Действительно. Мне ли не знать, что самые неприятные создания этого мира умеют скрываться от человеческих глаз.
Впрочем, как и я сам.
Я прикрыл глаза и принялся просвечивать пустыню «Истинным зрением». Поначалу передо мной проступила только серая дымка. Не было даже привычной зелени, который давали растения — только мертвый песок и маленькие искорки в паре десятков шагов. Какие-то животные.
— Смотри внимательнее, — Есугей коснулся моего плеча. — Песчаники умеют прятаться… особенно когда охотятся — мы едва не приехали прямо ему в пасть!
— Йотуновы кости… — проворчал я. — Да где же ты?..
И пустыня ожила — как и говорил Есугей. Плоское серое пятно в полтора-два моих роста диаметром вдруг зашевелилось и переползло по песку чуть левее — почти незаметно.
Почти.
— Не вижу, — зазвучал в голове голос Хиса. — Прячется. Опасно. Песок живой.
Живой песок — лучше и не скажешь. Тварь почти ничем не отличалась от места, в котором жила — но умела двигаться.
И убивать.
Когда я переключился обратно на обычное зрение, я чуть не упустил ее из виду, но вовремя заметил небольшое облачко то ли пыли, то ли мелкого песка, будто поднятого ветерком. Оно поднялось в воздух и рывками поплыло туда, где в мире духов только что светилась крохотная алая фигурка.
Какой-то пустынный зверек — то ли собачка, то ли лисичка с большими ушами — замер и забавно задвигал носом, будто принюхиваясь. Он успел почуять опасность, но было уже слишком поздно. Облачко метнулось к нему и хлестнуло в мордочку, залепляя глаза и пасть. Ослепнув, лисенок заскулил и бестолково завертелся на месте. Песок под лапами зарябил, пошел волной — и вдруг вздыбился, раскрылся воронкой — и тут же сошелся обратно, утягивая вглубь маленькое золотисто-рыжее тельце.
Я услышал только короткий тоненький визг, и все закончилось. Пустыня получила свою жертву и снова застыла. Теперь песчаника не выдавала даже пыль над плывущей жарким маревом гладью. Он то ли насытился, то ли опять спрятался, поджидая новую добычу — и я бы никогда не смог разглядеть его ни «Истинным зрением», ни уж тем более обычным.
Если бы не знал, что он там.
— Что это за создание? — Я сорвал с седла посох, уж готовый выплюнуть огненную плеть. — Сейчас…
— Не надо. — Есугей покачал головой. — Может, тебе и хватит сил справиться даже с песчаным демоном, но к чему тратить их без надобности? Ты уже ничем не поможешь тому бедняге, Антор-багатур.
— Зато под Великим Небом будет на одну пустынную тварь меньше, — буркнул я, прицеливаясь.
— Если ты станешь сражаться с каждым песчаником на пути, мы не доберемся до Тенгри-Хан и к утру. — Есугей осторожно взял меня за запястье. — Лучше просто объедем его, друг мой… Лучше не терять времени — скоро жара станет невыносимой.
— Как скажешь… — Я пристроил посох обратно сбоку на седло. — Раньше песчаники нам не попадались. Их здесь и правда так много?
— Больше, чем там, где мы были на рассвете, — вздохнул Есугей. — И куда больше, чем я хотел бы увидеть… Держись от него подальше. Песчаник услышит тебя и за целую кочевку, но не нападет, пока ты не подойдешь на десяток шагов.
— Он не показался мне медлительным. — Я пустил лошадь шагом, огибая засаду. — От него не убежать.
— Едва ли песчаный демон станет за тобой гоняться, — отозвался Есугей. — Скорее уж подождет, пока кто-нибудь не забредет ему прямо в пасть. Пустыне некуда спешить… А вот нам с тобой стоит, друг мой. Солнце уже высоко.
Глава 30
— Вот уж не думал, что они такие огромные. — Я задрал голову, разглядывая нависавшие над нами горы. — Не случайно их назвали Тенгри-Хан…
— Легенды говорят, что на самой вершине горы живут духи. — Есугей показал рукой туда, где серый камень скал сменялся снежной шапкой. — Хотя некоторые старики думают, что там дорога прямо на Великое Небо.
— Может, и так, — кивнул я. — А что думаешь ты, хан?
— Я уже дважды был в этих горах, Антор-багатур. — Есугей натянул поводья и остановил коня. — Они высоки, но Великое Небо еще выше.
— А духи?
— Если они и есть где-то там, — отозвался Есугей, — им вряд ли нравится то, что случилось со степью. Но мы не полезем наверх.
— Тогда куда же нам? — Я огляделся по сторонам. — Я думал, место, о котором ты говорил, наверху.
— Не совсем. — Есугей покачал головой и вытянул руку вперед. — Пещера мертвых там. В самом сердце гор. Дальше мы пойдем пешком.
Пещера мертвых? Звучит жутковато. Но зато там уж точно нет песчаников. Кровожадные духи пустыни то ли не умели карабкаться по скалам, то ли просто любили жару. У подножья Тенгри-Хан они попадались все чаще и чаще, но стоило нам с Есугеем подняться на сотни две метров вверх, где воздух стал чуть прохладнее — и песчаники исчезли.
Хорошо… наверное.
Хотелось верить, что они исчезли не потому, что их спугнуло что-то пострашнее.
— Хочешь идти пешком, чтобы не разозлить… мертвых? — уточнил я. — Это священное место?
— Это место, где не пройти нашим коням. — Есугей улыбнулся одними уголками губ. — Но и мертвых злить тоже не стоит. Они и так едва ли будут рады увидеть меня… снова.
Пожалуй. Он ведь уже был здесь, и совсем недавно. Великий хан мог верить легендам и свято блюсти какие-нибудь обычаи степняков. Но глупцом и суеверным трусом он уж точно не был.
А значит, этих самых мертвых и правда лучше не тревожить.
— Как скажешь. — Я оперся ногой на стремя и вылез из седла. — Тогда показывай путь. Лучше бы нам успеть до темноты.
— Время еще есть. — Есугей спустился с коня на землю. — Не спеши. Это место не любит суеты.
Да что же, йотун его забери, за место?.. И кто такие эти мертвые?
Я с трудом поборол желание снова начать доставать Есугея вопросами. Если не хочет говорить — значит, не хочет. Или просто ждет, пока я увижу хранилище осколка собственными глазами.
Или кое-что — или кое-кого — лучше не упоминать вслух без особой надобности. Во избежание, так сказать.
Так что я покорно зашагал следом за Есугеем — и даже не стал переключаться на «Истинное зрение». Песчаники остались далеко внизу, а местные обитатели… Местные обитатели пока никак себя не проявляли — но я почему-то никак не мог избавиться от ощущения, что за нами наблюдают.
— Они смотрят.
Вот спасибо. Только этого мне и не хватало.
Голос Хиса в голове не сообщил ничего принципиально нового — я и так уже чувствовал чей-то взгляд. Не из-за камней, не с белоснежной вершины Тенгри-Хан и даже не с тропы, по которой меня вел Есугей — скорее эти самые «он» прятались в тенях скал.
Со всех сторон одновременно.
Не сердитые и даже не любопытные — но усталые, мрачные и… Нет, уж точно не добрые. Кто бы это ни был, местные духи определенно не слишком-то обрадовались нашему появлению.
— Ты видишь их? Хис! — Я мысленно позвал фамилиара. — Кто это? И где они?
— Не вижу. Чувствую, — отозвался Хис. — Прячутся. Старые. Сильные.
Старые и сильные. Вполне похоже на «мертвых» Есугея.
— Опасно? — уточнил я.
— Спят… Не опасно. — Хис на мгновение замолк, будто задумываясь. — Не шумишь — не тронут. Ступай тихо.
Отличная идея. Достаточно не топать, и…
— Старые спят. Другие не спят.
Йотуновы кости, кто на этот раз? Не только какие-то духи, но и… еще какие-то духи?
— Другие. Опасно. — Голос Хиса в голове зазвучал встревоженно. — Внизу. Голодные.
Иногда у меня получалось без труда разгадать шарады из нескольких слов, которые представляла из себя примитивная речь фамилиара — но не сейчас.
— Внизу? — переспросил я. — В пустыне? Песчаники?
— Внизу. Не песок. Под камнем. — Хис явно не был настроен болтать. — Внизу!
— Прямо здесь? — Я легонько потопал по земле сапогом. — В земле?
— Под землей. Под камнем! — визгнул Хис. — Глубоко. Не вижу. Не слышу!
