на меня. Он явно всё понимал, и совершенно не имел желания, чтобы кто-то копался в его голове.
— Пробуй, только хуже не сделай, — разрешил я.
Ведьма кивнула и подошла к мужчине. Сейчас, когда сантиметровый слой грязи был смыт, он походил на обычного мужика в лохмотьях. Залысина на макушке, а щетина неопрятно росла. А так — ничего особенного, кроме красных глаз.
Ведьма запрокинула голову, а мужик застыл. Все внимательно наблюдали. И так минут десять, пока оба не пришли в себя.
— Ну что? — нетерпеливо спросил я.
— Мозг местами повреждён. Но не сильно. Точечно.
— А вы не видели, как повреждён мозг? — вклинился Степанов. — Это мутация так себя проявляет?
— Я не биолог, — фыркнула Ведьма.
— Для понимания не нужно быть учёным. Вы можете описать, на что похожи повреждения?
Ведьма задумалась и ответила через минуту:
— Это похоже на сгустки крови в мозгу.
— Инсульт? — предположила Лавина.
— Похоже на то, — ответил Степанов. — Видимо, большая часть повреждений в речевом центре мозга. А жаль. С ним даже не поговорить. В научных целях, конечно.
— А что вы хотите узнать? — спросил я.
— Откуда он такой взялся и как выживает.
Наш гость понял вопрос и несколько раз ткнул пальцем на нашивку на своих серых лохмотьях. А потом оттянул карман на груди, что-то показывая.
Этот жест заинтриговал Степанова, и наш учёный встал. Подошёл и присмотрелся к нашивке. Он даже потрогал её и попытался оторвать от одежды, чему наш гость совершенно не сопротивлялся, что удивительно.
— А ты, случайно, не в эпицентре взрыва так обратился? — громко предположил я.
Мутант сперва замялся, что-то замямлил, отвлекая нашего учёного от разглядывания лохмотьев. А затем судорожно закивал.
— Вы что-то знаете, Мор? — поинтересовался Степанов, не отвлекаясь от своего важного дела.
— Лишь предполагаю. Ведь там наибольший уровень радиации.
Мне не хотелось рассказывать о монстре, которого мы встретили в эпицентре. Но если радиация вокруг осколков метеорита смогла создать себе чудовище, то почему бы ей ещё и не обратить случайно забредшего человека?
— Ясно, что ничего не ясно, — пробормотал учёный.
Степанов через несколько минут вернулся к нам с абсолютно ошарашенными глазами.
— Он из наших, — обескуражено заявил учёный.
— Из бункерских? — удивилась Лавина.
— Вы уверены? — насупился я.
— Да, уверен, — ответил Степанов. — Форма наша.
— Мало ли где он её спёр, — заявила Лавина.
— Там на нашивке номер бункера, а в кармане бейдж с его фото.
— Так вот что вы так пристально разглядывали! — озарило Лавину.
— Мор, — обратился ко мне Степанов. — Разрешите ему поехать с нами?
Теперь уже я посмотрел на учёного вытаращенными глазами.
Ну не оставлять же бродягу посреди пустоши, обрекая на верную смерть? Тем более, через пару дней он перейдёт в попечение бункерских. Жаль, что им нельзя дополнительно вернуть образованную у меня колонию из взорванной лаборатории.
У меня в голове не укладывалось: если бродяга из бункерских, то как смог выжить на поверхности без защиты и ещё и мутировать до состояния красных глаз?
Я поразмыслил и разрешил Степанову забрать бродягу с собой, если тот согласится, тем более место в машинах было.
Учёный подошёл и прямо спросил у нашего гостя:
— Хочешь поехать с нами? Мы в лаборатории выясним, что с тобой произошло, да и подлечим по возможности.
Мутант судорожно закивал. И даже улыбнулся во весь рот от такой перспективы. М-да.
Жизнь в лаборатории не сахар, но хоть сытым всегда будет. Такие вот реалии мира после судного дня. Когда ради выживания и на опыты согласишься.
— Вы в своей базе данных сможете выяснить, откуда он и где пропал? — спросил я у Степанова.
— Можем. Я и собирался это первым делом проверить. Особенно после вашего предположения про эпицентр. Если там какое-то особенное излучение, то это следует изучить первым делом. Ведь радиация может распространяться дальше, туда, где живём мы с вами.
— Хорошо. Держите меня в курсе. Надо знать, какие ещё сюрпризы подкинет нам радиация.
Ночевали мы в больших палатках. А новому члену отряда выдали спальник, чему он несказанно обрадовался и улёгся неподалёку от костра. Да у него сегодня прямо праздник: мы разом решили все его проблемы, но лишь потому, что мутант оказался интересен для учёных.
Дежурили у лагеря по очереди, по три часа. Синий составил расписание дежурств до конца поездки. Дежурили все, ну кроме Пети и нашего новичка.
Благо эта ночь прошла без происшествий.
За остаток пути тоже ничего интересного не произошло. На третий день я уже повсюду высматривал возможную опасность, несмотря на то что интуиция молчала в тряпочку. Настолько скучно мне было. А зарядку для своего планшета я успешно забыл в своём кабинете, так что даже книгу дочитать не смог.
К вечеру четвёртого дня пути машины подъехали к массивным воротам главного научного центра бункерских. Это было десятиэтажное здание с металлическими стенами наверху, и по словам Степанова — огроменный бункер внизу.
Оно выглядело так, словно его построили всего пару лет назад. Но, конечно, это было не так. Ведь все бункеры такого масштаба построили либо до судного дня, либо в первое десятилетие, как рассказывали знающие из бункерских. Похоже, у них есть какой-то свой секрет, как поддерживать чистоту как снаружи, так и внутри убежищ.
На нас нацелились как камеры видеонаблюдения, так и автоматическое оружие, торчащее из толстых стен.
Сидящий рядом со мной Степанов высунулся в окно УАЗа и помахал в камеру. И через пару минут мощные ворота открылись. Я вдавил педаль газа и проехал дальше.
Тут нас встречали люди. В военной форме, без химзащиты.
— У вас тут и мутанты служат? — удивился я.
— Да, но не служат, а работают. Так гораздо проще охранять здание и обслуживать верхнюю лабораторию, — ответил Степанов.
Я ехал по указателям. УАЗы обогнули здание и выехали на парковку. Там мы вышли из машин, и я первым делом размял ноги.
Человек в военной форме без опознавательных знаков узнал Степанова и подошёл к нему со словами:
— Рад вас видеть! Весь центр переживал, доберётесь ли вы до нас.
— Да что уж там, — добродушно отмахнулся Степанов.
— С вами хорошо обращались? — тихо спросил солдат, но я услышал.
— Я не пленник, — улыбнулся Степанов. — Это наши новые союзники. И не только.
Он представил солдату Бурю, и дальше я их уже не слушал.
Осмотрелся. Под ногами был относительно свежий асфальт. Охранники в парах патрулировали периметр стены. Видимо, сейчас это самое охраняемое здание в бывшей России.
— Пойдёмте за мной! — позвал всех Степанов.
И мы посеменили
