– На самом деле ваш камрад заметил совершенно точно – пятидесятидюймовые орудия стоят на корме и в носу. Помимо них имеется малый стандарт – двадцатидюймовые скорострельные и артавтоматы десяти дюймов. Оба эти калибра нужны для того, чтобы держать на расстоянии торпедоносные и миноносные суда, а также десантные катера, которые, как известно, весьма подвижны. Перехватить их из большого калибра трудно. А вот десятидюймовые – в самый раз – одно попадание, и катер испаряется. Ну, теперь пойдем дальше.
И они двинулись по очерченной желтой линией дорожке.
– Это транспортная полоса, – пояснил лейтенант. – По ней двигаются персонал и тележки, подвозящие вспомогательное оборудование, и иногда какой-то особенный боеприпас. Но обычно, посмотрите наверх, все необходимое сюда доставляется по подвесному рельсу уже знакомыми вам погрузчиками.
Группа задрала головы, глядя на рельс и висевшие, словно неживые, манипуляторы погрузчиков, которые, видимо, как и прочий персонал, отдыхали, пока не наступила жаркая пора.
– А теперь посмотрите на казенники орудий. Сейчас все каморы перекрыты специальными пылезащитными кожухами и заслонками – там поддерживается постоянная температура, чтобы обеспечить при первом выстреле стандартные условия.
– О! – вырвалось у Брейна, когда он увидел другую сторону артиллерии так близко. Ему случалось быть накрытым снарядами в сто и сто пятьдесят миллиметров, а еще были мортиры под двести, но тут был совершенно иной масштаб – эти гиганты били по таким же бронированным корпусам, находившимся за тысячи и даже сотни тысяч километров, и тогда им на помощь приходили фокусирующие квантовые генераторы, которые и формировали те коридоры, по которым снаряды в виде электромагнитного импульса добирались до сверхудаленных целей.
– Я это представлял себе совсем иначе, – признался Янгверд, глядя на все горящими глазами.
Справа от каждого казенника находился стапель, на котором лежали заготовленные болванки – снаряды со стандартными сердечниками для первого – тестового выстрела.
Разумеется, при таких масштабах никакого ручного труда при заряжании быть не могло, и артиллеристы присутствовали только для того, чтобы отслеживать исполнение механических операций.
– Хочу заметить, – подал голос лейтенант, – что, несмотря на кажущуюся сверхмеханизированность и автоматизацию места заряжающего, расчеты орудия, которые во время боевых действий достигают пяти членов персонала, готовы в любой момент вмешаться, если вражеский огонь начинает выводить из строя механизмы крейсера. Тогда с помощью аварийных кран-балок или даже стальных монтировок они помогают укладывать заряды в камору.
Сейчас возле каждого орудия дежурило по одному специалисту – их было трудно не заметить – артиллеристы носили оранжевые комбинезоны.
Кто-то сидел на стуле, кто-то перелистывал служебные инструкции. Один и вовсе – с головой забрался в разобранный замок каморы, а двое гоберли из технической поддержки подавали ему ключи и тестеры.
Техподдержка носила синие комбинезоны.
– Ну и как вам это? – снова спросил лейтенант, когда группа прошла весь левый борт артиллерии до самого конца.
– Что сказать, сэр? Великолепно, – за всех ответил Брейн.
– О да, – согласился с ним Янгверд.
– Всякое видал, – сказал Лиам. – Но такое!
Было видно, что лейтенанту приятны такие похвалы – не каждый день он водил по крейсеру команды экскурсантов, если не сказать – никогда не водил.
– Приятно слышать это от вас, камрады, а теперь – звездный момент нашей экскурсии. Прямо сейчас мы поднимемся на мостик! Не слышу криков радости!..
– А это возможно, что ли? – спросил гигант Дино.
– Да, вам точно разрешили? – уточнил Брейн.
– Я служу здесь два с половиной года и до этого момента ни о чем подобном не слышал, но сейчас мне сообщили, что командир корабля разрешил провести вас на мостик.
– Но наш китган… – на всякий случай напомнил Брейн.
– Про ваш китган все уже знают, так что – милости просим.
– Ну… спасибо, конечно.
– Командиру корабля скажете спасибо, я-то думал, что поведу вас сейчас кушать – на второй завтрак, а потом вы пойдете отдыхать. Но если он сказал – нужно исполнять.
– Мы исполнять рады!
И группа двинулась к лифту, который здесь был не занят и поднял их еще на три яруса, доставив на капитанский мостик – фактически верхнюю палубу, сокращенную за счет отдельных помещений и технических участков.
На внутренней части палубы располагались двери множества помещений. Начиная от кают отдыха смены вахты, а также помещений, занятых мощностями обработки – то есть вмещавших серверы и обслугу, в основном суперколверов и кое-где канзасов, до помещений с серверами службы связи, укомплектованной по большей части канзасами. Далее следовали помещения отделения картографии, состоящие из суперколверов, и большое отделение математического прогнозирования, относившееся к службе главного штурмана.
Персонал этого отдела составляли ронверды, которые хорошо считали, помнили огромные массивы данных и порой обгоняли в прогнозах мощные сервера.
На ронвердов полагались, когда требовалось получать мгновенные ответы и быстро действовать, но потом их прогнозы проверялись на медленных серверах – так было надежнее.
По внешней стороне палубы шли посты с терминалами, за которыми сидели специалисты – в основном суперколверы, за исключением пары затесавшихся канзасов, а о гоберли здесь даже и не слышали.
Тут располагались специалисты службы навигации и посты разведки, которые считывали показания приборов, получавших информацию от антенн, вращавшихся на внешних контурах крейсера.
Все, что находили антенны мультиспекторного контроля, немедленно обрабатывалось и подавалось командиру корабля в читабельном виде – прямо на мостик, где командир находился в дневное время, а в остальное время – всем распоряжался дежурный.
По левую сторону от мостика располагался дежурный по отделению связи, по правую сторону – дежурный штурманского отдела.
Что Брейну особенно понравилось, так это то, что на мостике были смонтированы гигантские панно, на которые выводилась визуальная картина того, что происходило за бортом.
Причем как в привычно воспринимаемом глазом спектре, так и в дополнительных спектрах, которые воспринимались только специальными датчиками и формировались математическими анализаторами.
В основном это была космическая чернота, отмеченная незначительными крапинками далеких звезд.
В другом окне снятые в специальных спектрах показывались волнения гравитационных полей первого, второго и третьего уровней, через которые приходилось проходить крейсеру.
