Спереть пяток пороховых «шайб» с капсюлями-воспламенителями и собрать первые «пугающие» мины проблем не составило.
Испытания проводил в дальнем углу учебного поля. Приближаться к заряженной противопехотке оказалось реально страшновато. Правильно, так и надо.
Несмотря на все ожидание, среагировать на негромкий хлопок не успел. Черный цилиндр взлетел метра на два и шлепнулся обратно на землю. Что же, теперь я увидел, как это происходит.
Во второй раз получилось лучше. Но не уверен в скорости своей реакции. Надо тренироваться.
Через неделю ежедневных занятий характерный звук сработавшего вышибного заряда уже словно сам швырял меня на землю. И падать на мины я тоже отучился.
Как ни конспирировался, но Чиф засек тренировки. Постоял, хмуро помолчал, глядя в мои смотрящие с вызовом глаза, и, так ничего не сказав, ушел.
С доносом к военным мастер тоже не отправился. Будем считать, официальное разрешение получено.
* * *
– Входи.
Сегодня капитан выдернула меня к себе необычайно рано, только недавно закончился ужин. Мы находимся в комнате, где мне совершенно нечего делать – на кухне. И она пьяная.
– Будешь?
Вопрос только подтверждает умозаключение. Предлагать рабу виски…
И пусть Власта еще держится на ногах, на лице привычное строгое выражение, язык не заплетается, но, наверное, я ее уже достаточно хорошо изучил, чтобы понять: перебрала конкретно.
«Нет».
– Дурачок. А впрочем, правильно. Ты такой, как я и хотела. А пьяные у меня вызывают отвращение. Садись.
Присаживаюсь на стул напротив женщины. Капитан делает пару глотков, морщится, молчит, а потом отвечает каким-то своим мыслям:
– Он просто бездушная подлая скотина. Вонючая тварь. Скот. И такие скоты правят миром. Что смотришь, Страппи? Да, я раздвинула перед ним ноги. Как же, его траханый отец важная шишка, персона высшего света, золотой выпускник паблик-скул! Дерьмо! Все лживое, вонючее дерьмо.
Я не задаю вопросы. Даже не даю ответы. Власте хватает моего внимания и взгляда, чтобы продолжить похожий на исповедь монолог.
В свое время она решила упрочить положение в обществе и забеременеть от представителя правящего класса. Ничего особенного: брачный контракт на два года без последующих обязательств и фамилия по мужу. Сумела окрутить сынка важной шишки, родила от него дочь. Брак по расчету позволил выполнить столь важный старт в карьере, непосредственно повлияв на получение первых офицерских погон. А вчера ее дочь не прошла расовую комиссию. Точнее, прошла, но с результатом…
– «Би-девять»! Понимаешь, Страппи, это конец. У моей любимой доченьки нет будущего. Как ей теперь жить?!
Допив одним глотком виски, она зло бьет кулаком по столу:
– Грязная полукровка! Гены негроидной расы… Его надо было удавить в детстве, как и его двуличного папашку. И где он только выкопал ту тварь, от которой прижил ублюдка? Мать!..
Узнав от рыдающей дочки о шокирующем результате, Власта связалась по телефону с бывшим мужем. Поначалу тот вообще не захотел с ней разговаривать, но капитан пригрозила официальным запросом в расовую комиссию Дизраэли. Идеальная англо-саксонская внешность и занимаемый высокий пост в металлургической корпорации не помогли бы сэру Вильямсу выдержать генетический тест. И он точно знал, кто его мать.
– Девчонки шептались, что эти ублюдки держат для себя особых шлюх. Негров, индейцев, китайцев… всех тех, кого официально уничтожили еще сто лет назад. А я, дура, не верила! Как же, «элита элит, соль избранного народа»!.. Дерьмо. Грязное, вонючее дерьмо!
После жесткого шантажа он все-таки принял меры: результаты теста признаны сомнительными, назначен новый срок проверки. Но в элитарной государственной школе девочке больше не учиться. И бывший муж честно предупредил: выше «Би-четыре» не поднять никак. Чудо, что ребенку вообще не поставили «Си-три», которому и соответствовали результаты генетического теста. Медики комиссии тоже знали, кто отец девочки.
– Куда ей теперь? На курсы прислуги? Сравняться в правах с туземцами? Я лучше убью ее собственными руками.
Смотрю в жестокие глаза и верю: убьет.
– А ты, Страппи, дикарь, и «А-пять»… Лучше бы я родила от тебя. Гребаная жизнь! Мать!.. Ненавижу!
Еще выпив, посидев молча, она продолжает:
– Частная школа. Только частная военная школа, а потом погоны и служба в колониях. Но где я возьму столько гребаных денег?! Ты знаешь, какой там вступительный взнос?
Нет, но разве нельзя взять деньги у отца девочки? Капитан словно читает мысли:
– Это дерьмо мне отказало. Наотрез. Наверное, успело поговорить со своими гребаными адвокатами и траханым папашкой. И предупредило, что если я отправлю запрос в генетическую комиссию, то он в итоге все равно вывернется. Отец поможет. А моя дочка получит «Си-пять» и рабский ошейник. Такой же, как у тебя, парень. А ты, если честно, должен ходить гражданином Содружества. Жизнь – дерьмо, правда?
Не могу не согласиться. Но кивнуть остерегаюсь.
– Долбаный спутник пока не засек ни одной группы диких. А деньги нужны на той неделе, иначе все, конец… Я не могу этого допустить, Страппи, понимаешь, не могу!..
По исказившемуся лицу совсем расклеившейся Власты текут слезы. Мне ее по-настоящему жаль. Понимаю материнские чувства. Помедлив, встаю, подхожу ближе, осторожно глажу по голове. Всхлипывания переходят в плач, капитан обнимает меня и вот уже горько рыдает на моей груди. Железная Власта Вильямс тоже человек.
Потом, немного успокоившись, пытается встать, теряет равновесие и чуть не падает. Едва успеваю поймать за талию.
– Мать!.. Отведи меня, парень.
Доходим до спальни. Упав на кровать, тянет меня за собой:
– Страп, иди ко мне.
Пытаясь сосредоточиться, смотрит в глаза плавающим взором, а потом жалобно просит:
– Возьми меня нежно. Возьми… ты ведь умеешь.
Это была совсем другая Власта. Нежная, послушная… Пьяная, но… наверное, человечная.
Я исполнил желание женщины. Целуя и лаская красивое тело, зажег, а потом довел до пика, дав разрядку чувствам. Отзвучал хрипловатый стон, она расслабленно опустилась на подушку, а через минуту снова открыла глаза.
Вместо того чтобы привычно выпихнуть из постели, женщина притягивает меня к себе, кладет голову на мою грудь и опять говорит. Сбиваясь, теряя мысль и замолкая, путая русские слова с английскими, Власта рассказывает, как ее одиннадцатилетней девочкой изнасиловал отчим:
– Этот гад всю неделю трахал меня в зад и только потом, ради смеха, издеваясь, взял, как женщину. А моя мать… я уверена, что она знала. Знала и молчала, потому что у грязного ублюдка были деньги, было все.
Пытка продолжалась несколько лет, пока отчим не набрался виски у телевизора. Младший брат тяжело заболел, мать осталась с ним на ночь в больнице. В доме больше никого. Власта открыла газовый вентиль котла отопления на кухне и все межкомнатные двери первого этажа, зажгла в коридоре свечу, а потом, завернувшись в одеяло, долгих, бесконечных полчаса простояла у выходящего на крышу флигеля окна. О чем она думала, какой испытывала страх? Сложно даже представить.
