вздохнув говорил я очередному старику-князю, во время бала пришедшему просить за свою кровиночку, утащенную в подвалы тайной канцелярии. — Но, до тех пор пока следователи действуют в строгом соответствии с законом, сделать ничего не могу.
— Закону? Это когда великий дом Амурских в один ряд с простолюдинами перед законом встал? — гневно вращая глазами спросил старик с жиденькой бородкой и в старом военном мундире, ради такого случая найденном где-то на дне гардеробной. — Мы боярский род, и отношения к себе требуем соответствующего!
— Вы совершенно правы, ваше сиятельство. Боярский, великий… и всё прочее. В противном случае их бы расстреляли на месте, а не проводили следствие с задержанием. — жестко ответил я, заставив старика осечься. — Следствие выяснит степень их вины, постановит о наказании, и после этого вы сможете обратится с кассацией или личным прошением о помиловании.
— И сколько следствие продлится? — взяв мужа под руку спросила женщина лет пятидесяти, еще не старушка, но уже на грани. К слову, её платье было вполне подходящим и возрасту, и статусу, явно не пылилось.
— Столько, сколько понадобится. — ответил я. — К нашему всеобщему счастью — работают следователи на загляденье. Слышал краем уха что вашему сыну вменяется сорок три эпизода, от убийства государственных чиновников и дворян до покушения на монаршую особу в составе группы заговорщиков. Василий, напомни мне, какое там наказание?
— Десять лет каторги в зоне диссонанса для самых слабых из вами перечисленных и казнь на месте для самого серьезного. — тут же подсказал Строганов.
— Я слышала, что князь амурский был не капитаном судна, а лишь выполнявшим приказы адьютантом. — мило улыбаясь вмешалась в разговор Мария. — Возможно, если следователи учтут этот факт, наказание было бы менее строгим.
— Но это же был наш корабль… — прошептал старик, на руке которого немедля повисла жена. — Хотя да, вы правы, конечно, адьютантом, а не капитаном.
— Вот только он не мог быть адьютантом на судах вашего рода. — продолжала Мария. — Возможно это были не ваши суда, а взятые в аренду? Ну, например у княжества Ляпинского? Правда истек срок, да и выплаты ни одной не было. Но, на сколько я знаю сейчас там бардак в бумагах, найти потерянную ведомость можно лишь чудом. Или дарственную. Или и то и другое…
— Корабль и аренда? — тут же поняв, о чем речь спросила княгиня Амурская.
— И конечно неустойка за просрочку аренды судна такого класса, за пятнадцать лет. — с милым выражением на лице продолжила их доить Мария. — Сумма, конечно, получится приличная, вы посмотрите у себя в документах, может найдете несколько вариантов, а его высочество потом выберет какой из них верный.
— Но… — нахмурившись попробовал возразить старик, тут же замолчавший от стальной хватки жены.
— Вы совершенно правы, ваше высочество, мы обязательно посмотрим все документы. — зло шикнув на мужа ответила княгиня Амурская, которая явно соображала быстрее мужа, может в силу возраста, а может просто так получилось. — Всего вам доброго, мы немедля отправимся в имение, и все проверим.
— О, не стоит торопится. Тюрьмы у вас хоть и холодные, и давно не ремонтировавшиеся, но крайне надежные. Уверена, с ним всё будет в порядке. — вслед им сказала Мария, и в её улыбке было столько яда, что можно было залить целый каток.
— Хочешь его отпустить? — спросил я, когда супружеская пара Амурских отошла достаточно далеко. — И ради чего? Один корабль уже ничего не решит.
— Этот корабль сейчас вместе с командой в Якутске. — напомнил Строганов. — Как мы его получим?
— Сами прилетят. — пожав плечиками ответила Мальвина. — И треть земель заложат, лишь бы сын в живых остался.
— Я, простив того, чтобы он избежал наказания. — поморщившись сказала Инга.
— Об этом речи не идет. Или адьютанты у нас уже стали безгрешными? — поняв задумку первой супруги ответил я. — Может казни он и избежит, а вот работы на рудниках — нет. Заодно прочувствует как живет народ.
— А мы получим несколько кораблей и внушительную сумму денег. — чуть не мурлыча сказала Мария. — Всё в семью.
Большая часть домов Сибири предпочитала откупиться и остаться без флота, лишь бы иметь призрачную надежду спасти своих отпрысков. Раскаянье? Пфф… никто из тех, кто молил о пощаде, ревел в три ручья или клялся на крови детей и предков даже близко не сожалел о своих действиях. Все жалели только о проигрыше. О том, что попались.
Для меня стало откровением, что некоторые рода предпочитали остаться с хоть какими-то силами и средствами, а не платить за своих детей вполне приемлемый выкуп. Детей таких жлобов мы приглашали на дополнительные беседы, и после демонстрации записи часто выяснялось, что те не так уж сильно и любят родителей. Ну а там подключалась тайная канцелярия и распутывала клубок из казнокрадства, измены, заказных убийств и взяток. Было «весело» всем.
Но пропаганда из каждого утюга, записи допросов и увещевания родителей сработали. День ото дня Якутск покидали суда, вырываясь из внутренней блокады, устроенной уже ханом Булатом. В первый раз мы даже сочли это за атаку и чуть не уничтожили беглецов. К счастью, все прояснилось при переговорах, и наша штурмовая группа без проволочек взошла на борт.
За две недели блокады Саин-хан лишился трети своего флота, хотя не прозвучало ни одного выстрела. Теперь наши силы были не просто равны — мы выигрывали по всем фронтам и могли рассчитывать на быструю победу. Может даже малокровную, с нашей стороны. Но у врага всё еще оставалось пять крейсеров. В принципе меня это устраивало, и единственное что не давало насладится плодами победы — Макс.
Каждый день ему становилось всё хуже. Словно механизм пожирал его изнутри. Две попытки оперативного вмешательства закончились полным провалом. На третьей было решено больше не рисковать — сердце парня останавливалось стоило начать вмешательство. Механизм словно говорил — «тронете меня или попытаетесь извлечь носителя, я его убью».
Впрочем, были и хорошие новости, на сколько это возможно. Стоило установится мирному времени, и мы пригласили из столицы и Екатеринограда лучших хирургов, для обследования пациента. Почему не увезли тело как планировали? Костюм каким-то образом присосался к общему контуру Черепахи. Попытка распилить жгут проводов приводила к тому же что и операции.
Зато, пока его никто не трогал, Максим шел на поправку, на сколько это возможно для человека чье тело словно черви прогрызали и опутывали провода. Сердцебиение в норме, слух вернулся в полном объеме, говорил он хоть и прерывисто, но вполне понятно и почти без придыханий…
— Как поживает наш пациент? — спросил я, сев на стул рядом с кушеткой Краснова. — Как себя чувствуешь?
— Как профессиональный столяр, не читавший в молодости технику безопасности. — криво усмехнувшись сказал Максим, подняв руку-манипулятор. — Умею считать на пальцах до шести, и те плохо чувствую.
— Чувствуешь? — нахмурившись спросил я, и дотронулся до трехпалой клешни.
— Да, вы меня коснулись. Я понимаю, что это звучит как бред, но вы даже не представляете сколько для меня это значило, когда я впервые понял, что могу руками что-то ощущать. — сказал он. — Я бы даже расплакался, да только нечем.
— Прости, я рад что тебе лучше, но мы совершенно не понимаем, что с тобой происходит. Ни я, ни медики. Мы всё же по другой части. — извиняющимся тоном сказал я. — Когда это закончится, мы попробуем пересадить тебе глаза. Операция предельно сложная и малоизученная, но я помогу чем смогу.
— Я… — Максим вздохнул и нахмурился. — Вы только в дурку меня не сдавайте, ладно?
— Ктож тебя посадит, ты сейчас как памятник. — попробовал пошутить я.
— В общем, не думайте, что я поехал кукухой, но я кажется что-то вижу. Иногда, словно мельком. — не слишком уверенно проговорил Максим, и захихикал. — Понимаю, как это звучит, у меня же глаз нет…
— Я тебе верю. — сказал я, положив руку на плечо товарища. — Я уже отправил предложение тем, кто может тебе помочь, но ответа пока не получил.
— Помочь? — вновь нахмурившись спросил Краснов.
— Ты сам знаешь. Тех, кто прислал убийцу на наш корабль. — мрачно ответил я. — Общество Теслы.
Где-то над Атлантическим океаном, летающий остров крепость Теслы.
— Все усилия второй на Польском фронте окончились провалом. Уже можно констатировать что флот и армия Российской империи, при поддержке местных коллаборантов уничтожили основное ядро армии настоящих патриотов. — говорил выступавший с докладом Третий.
— Вы должны были напасть на имперцев, как только волна недовольства усилится! — не выдержав крикнула Вторая. — А вместо этого ваши агенты поддержали
