всю жизнь. Именно это Лавр до сих пор испытывал к Каре и Дине, пусть и в извращённой форме.
А в случае «Взгляда очарования» суккубов может случиться то, что произошло с Жазель и Юрием, который чуть не затрахал её до смерти. И никакой хронической страсти не существует. То есть, очистившись от энергии очарования, можно вернуться в норму.
Вспомнив кое-что, Кён добавил: «Влада как-то говорила, что раз в сто лет один демон рождается с яйцом феникса в душе… Вы об этом ни словом не обмолвились.»
«Ах да, забыла упомянуть… Способность имперских фениксов перерождаться также заложена в родословную, которая передалась демонам любви. Поэтому по крайней мере у одного из них в душе есть яйцо феникса, дающее возможность расе фениксов возродиться. И как только носитель умирает, где-то во вселенной сразу же рождается ещё один. Вот почему Кара так важна, хотя она отродясь не обладала талантом. Она даже взращивать уникальное тело неспособна, потому что яйцо всё отвергает…»
«А Мия — феникс?»
«При мне она всегда сохраняла человеческую форму. Однако стихия жара у неё такая же потрясающая и благородная, как у мамы!» — похвалила девочку матриарх.
«Как считаете, возможно ли, что Кара научилась пользоваться брачной формацией, потому что пробудила родословную фениксов и вспомнила эти знания?» — предположил Кён.
«Хорошая теория. Вполне может оказаться правдивой. Но меня больше интересует, почему именно Кара пробудила своё тело феникса… Видишь ли, за многие сотни тысяч лет с момента гибели фениксов никто и ни разу не пробудил яйцо феникса, а ведь попыток было немало. Использовали такие методы, которые нам и близко недоступны. Даже перо феникса давали носителям, но те не выдерживали и превращались в пепел. И вот вдруг посредственная принцесса пробудила его… Странно…» — голос женщины опустился до зловещего шёпота.
Кён напрягся. Странный блеск в сощуренных глазах Жазель внушал опасность.
Эльза тоже встревожилась, интуицией ощутив что-то неладное.
«Сдаётся мне, что причина кроется в тебе, мальчик мой… Ведь тот всплеск могучей благородной огненной ауры, окутавшей весь мир, произошёл как раз за девять месяцев до рождения Мии, что может говорить только об одном: её тело пробудилось из-за секса с тобой!» — возбуждённо воскликнула Жазель, резко поднявшись и направившись к посланнику богини. Глаза её голодно блестели, как у женщины, не видевшей мужчину 10 лет.
Кён с Эльзой вскочили со своих мест и начали пятиться к выходу.
Напряжение зашкаливало. Лавр чувствовал себя косулей, забредшей на территорию голодной львицы. Он никак не мог опровергнуть умозаключения матриарха. Не скажет же он, что причина пробуждения уникального тела Кары кроется в очистке ключей.
Астарта тут же преградила матери путь, расставив руки: «Нет, мама! Не смей! Он мой!»
«В каком это месте? Он относится к тебе как к отвратительной прилипале, так на что ты вообще надеешься? У тебя с ним ни единого шанса, так что прочь с дороги!» — приказала Жазель, выпустив чудовищное давление.
В кабинет тут же ворвался встревоженный телохранитель Люциуса и оценил обстановку.
У Астарты перехватило дыхание, и она медленно осела на колени, однако огромным усилием воли девушка заставила себя подняться, после чего непреклонно заявила: «Я не позволю тебе пленить его… Не смей!»
Матриарх холодно рассмеялась с нелепой попытки дочери остановить её, и уже планировала огреть её по щеке, но послышался на удивление твёрдый голос юноши:
«Госпожа Жазель, вы ошибаетесь, полагая, что у Астарты ничего со мной не получится. Моё отношение к ней обусловлено её подлыми и коварными методами, которыми она пыталась заполучить меня, однако в будущем, если она одумается, то…»
«Ты слишком много болтаешь!» — нетерпеливо перебила его матриарх. — «Мне нужны гарантии, что ты не разобьёшь сердце моей дочери, иначе не вижу ни малейшей причины отпускать на свободу такую аппетитную самонадеянную птичку, залетевшую в мою клетку!»
Кён стиснул кулаки и процедил: «Я обещаю, что сделаю её своей, если она изменится!»
Потрясённая до глубины души Астарта охнула и прикрыла рот ладонями.
Эльза была глубоко возмущена услышанным, но не смела издать ни звука.
Жазель пронзила юношу испытующим взглядом и, наконец, спросила: «Ты клянёшься?»
«Да, я клянусь.» — смиренно кивнул Кён.
Поколебавшись, матриарх резко отвернулась. Со стороны казалось, что голодная львица отказалась от сочной дичи ради потомства. Женщина тихо процедила: «Раз уж ты умеешь держать слово, то я принимаю твою клятву. А теперь прекрати соблазнять меня и уходи! И не смей держать на меня зла. Я заботилась о Мии последние два года, так что её великолепное воспитание, которое ты, надеюсь, в будущем оценишь — моих рук дело.»
«Премного благодарен…» — Кён поклонился и вместе с девушками спешно покинул помещение.
Когда гости ушли, Жазель как ни в чём не бывало что-то весело промурлыкала себе под нос и села в кресло, покачивая в руке бокал вина: {Скажешь мне спасибо потом, доченька.}
Тем временем четвёрка покинула седьмой подвальный этаж дворца.
«Проводи меня к Аманде.» — сказал Кён таким тоном, будто недавнего кризиса и в помине не было.
«К Аманде? Неужели она…» — Астарта вдруг запереживала, что сладенькому приглянулась младшая грудастая сестрёнка. Такой поворот событий обидит её до глубины души.
«У меня к ней остался небольшой должок.» — объяснил Кён, чем удивил девушек.
Вскоре парень оказался в комнате Аманды — та суккуб, которая прикрыла его спиной от ультимативного выстрела Эльзы, из-за чего получила сильнейший ожог.
Демоница сперва не поняла, что происходит, но по просьбе старшей сестры послушно показала изуродованную спину, после чего приняла от юноши коробочку медицины, которая, как он заверил, должна будет устранить жуткий шрам всего за неделю.
После ухода гостей Аманда еще долго пыталась вспомнить, встречалась ли она ранее с этим загадочным юношей, и тут её внезапно посетила догадка, от которой крылатая поражённо вскрикнула. Суккуб выбежала из комнаты и попыталась догнать своих благодетелей, но было слишком поздно.
…
После встречи с Амандой Астарта с любопытством поинтересовалась: «Почему вы помогли ей? Она же пыталась вас поработить… Меня вы, например, так просто не прощаете.»
«Меня тронуло её искреннее желание защитить меня. Не более того.»
У крылатой отлегло от души. Вдруг вспомнив кое-что, она уцепилась за подвернувшуюся возможность: «Но я же тоже пыталась защитить вас от мамы! Так может вы, ну, «накажете» меня, как Кару?»
«Ты дура или да?» — не выдержала Эльза. — «Он изнасиловал её в обличии Сруля в качестве мести за попытку поработить его! Для
