я бы сказал, первобытным схемам. Орут, подкупают. Кто кричит громче, тот и главный. Но именно такие сделали то, что кланам не удалось. Почему мы стали лишь их… паразитами? Вот если ты сейчас возглавишь эту толпу, запросто получится еще одна Монгольская Орда.
— Нет уж, спасибо, — хмыкнул Юсупов. — Пример чингизидов нагляден. Как только они отпустили, тут же все и развалилось.
— Я вот думал, что было бы, если бы не отпустили, — сощурился Чарторыйский. — И ты знаешь… Просто лет на двести позже бы развалилось. То есть по нашим меркам, одно, максимум два поколения. Просто потому, что после праны Ракша, прана даже огромного числа простецов…
— Как затхлая вода, — закончил за Романа Юсупов. — Юрий, мы это вместе проверяли.
— Да, я помню, — хмыкнул Чарторыйский. — Ни обожание, ни восторг. Ни даже их поклонение не несет удовлетворения. Даже их посмертная прана — и та… Не такая.
— Ну, вот тут можно уже поспорить, — не согласился Юрий. — Когда умирает достаточно много, это пусть и другая прана, но ее уровень высок. Прибавить к этому страх остальных и это вполне уже аргумент.
— Ну, это в Америке получилось, — хмыкнул Чарторыйский. — Но у них это, так сказать, в крови. Жертвы приносить. Континент такой. Красный.
— Да, первое впечатление европейцев было абсолютно верным, — кивнул Юрий. — Именно красный. Я когда там впервые побывал, было впечатление, что я постоянно запах крови ощущаю.
— Здесь такое не выйдет, — заметил Роман. — Эгрегоры в Европе устоявшиеся и на запах массовых жертв отреагирует быстро.
— Ага, особенно вы и немцы, — иронично заметил Юрий. — Вон, сколько римлян пришлось выхолащивать, пока из них ощущение Империи не вытравили.
— Юрий, я уже тебе не раз говорил, — Чарторыйский посмотрел на товарища. — У нас нет поляков, немцев, русских. И даже евреев с цыганами. Оставь эти игрушки вот им.
Роман кивнул в сторону окна.
— Да я помню, просто поддерживаю разговор, — хмыкнул Юсупов.
— И все проверяешь, не проросли ли у меня усики? — иронично поинтересовался Чарторыйский. — Юрий… Я же не недоучка Шикльгрубер, который получил артефакт и возомнил себя властелином мира. Ариец недоделанный.
Юрий презрительно фыркнул.
— Лонгин, в конце концов, его свел с ума, — задумчиво произнес Чарторыйский и хмыкнул. — Это же надо догадаться, всегда носить с собой такой артефакт. И привязать его еще кровью. Идиот.
— Недоучка, но аура у него была мощная, — заметил Юрий. — Все же он некоторое время действительно владел Лонгином.
— А тот постепенно завладевал им, — хмыкнул Чарторыйский. — Таким артефактам нельзя давать доступ к себе. Поэтому и недоучка. Нужно же тщательно разбираться, что у тебя в руках оказалось. Вот, твой Молот. Представь, если бы ты дал ему доступ к своей ауре?
— Ты бы меня убил, — спокойно заметил Юрий.
— Верно, убил бы, — кивнул Чарторыйский. — Хоть ты и соратник, но безумцы мне не нужны. Но все равно, Юрий. Скоро Молот придется уничтожить. Как и другие сильные артефакты.
— Честно говоря, я бы сейчас это сделал, — поморщился Юсупов. — Все же Молот… это женский больше артефакт. И характер у него, именно как у стервозной ведьмы. Иногда сам рвется, иногда приходиться чуть не силой заставлять работать. Вот упомянутый Лонгин. Кровь, власть, жертвы. Простой и понятный. Сразу ясно, мужской артефакт.
— Но ты проверяешь Молот? — спросил Роман. — Александр, конечно, талантлив. Но Молоту очень много лет.
— Каждое утро, — хмыкнул Юрий. — Мне совершенно не хочется очнуться среди кровавого безумия. Я люблю просыпаться в постели с женщинами.
Мужчины в этот момент резко замолчали. У них был такой вид, словно они прислушиваются.
— Ну, наконец-то, — процедил Юрий. — Меня уже эта страна, честно говоря, достала.
— Идем, — коротко бросил Роман.
Юсупов поднялся. Мужчины прошли в соседнюю комнату, где их ждал с десяток человек. Семеро мужчин и пять женщин, сидели в креслах, поставленных в круг. Все в возрасте и все явно не последние люди.
— Что же, господа, — уверенно произнес Роман Чарторыйский, входя в круг. — Сейчас вы получите то, из-за чего вы согласились разделить наши взгляды.
Юрий Юсупов остался стоять вне круга.
— Вы что, хотите передать нам прану простецов? — проскрипел Кристофер Оркнейс.
— Для этого не нужно было бы прилетать в эту богом забытую страну, лорд, — иронично ответил Роман. — Впрочем, в будущем вам и не придется.
По знаку Чарторыйского в комнату вошла женщина. В монашеской одежде, но при этом простоволосая. Довольно симпатичная и с легким намеком в чертах на восточность.
— Ведьма? — удивленно спросил кто-то.
— Позвольте представить вам, господа, — торжественно произнес Чарторыйский. — Артефакт Святой Грааль. Мы, общество Адвентум, смогли снова полностью воплотить этот артефакт в Симплексе!
— Да вы же идиоты! — гневно заговорил Оркнейс. — Значит, это вы виноваты в том, что началась эта эпидемия?!
— Лорд Оркнейс, — спокойно произнес Чарторыйский. — В этой эпидемии, действительно, есть наше участие. Но Грааль никогда не имел таких свойств.
— Вы что, открыли Ящик Пандоры? — охнула Сесилия Йорк.
— Сосуд, госпожа Йорк, — спокойно ответил Чарторыйский. — Все же правильное название именно такое, Сосуд Пандоры. И да, мы нашли его. Не сразу смогли подчинить, но теперь он под контролем. Но, согласитесь, при работе с такими древними и мощными артефактами неизбежны случайности и некоторые ошибки. И лорд…
Роман посмотрел на мрачного Оркнейса.
— Грааль воплощен уже двадцать лет, — произнес Чарторыйский. — И семь — как она у нас. Как вы считаете, это достаточный срок для уверенности?
Кристофер Оркнейс задумчиво посмотрел на женщину — артефакт.
— Я не призываю верить нам, — продолжил Роман. — Я не хочу, чтобы вы принимали решение, не имея четкого знания. Наше общество основано на том, что участвующие в нем состоят в «Адвентуме» исключительно по личному желанию. То, что произойдет сейчас, вы также сможете контролировать. Грааль передаст вам не прану простецов. Одно из его свойств, это возможность забирать, без потерь, чистую, без эмоциональных и любых других примесей, прану
