Дина Полоскова - Ишма. Всадница Смерти. Хроники Эпохи Взлета [СИ]

Грубой трансформации тела не произошло, потому что Рикона решила не ускорять этот процесс, искусственно вливаемыми ядами, а целиком положилась на то, чем располагала сама Ишма. То есть на врожденную, либо приобретенную жестокость девушки. Но как тут будешь жестокой, когда лежишь в полной отключке в дрейфующей спасательной шлюпке посреди необъятного космоса?

То есть, искусственно подсаженный интеллект был бессилен даже для каких-то зачатков трансформации тела, и, пока Ишма "плыла" в космическом пространстве без сознания при полном отсутствии воздуха и в жутких перегрузках, направил все усилия на выживание, а именно: погрузил тело Ишмы в кому. Это был наиболее оптимальный вариант. Ишме воздух был не особо и нужен, хватало запаса кислорода, скопившегося в клетках крови. Теперь за расходом ресурсов следил искусственный интеллект, а он не позволил бы растрачивать драгоценные силы почем зря. Благо, Ишма вырубилась после неожиданного выброса адреналина, который позволил ей совладать с Раловым, и юркнуть обратно в шлюпку.

Теперь, если вернуться обратно к транквилизаторам, которые ввела Ишме Паллада. Можно с уверенностью сказать, что их воздействие на Ишму оказалось сродни наркотическому. Ишма как будто надышалась сладкой пыльцы вестеанских маков. Все еще не пришедшая в себя после сна, она сказала первое, точнее последнее слово, на котором закончила – там, во сне: "Анар", которое ослышавшийся Арктур вполне мог принять и за свое имя.

Также, все еще не пришедшая в себя после потери друзей, в особенности Романа Веселова, к которому девушка, несомненно, питала самые искренние чувства, первый, к кому потянулось ее сознание, был именно известный гала-следователь и биоэтик.

То есть сейчас Ишма нисколько не сомневалась в том, что видит перед собой Романа. Так странно получилось – видела-то она Арктура, а думала, что видит Романа. Так вообще бывает под воздействием сладкой пыльцы с Весты, ну, или если человеку с вживленной биоматрицей вколоть седативный препарат с транквилизатором… Почему худощавый блондин с вихрастой челкой превратился в крепкого, мускулистого короткостриженого брюнета, и где она вообще находится, и почему в таком виде, после того, как отчетливо помнит, как потеряла сознание в дрейфующей шлюпке, и вообще в тот момент была надежно упакована в скафандр, позаимствованный на базе Риконы, Ишма не думала вообще.

Таким образом, в том, что Ишма, приникая к губам Арктура в горячем, полном нежности поцелуе, при этом обвивая руками его шею и доверчиво прижимаясь к загорелому мускулистому телу пышной и упругой грудью, вовсе не было ее вины. О чем она думала в этот момент, если это вообще можно так назвать, нам понятно.

А вот о чем думал Арктур, растерявшийся и слегка оглушенный, но не более чем на одну секунду, потому что в следующий момент он с силой притянул девушку к себе, запустил пальцы в темные густые волосы на затылке, а другой принялся скользить по гладкой шелковистой спине, неизвестно. Впрочем, почему же неизвестно? Как раз-таки известно! Если бы общее впечатление Арктура от ситуации, в которую он попал, и попал нежданно-негаданно в своей собственной каюте, раздробить на отдельные мысли, они звучали бы примерно следующим образом. Наверняка он отметил бы отдельно, какие у "найденыша" оказались мягкие и податливые губы, подумал бы, что изгиб тонкой талии, переходящий в округлую упругую попку, сделал бы честь любой красотке Серого Облака, обратил бы внимание на то, какая гладкая и нежная у нее кожа, как к ней приятно прикасаться, и как чертовски приятно ощущать удовольствие, с каким девушка вздрагивает от его касаний.

На реакциях Ишмы на прикосновения и поцелуи Арктура следовало бы остановиться отдельным образом. Она вздрагивала, когда он припадал долгим поцелуем к ее шее, плечам, груди, натянутой струной изгибалась ему навстречу, соблазнительно выгибая молодое сильное тело, зарывалась руками в волосы, скользила настойчивыми ладошками по бугристой, в мышцах, спине и твердым, напряженным бедрам. Она тихо, с наслаждением стонала, когда ласки его становились все более жаркими, все более неистовыми, или когда он в порыве страсти сжимал ее в объятиях слишком сильно.

Действие транквилизатора закончилось примерно на середине сладкого, бурного процесса, но остановиться сейчас было для Ишмы чем-то за гранью возможного и доступного. Она плохо понимала, что происходит, кроме того, что ей сейчас очень хорошо, и с каждым мгновением становится еще лучше. И пусть она лучше умрет, чем остановится, или чем остановится он.

Ишма открыла глаза, как будто что-то сказало ей сделать это, и поняла, что ненадолго заснула. Между прочим, в теплых и уютных объятиях, из которых вообще-то очень не хотелось вылезать. Но одно дело "не хочется", а другое – "надо". Что только что произошло, она пока толком не поняла и не собирается понимать, пока не окажется в безопасности. Девушка чувствовала себя вполне отдохнувшей и полной сил. Осторожно, чтобы не потревожить спящего рядом мужчину, она выскользнула из-под тяжелой руки и огляделась. М-да, незнакомая каюта. И где ее одежда? Скафандр? О! Бластер, точь-в-точь, как у нее, сорок пятый калибр, да тут еще один, и веерник с бабочкой! Удача! К сожалению, одежда, ровно как и белье, лежащее на полках ей совершенно не подходило. Не то, чтобы она стеснялась фасона, просто размер точно не ее. Она просто-напросто в этом утонет. Вот, рядом с кроватью, пижамные штаны и фуфайка. Что ж. За неимением лучшего. Скафандр в соседней нише, пожалуй, великоват. Но она потерпит. Переживет. А это что за приятная находка? Не пульт ли от силовых наручников?

Арктур открыл глаза, когда таинственная незнакомка мягко, но настойчиво взяла его за запястья и подняла руки вверх. Он улыбнулся девчонке, выражение лица которой было крайне сосредоточенным, и не заметил даже, что она успела одеться. И, мало того, что одеться, подпоясаться его собственным поясом, который пришлось обернуть вокруг себя два раза, из-за которого торчали рукояти его бластеров и револьверов.

– Привет, – только и успел он сказать, прежде чем ему засунули кляп в рот. Доулыбался. Попробовал дернуться – не получилось. Запястья были надежно стянуты силовыми наручниками и примагничены к стене над головой. Тогда Арктур, которому не занимать было самообладания и смелости, принялся наблюдать за деловитой фигуркой, снующей по его каюте туда-сюда. А что ему оставалось? Начать дергаться, как какая-нибудь истеричная бабенка? Капитан корабля класса "чайка" был выше подобных проявлений.

Черт дери, действительно забавная девчонка! Но что ей нужно? И что она собирается делать? Не может быть, чтобы она специально, имитировав у себя коматозное состояние, проникла на его корабль, чтобы спереть у него пару бластеров и скафандр, который ей немилосердно велик.