— Мои сыновья только недавно стали полноправными охотниками, - сказал Дикий Кот, – и ещё не имеют жён. Возьми с собой кого-нибудь постарше.
— Любая девушка с радостью примет храбреца, который видел бога, - ответил Рэм. – Обещаю, что они вернутся живыми.
— Помни, ты дал слово, - торжественно произнёс Дикий Кот. Двое молодых охотников, быстро орудуя своими топорами, срубили торчащие сучья и ловко перепрыгнули оголившийся ствол. Рэм гикнул, толкнув своего коня пятками. Гнедой перескочил сосну, и Ромкин рыжий последовал за ним.
Разношёрстное Ромкино войско двинулось дальше по дороге, а лесные люди исчезли в кустах, словно их и не было. Двое сыновей Дикого Кота побежали рядом, шурша босыми пятками по траве у обочины.
— Ты псих, - прошипел Роман, когда они отъехали подальше. – А если бы он не согласился? Надо было отдать им что-нибудь.
— Это ты псих. Ты отдал бы ему последнюю рубашку за один топор, если бы начал торговаться.
— И что теперь? Какого бога мы им покажем?
— Найдём что-нибудь. Камушек там, или чему они здесь молятся. Ты слышал, что он сказал – из глубины болот? Их бог где-то рядом.
— Чёрт, - Ромка оглянулся. Его люди шли за ним, и все верили, что он приведёт их к жилищу бога. Принесёт жертву и укажет, что делать дальше. – Я же просто хотел спасти тебя из рабства. Что я им теперь скажу? Расходитесь, спектакль окончен?
— Знаешь что? – серьёзно сказал Рэм. Он тоже оглянулся назад и обвёл глазами колонну бывших солдат, беглых рабов и пастухов. – Если мы их сейчас распустим, нам крышка. Первый встречный господинчик скрутит нас и продаст на рынке, как овец. Ко мне уже приценивались. Один толстый хмырь, любитель мальчиков. Хорошо, Ястреб не стал меня продавать. Так что если не хочешь строить империю, хотя бы войско оставь. А то мне моя шкура дорога как память.
Дорога стала совсем узкой и распалась надвое. Одна полоса, хорошо утоптанная, уходила через лес в сторону холмов, верхушки которых высились вдалеке, золотые от невидимого отсюда солнца. Другая, проросшая травой, изгибалась и пропадала в густых зарослях низкорослых деревьев.
— Витязи на распутье, - Ромка остановил коня и вгляделся в густую тень над тропой. – Налево пойдёшь – коня потеряешь. Направо пойдёшь – друга…
— Убьёшь, - закончил за него Рэм.
— Хватит! – Ромка взглянул на сына Дикого Кота: - Куда ведёт узкая тропа?
— Это путь на болота, сын бога, - гортанно ответил юный охотник. Он отвернулся от укрытой густой тенью тропы, суеверно сжал пальцы на черепе, висящем у него на шнурке, и тихо сказал: - Ваш отец обитает там.
Дальше идти некуда. Ромка переступил на скользком камне, цепляясь за чахлое деревце, перекрученное, словно рука ревматика. С ветки сорвалась и шлёпнулась в болотную жижу древесная лягушка. Поплыла, торопливо загребая лапками. Жижа глухо чавкнула, на миг показав чей-то жадно разинутый рот. Мелькнули судорожно вытянутые лягушачьи лапки, всколыхнулась ряска, и всё исчезло. Только круги разошлись вокруг лопнувшего грязевого пузыря.
Ромка осторожно отступил назад. Крохотная полянка, на которую их вывела лесная тропа, светилась ядовито-изумрудной зеленью. С одного края поляну окаймляли заросли не то рослых кустов, не то низеньких деревьев, с другого исходило туманной дымкой чёрное зеркало болота. Под ногами сочно чавкало, сандалии с трудом выдирались из густой травяной каши.
— Дальше дороги нет, - Рэм потыкал носком сандалии в трухлявый ствол с наростами древесных грибов.
— Сам знаю, - Ромка выбрался на твёрдый участок, стряхнул прилипшие к ладоням лохмотья лилового мха, густой бородой облепившего чахлое деревце.
Он оглянулся назад, туда, где ещё виднелись остатки лесной тропы. Сыновья Дикого Кота жались у края поляны. Всё время, что они шли сюда, оставив позади своё войско разбивать лагерь, юнцы храбрились как могли. Но когда впереди показалось исходящее паром чёрное окно болота, молодые охотники заметно побледнели и съёжились.
— Будем ждать здесь.
— Чего – второго пришествия?
— Скорее первого прихода, - Ромка наклонился над лужицей чёрной, странно прозрачной воды. Со дна лужицы тонкой струйкой поднимались пузырьки болотного газа. Не удивительно, что никто, кроме лесных охотников, не захотел сюда идти. Нехорошее место, как сказал Губотряс, когда их войско остановилось на привал.
***
— Мои люди боятся идти дальше, Ром, - Губотряс поскрёб ногтями нос, укушенный комаром. На носу остался багровый след. – Здесь нехорошее место.
— Это обиталище бога, - вмешался сын Дикого Кота. – Как оно может быть плохим или хорошим?
Ромка оглядел своих командиров. Они стояли кружком возле него, держа свои знаки отличия, и старались выглядеть храбрецами. На ядовито-зелёной, удивительно яркой в густой тени под деревьями, траве, дымили костры. Малец Мухобой, насадив на прутик жирную лягушку, вертел её над огнём. Лягушка дымилась и потрескивала.
— Вы останетесь здесь и разобьёте лагерь. Я сам пойду говорить с богом.
На лицах командиров разлилось облегчение. Сыновья Дикого Кота переглянулись.
— Ты обещал взять нас с собой, - лесной охотник переступил с ноги на ногу, тоскливо оглянулся на дымящий костёр. Там Мухобой уже снял с огня почерневшую лягушку и принялся обгладывать заднюю лапку. – Обещал, что мы будем говорить с богом.
Его брат кивнул, держа ладонь на лисьем черепе. Губы его дрожали.
— Вы можете пойти со мной, - Ромка пожал плечами. – Но если вы боитесь…
— Лесные охотники никого не боятся, - гордо сказал сын Дикого Кота тонким голосом. – Когда я вернусь, то возьму в жёны Рыжую Кошку.
— Тогда я возьму Лисичку, - его брат выпрямился и перестал теребить череп на поясе. – Она тоже красивая!
— Хорошо, - Ромка хмыкнул. Этим мальчишкам в его мире ещё не выдали бы паспорта. А тут они уже жениться собрались. – Вы пойдёте со мной. Остальные будут ждать здесь, пока мы не вернёмся.
***
— Мы останемся здесь, - повторил Роман, - и будем ждать. Бог подаст нам знак.
Вокруг чёрной лужицы рядом с трухлявым деревом, на высоких, тонких суставчатых стебельках сидели крохотные бабочки цветов. Ромка тихо тронул пальцем ярко-розовый лепесток. Почему он вспомнил о бабочках? Здесь их нет. Ни одно насекомое не сидело на гладких тёмно-зелёных листьях, не кружилось над изящными цветочными головками.
Он наклонился ниже и осторожно втянул носом воздух. Слабый, сладковатый запах. Вблизи цветок завораживал хрупкой красотой. В середине откровенно-розовой розетки сидели полупрозрачные столбики тычинок и чернильного цвета пестик.
