Сержанту стало грустно, но потом он вспомнил, что недалеко от площадки находилась стоянка автомобилей и там наверняка были машины строителей.
«Вот где я покуражусь, – улыбнулся в темноте сержант. – Вот уж где я попью кровушки у этих весельчаков... Это чья машина? Ах ваша? А почему номерной знак грязный? Ничего не знаю – платите штраф».
– Кажется, там чего-то гудит, – снова сказал писклявый полицейский.
– Ты уже достал всех, – возразил разговорчивый.
– Нет, ребята, на этот раз действительно гудит, – сказал сержант, который своей язвой чувствовал тонкую вибрацию тоннеля. С тех пор как он заработал ее, прожив со склочной бабой пятнадцать лет, его язва стала лучшим индикатором приближения неприятностей.
– Занять позицию за мешками! Приготовить оружие! Стрелять только по моей команде! – скомандовал он и, достав тяжелый пистолет, плюхнулся на пыльную баррикаду.
Поворот следовал за поворотом, и Рино удивлялся такой странной планировке туннеля. Хотя он и не был инженером-гидравликом, однако понимал, что из-за этих поворотов поток фекалии будет замедлять свой бег, твердые фракции станут оседать на дно, и, как следствие, появятся заторы.
«Что это я? – удивился своим мыслям Рино. – Думаю о движении какого-то дерьма. Здоров ли я?»
Впрочем, прострелившая спину боль напомнила ему, что он не в форме. И помимо мистера Смайли в этом была виновата Халия – ведь это она тогда ударила его по голове, хотя можно было обойтись и без этого.
Сейчас она сидела тихо, положив на свои безупречные колени скрипичный чехол. А сверху – над чехлом, нависал тяжелый бюст. Рино не видел этого, но домысливал картину довольно легко. Халия вообще способствовала развитию у мужчин различных мыслей и богатого воображения.
– Мы уже в городе? – неожиданно спросил Гук.
– Что?.. Да, почти в городе. Как только появятся железные лесенки аварийных колодцев, считай, приехали...
– Откуда ты знаешь этот туннель? – задала вопрос Халия.
– Я же полицейский... мэм... – ответил Рино, едва не сказав вместо «мэм» – «милочка».
Коллектор сделал еще один поворот, и машину тряхнуло на некачественно заделанном стыке. Пучок света от мощных фар подпрыгнул и высветил какое-то непонятное препятствие, перегораживающее дно туннеля.
– Эй, там закрыто! – воскликнул Гук.
– Без тебя вижу! – зло отозвался Рино, подозревая, что впереди их ждет спланированная засада. И хотя коллектор был не менее шести метров в диаметре, развернуться в нем не было никакой возможности.
Рефлер вдавил педаль газа до пола, и «темпер» понесся на таран стремительно надвигавшейся пирамиды из тяжелых мешков. В ярком свете фар мелькнули полицейские фуражки и ржавая лесенка с правой стороны.
– Эй, парень! – снова подал голос Гук. – Ты чего делаешь?
– Тихо, Гук... – произнесла Халия.
Рев мотора отражался от бетонных стен и, множась, превращался в многоголосый шум водопада. Этот шум пугал сидевших за баррикадой полицейских, и они, позабыв про пистолеты, только жутко кричали, давясь пылью, будучи уверены, что настал их последний час.
Туннель сотрясался от рева, свет становился все ярче, и в последний момент, когда гибель была неизбежна, страшное чудовище проскочило по стене, а спустя мгновение его шум стал затихать где-то далеко позади.
– Пронесло! Пронесло! – не своим голосом закричал сержант. – Пронесло, так вас и разэдак, ублюдки! – продолжал он вопить и ругаться, как может ругаться только по-настоящему счастливый человек.
– Шеф! Я, кажется, обделался! – пожаловался ему разговорчивый.
– Ну и хрен с ним! Я и сам обделался, но зато я жив! Ты слышишь, я жив!
Возвратившись на дно туннеля, «темпер» какое-то время скользил юзом, затем выправился и пошел ровнее.
Открытые колодцы стати попадаться чаще, но засад возле них больше не было.
«И не будет», – решил Лефлер.
Он догадался, что препятствие из мешков соорудили на всякий случай. А если бы знали наверняка, что он поедет по туннелю, то уж ни за что бы не пропустили.
Скоро впереди забрезжил свет, и Рино понял, что они приехали.
Остановив «темпер» за полсотни метров до выхода, он с трудом выбрался из машины, чувствуя боль во всем теле.
Тем временем Гук вытер руль носовым платком и тут же наставил свои отпечатки пальцев. Это было необходимо для поддержания легенды Рино об угоне автомобиля
Сзади подошла Халия. Догадываясь о самочувствии Лефлера, она осторожно дотронулась до его локтя.
– Ну что, пошли?
– Пойдем, – кивнул Рино и, достав пистолет, направился к выходу.
Гук последовал за ним, мастерски пряча дробовик в рукаве куртки, а Халия шла последней со своим скрипичным футляром.
В подземный гараж они проникли безо всяких проблем. Работы здесь не велись давно, и посторонних глаз не было.
– Вот что, Лефлер, давай мы здесь и расстанемся, – предложила Халия. И, повернувшись к Гуку, добавила: – Отдай ему ключи, должен же он объяснить, как добрался в Гринстоуна.
– Держи, коп. Тебе – от нас, – сказал Гук и протянул Рино серебристые ключики. – Карл-Маркс-штрассе, двадцать восемь, бокс девятнадцать.
– Спасибо. А что это?
– Автомобиль, чудак, – улыбнулась Халия, и Рино отметил, что улыбка ей шла все же больше, чем мерный пулемет.
Затем она приблизилась к Рино, заглянула ему в глаза и сказала:
– Быть может, когда-нибудь потом, Лефлер... Потом...
– Когда мы победим, – вырвалось у Рино.
– Да, когда мы победим, – согласилась Халия, резко повернулась и пошла прочь, красиво переставляя свои безупречные ноги.
За ней пошел Гук. Они поднялись по ступенькам и исчезли за дверью.
А Лефлер все стоял возле куч строительного мусора, не в силач покинуть это странное место.
Наконец он собрался с силами и направился в другую сторону; неторопливо поднялся по запыленным ступеням и вышел на противоположную сторону улицы.
Здесь было спокойно, и никаких подозрительных субъектов Лефлер не заметил. Впрочем, если бы к нему подошли агенты ЕСО, он стал бы стрелять – теперь Рино в этом не сомневался. Он уже определился, кто его враг, а большего ему не требовалось.
Свернув в один из проходных дворов, Лефлер подбросил в руке серебряные ключики и ускорил шаг, не обращая внимания на ноющие мышцы и легкое пощелкивание суставов. Карл-Маркс-штрассе находилась совсем близко, и Рино даже помнил, что дом двадцать восемь – это дилинговый центр по продаже мороженой свинины. Здание было очень большим, и в его подвальной части находились гаражи.
На перекрестке улиц произошла авария. Двое водителей осыпали друг друга упреками, а полицейский отвлеченно составлял протокол. Его напарник глазел на черноволосую девушку, ожидавшую кого-то возле памятника Лео Пиночету, и нервно сплевывал себе под ноги. Зеваки скапливались на тротуаре, а он беззлобно поругивал их, призывая сохранять спокойствие.
