. Уже присмотрел одно такое — высокое, большое, но после увидел такое же невдалеке. И когда он уже оставил эту свою опасную идею с рюкзаком, он встретил по пути ещё много, много, много таких же одинаковых деревьев и высоких, и больших.
Он совершенно выбился из сил, когда он снова вышел на тропу и мог с полной уверенностью сказать себе, что проходил здесь ещё ранним утром. Эту поляну, поросшую ежевикой, он узнал. Доктор решил ставить палатку и остаток дня отдыхать и ночевать здесь же. Земля в этом месте шла под сильный уклон, до ближайших деревьев для костра было не то чтобы рукой подать, но ему уже было всё равно, где остановиться и ночевать. Солнце уже миновало зенит.
* * *
Бекас и Валентина вышли к броду на лесной реке.
— Вот эта и есть та самая Осколиха? — спросила Валентина.
— Та самая. Вот брод, — Бекас указал на ступень речного переката.
Река шумно скатывалась по крупным валунам, закручивалась в пенящейся стремнине. Выше по течению река расходилась вширь, была ровной, спокойной, Вдоль берега тянулась узкая полоса желто-коричневого песка, пересечённая строчкой звериных следов. Песок хорошо просматривался и на дне реки. Глубины по колено — не выше.
— Засаду надо делать на этом берегу. Там все лысо у берега.
— Вижу, — согласилась Валентина.
— Там вильнуть может и туда и туда и прямо, а на этом он выйдет прямо сюда. Больше некуда. Тут он у нас не вильнёт!
— Ты точно уверен, что он уже не прошел? — с тревогой в голосе спросила Валентина.
— Убеждён. Чтобы городской фраер по тайге лучше меня прошёл? В лучшем случае, он будет сегодня к закату.
Доктор Валдис почувствовал себя гораздо лучше после долгого отдыха на стоянке в течение половины дня и целой ночи. Несмотря на то, что ночь прошла для него тревожно, сон был не глубоким, приходилось несколько раз просыпаться от лесных шорохов, нащупывать лежащий рядом «Макаров», все же десять часов сна набранных пусть и урывками, сделали свое дело и Валдис чувствовал в себе прилив новых сил утром.
Хорошее настроение испортило обилие муравьев, которых он обнаружил на месте своего вчерашнего ужина. Муравьи копошились повсюду: в открытой банке рыбных консервов, на буханке черного хлеба, в миске с остатками макарон, в котелке, в котором он варил макароны, на ложке, повсюду вокруг костровища и даже в его теннисных кроссовках.
Доктор Валдис победил муравьев и стал собираться.
* * *
Бекас и Валентина решили залечь в засаду на подходе к броду с двух сторон. Предварительно договорились об условных сигналах. Одни длинный крик совы — внимание! Два коротких означали, что тот из них к кому доктор окажется ближе пойдет на захват, а второму надо не мешкая спешить на помощь, когда услышит крик «Захват!». Крик означал, что контакт уже есть, и бежать только тогда, чтобы не получить от доктора пулю навстречу.
— Как ты будешь это делать? — спросила Валентина.
— Сзади, по затылку прикладом! Как еще? — ответил Бекас, делая вид, что вопрос со стороны Валентины был риторический.
— Сзади — это хорошо. Но можно и так.
Она зашла Бекасу
