— подхватывает совух.
Не до конца улавливаю суть, но сразу же включаюсь в игру. Внутренний голос вовсю твердит, нет, он буквально вопит, что если не подыграю совуху, то возглавлю рейтинг местных идиотов.
Слово за слово. Минута за минутой. И вскоре находим ключик к сердцу моего фамильяра. Его можно купить банальной лестью.
О, великий, да куда ж мы без тебя. Да как же мы без тебя. И всё в таком ключе.
Как результат птиц соглашается выпить с ничтожными нами.
Интересное началось почти сразу же. Буквально спустя пару секунд после того, как фамильяр макнул свой клюв в тарелку с вином.
Если бы я не видел всё своими собственными глазами и не знал, что передо мной до сих пор всё тот же призванный феникс, то готов был бы спорить до хрипоты. Спорить о том, что этот развесёлый и дружелюбный ворон кто угодно, но только не мой фамильяр.
— Сириус, ты чего такой грустный? А? — пригубив немного вина, ворон приблизился ко мне вплотную. — Что это с ним, дружище? — это он уже спрашивал у совуха, указывая на меня крылом. — Его кто-то обидел? Кто? Я за такое любому выклюю глаза!
Боз со своей дежурной улыбкой, которая у простых людей вызывает неподдельный ужас, а иногда даже инфаркты, лишь пожал плечами и продолжил трапезничать. А когда ворон снова обратил всё своё внимание на меня, совух украдкой мне подмигнул, подбивая действовать.
Намёк был понят. Я сразу же принялся обрабатывать клиента, пока тот тёпленький.
— Слушай, ворон, а ты…
— Эй! — перебил меня возмутившийся фамильяр. — У меня, вообще-то, имя есть! А ворон — это всего лишь форма. Текущая оболочка.
— Да ты что? — я всеми силами старался сдержать довольную лыбу. — И как тебя зовут?
— Ха, — птица выпятила грудь колесом. — Меня зовут Ве́зен. А знаешь, почему я выбрал такое имя? Знаешь?
— Ни малейшего понятия.
— А всё просто, Сириус. Я тебя уважаю и поэтому выбрал себе такое имя. Тоже звезда, как и у тебя, из того самого созвездия.
Он.
Меня.
Уважает.
Вот и подтвердилась догадка. Не знаю, раздвоение личности это или что-то иное, но абсолютно точно ясно одно — под воздействием алкоголя, даже малой дозы, фамильяр менялся до неузнаваемости. А ещё он ничегошеньки не помнит, когда трезвеет.
— Ничего себе. Приятно-то как, — я отпил несколько глотков вина.
— Потому что я тебя уважаю!
— Да, ты только что говорил.
— А знаешь, почему я тебя уважаю?
— Интересно будет послушать.
— Это всё потому, что ты ничтожество.
Оп-па! Вот это поворот. Оказывается, не только от любви до ненависти один шаг. От уважения до ничтожества тоже.
— Ты же вообще ни о чём, Сириус. Полный ноль, — продолжил отрицательно хвалить меня Везен, объясняя причину возникшего уважения.
— Ну… спасибо, — я покосился на совуха, но тот был слишком занят подворовыванием моей порции мяса.
— Но ты не ссыкло! Хотя должен быть ссыклом. Но ты не он. И поэтому я тебя уважаю. А ты меня уважаешь?
О_о
О. Пьянка пошла по всем правилам. Видимо, скоро и драку подвезут.
— Конечно, уважаю, Везен! Ты же… ты же… ты ж вообще ничего и никого не боишься. Мне Боз рассказал про твой план. Ну тот, в котором ты жертвуешь собой, чтобы мы выносили вообще всех.
— (ик), — кивнул захмелевший по второму кругу совух.
— А-а-а-а… это да. Я придумал, — ворон решил принять величественную позу и на манер человека попытался упереться крыльями в бока. — Но только не получится.
Нет! Нет! Нет!
Ну как так-то? Всё же шло просто идеально. Пьяный фамильяр вообще душка и теперь мой лучший друг. Подумаешь, придётся рисковать жизнью в бою, полагаясь на нетрезвую птицу. Многие так делают.
Но почему же с планом камикадзе вдруг облом?! Почему он вдруг пошёл в отказ?
— Не получится? Блин, — вздыхаю как можно громче.
— Да, из-за дурацких ограничений не получится прям всех побеждать.
— Что за ограничения?
Везен только зря меня испугал. От своих слов он не отказывался и был готов умереть во имя нашей общей победы. Просто ему не понравилась моя формулировка о победе вообще над любым противником.
Потому что по ряду некоторых причин это действительно было невозможным.
Во-первых, огромную роль играл уровень интеллекта врага. Во-вторых, его габариты.
Например, наиболее неудобным противником для тактического суицида являлся не кто иной, как человек. Самый обычный человек.
— Смотри, давай для наглядности возьмём тебя и Боза, — феникс взялся разжёвывать все тонкости, придуманной им тактики. — Человек и монстр. В случае сравнения ваших размеров мы обращаем внимание на путь проникновения.
— Что?
— У тебя маленький рот, вот что. В пасть совуха я проскочу без труда. Выжду подходящий момент и вжух — готово. А в твой маленький ротик… даже не знаю, получится ли вообще. Но даже если мне это и удастся, то…
— То что?
— То человек, в отличие от монстра, не станет пережёвывать или глотать целиком попавшую к нему в рот живую птицу, а просто выплюнет её обратно. И пока я не погибну, ты не сможешь активировать цикл перерождения. Так что…
Что тут сказать. Всё более чем логично.
Жрать птицу живьём станет разве что изголодавшийся бомж. Но с такими персонажами я воевать не планировал. Так что людей придётся убивать по старинке: руками, ножами и револьверами. И в принципе так изначально и планировалось, поэтому этот момент меня совсем не огорчил.
— Но здоровых тварей мы, если что, убиваем. Так?
— Да, вообще без проблем.
— Не накаркай, пожалуйста. Лучше расскажи, какие ещё есть ограничения. Размеры монстров? Частота твоих смертей?
— Насчёт смертей, если призыв прошёл и я появился, то в запасе есть одно перерождение. Вот и всё. А по поводу размеров, как я уже и сказал, чем больше монстр тем проще будет попасть внутрь. Хотя если тварь будет слишком огромная, то пламя перерождения может её и не прикончить, а только ранить. И не факт, что ранение будет тяжёлым и повлияет на исход боя.
— Ну ты же можешь превратиться не в колибри, а в ворона, например. Чтобы шар огня был больше и прикончил тварюку.
— Извини, но нет, — виновато вздохнул Везен. — Во время призыва резервируется максимальный объём моей формы
