- Скажи спасибо своему дружку, - ответил тот.
"Он целовал Лайлу. Он целовал ее, это точно. А как она ахнула. Что он сделал с ней в тот момент? Что? Я убью его! Светлый бог, он же настоящее чудовище, ты понимаешь это?"
- Ты же встречался с другой! - почти выкрикнул я. - Ты же приводил сюда женщину!
- Шлюхи это одно, собачий выродок! Ты подрастешь и поймешь. Но не суй нос не в свои дела! С Лайлой у меня все серьезно.
- Ты обманываешь ее!
- Тебе тоже врезать? У меня руки чешутся, поверь. Сопляк будет учить меня как жить? Тоже хочешь узнать какой вкус у ее губ, уродец? А?
Он попал в больное место. Но… Эльм? Я не мог в это поверить.
- То что у меня нет руки - нас сближает, знаешь ли. Калек тянет друг к другу, - осклабился Эльм. - А теперь к делу. Фарри. Мне плевать на твои принципы. Хватит, поиграли. Завтра ползи на рынок и займись тем, что умеешь.
- Я не буду воровать!
- Значит, я сдам тебя в пост стражи, благо он тут на соседней улице. Понял меня?
- Я не буду воровать больше! - вскочил Фарри, шагнул к Эльму. - Никогда! Понял меня?
Силач ударил его еще раз.
- Для усвоения. Даю вам неделю. Не будет денег - продам твой собачий компас, а тебя сдам страже. Все ясно?
Мы с Фарри смотрели на бывшего товарища с ненавистью. Обоим хотелось вцепиться ему в горло, но я понимал, что ни единого шанса на успех у нас нет.
- Я слишком долго с вами цацкался. А теперь мне пора. Теперь мне пора идти на собачью работу.
- Я не буду воровать!
- Значит, отправишься валить железный лес, там такой малыш будет кстати. Работать не сможешь, а развлечешь лесорубов хорошо.
Я онемел от злости Эльма.
- А ты, еще раз сунешься в мои дела - убью. Мне проще прикончить вас обоих и забросить куда-нибудь в жилых кварталах, может быть найдут когда-нибудь.
Он еще раз оглядел нас, фыркнул:
- Вы спасли мне жизнь. Хорошо. Я не дал вам сдохнуть здесь, в городе. Но сидеть у меня на шее и портить мне жизнь я не позволю. Ясно вам, собачьи выкормыши?!
Сказав это, он хлопнул дверью и ушел.
Мы долгое время молчали. Фарри всхлипывал, я находился в состоянии оцепенения.
- Почему он так? - наконец, спросил мой приятель. - Что мы ему сделали?
- Он просто такой человек… Очень плохой.
- Почему? - Фарри сел на свой топчан. - Я не хочу воровать. Я не хочу возвращаться к этому… Знаешь, тогда, у вас в деревне, мы были потому что он напоил меня и на спор предложил влезть в дом вашего старосты, пока все на представлении. И я согласился, хотя давал себе слово никогда не возвращаться к ремеслу. Но согласился. Проклятая "шаркунка"… Появление Темного Бога все поставило на свои места. Это был знак, понимаешь? Я проявил слабость, и он явился. Теперь же никогда я не буду воровать. Никогда!
- Как ты стал вором? - меня мучила боль парнишки, и она перекрыла мое отчаянье. Лайла… Великолепная Лайла предпочла Эльма…Но разве она достойна его?
А я ее достоин?
- Я расскажу… Я не люблю эту историю. Но зато, может быть, тебе станет проще понято в каком мире мы живем… Это не ваша деревня, - глухо сказал Фарри. - Эльм знает ее. Но больше никто. Прошу, никогда не прости меня стать воришкой. Пожалуйста. Поклянись.
- Клянусь…
- Тогда слушай, - он тяжело вздохнул, опять потер челюсть, куда пришел удар Эльма.
Глава четырнадцатая "Фарриан ан Лавани - добрый сын"
Им совсем чуть-чуть не хватило до того чтобы вплотную подобраться к массивным зарослям ледяного черноуса. Голубоватый гребень, похожий на многопалую ладонь утонувшего и замерзшего великана, возвышался за грядой торосов ярдов на пять-шесть, не меньше. И даже отсюда были видны спрятанные под трехдюймовой морозной броней угольные стебли. Хорошая добыча, ради которой ледоход Эвана ан Лавани уже двое суток таскался по снежным просторам.
Заросли черноуса тянулись к угрюмому свинцовому небу ярдах в пятидесяти к востоку. Казалось бы, почти рядом. Но сначала надо преодолеть изломанную гряду острозубых торосов, рваной раной пересекающую равнину на многие мили с севера на юг. Легкий ледоход отца здесь не проберется. Это большим кораблям есть резон прорубать себе дорогу в нагромождении льда, а таким хлипким посудинам как их "Воробушек" лучше остаться в стороне от сверкающей преграды. Через вздымающиеся обломки ледника придется идти самому. Так что Фарри предстояла непростая прогулка. Хищный северный ветер угрожающе завывал в зубьях торосов, мягко толкал в спину, и мальчик ежился, чувствуя, как колючий воздух ищет слабину в его одежде.
Он обернулся на отца, который возился с кормовой пушкой. Широкоплечий, могучий Эван ан Лавани работал молча, в стотысячный раз проделывая корабельный ритуал. Ржавеющая турель жалобно и одиноко скрипела; стальной шип зазубренного якоря нацеливался на серый лед. В последнее время диск, на котором крепилась пушка, все чаще заедало, и потому Фарри подобрался, готовый прийти отцу на помощь. Рядом уже стоял Рустам, старший брат Фарри. Такой же широкоплечий и сильный. Но добрый.
Однако папа и сам справился со старым механизмом. Недаром в Айскипе, их родном городе, его уважали и боялись за недюжинную силу.
- Рустам, ты готов?! - крикнул Эван. Обмотанный вокруг головы теплый вязаный шарф чуть заглушил его голос. Изо рта вырвалось облачко пара.
Старший брат едва заметно кивнул. Он стоял на носу, и якорь давно уже был нацелен на лед.
Щелкнула, распрямляясь, стальная дуга. Застучала по металлической обшивке разматывающаяся цепь, а где-то внизу в лед вонзился стальной шип. Почти сразу же захрустел ворот, наматывающий на себя грубые железные звенья. Рустам вслед за отцом выпустил и натянул носовой якорь. А дальше они вместе, поразительно схожие своей косматостью и неповоротливостью с белыми медведями, вбили в лед боковые якоря. Теперь если налетит вьюга, то ледоход устоит под ударами снежных кулаков. Впрочем, судя по спокойному небу, хоть и затянутому унылыми облаками, погода сегодня должна быть на стороне собирателей.
Но, к сожалению, это значит, что на равнину могут выйти ледяные волки. Фарри с опаской покосился на гряду, радуясь, что отец не видит его испуганного лица из-за защитной маски. Мерзких хищников, размером ярда три в холке и покрытых серебристой шерстью Фарри побаивался. Говорят, что в их зубах живет истинный холод. И кого укусит такое чудовище - тот вскоре превратится в ледяную глыбу. Одну из тысяч раскиданных отсюда и до самого Южного Круга.
Фарри пошевелился, прогоняя страх. Выскочит тварь и пусть выскакивает. Отец и брат защитят, если что. Никто его не укусит!
Эван ан Лавани тем временем закрепил цепь, хлопнул отторочеными мехом рукавицами, согреваясь, и отколупнул промерзшую крышку пульта, закрепленного на стене.
