Схрон. Дневник выживальщика. Книга 7. Underground - Александр Сергеевич Шишковчук

Скрипнула дверца печки. Красивая рука взяла полено и закинула в топку. Потом еще одно. Потянулась за третьим, но не нашла. Остальные лежали дальше. Возле Димы.

В следующий миг он увидел перед собой лицо девушки. Глаза ее расширились, она моргнула пару раз, словно пытаясь прогнать наваждение.

— Пливет! — сказал пацанчик.

Лена набрала полную грудь воздуха и душераздирающе завизжала.

— Любимая, ты че, опять занозу посадила? — раздался недовольный голос Санька. — Кончай орать, блять!

— Тут посторонни-и-и-и-ий! — продолжала орать Лена.

— Чего??? — Послышалось клацанье затвора и топот ног. — Опять Вован залез что ли?

Неизвестно чем бы это закончилось для юного Спауна, если б не… Вжух!.. И мягкие зеленые волны поглотили его, унося все дальше из этой странной реальности.

Хлоп! Дима обнаружил себя лежащим в зарослях институтской конопли. Как оказалось, прошло совсем немного времени. Отец и другие взрослые только возвращались с улицы, громко смеясь и переговариваясь. А пацан ощутил мощнейший голод и, метнувшись к столу, принялся подметать ништяки с тарелок.

И, конечно же, батя, взглянув в адски красные глаза сына, обо всем догадался, но ругать в эту праздничную ночь не стал. Видимо, понимал, что в случившемся есть и его косяк. Хотя потом прочитал внушительную лекцию о дисциплине и недопущении подобного впредь, что он должен вырасти, организм должен окрепнуть и прочее «бла-бла-бла»….

Но Дима и сам бы не стал повторять эксперимент. Все это люто напугало любознательного пиздюка. Когда он вспоминал это путешествие, его тут же одолевала жестокая измена, граничащая с паникой. Но помимо ужаса преследовали и приятные воспоминания. О рыжей тете Лене. Как она там поживает? Наказывает ли ее злой дядя-спортсмен?

Может быть, когда он подрастет и станет известным ученым, как батя, то разыщет и заберет рыжую тетю? Может, они даже поженятся, кто знает?

***

Прошло несколько лет. Дима пошел в школу. Там было откровенно скучно. Особенно рисовать закорючки в прописи, читать букварь и совершать простейшие арифметические действия. Пока примитивные одноклассники припадочными бандерлогами носились на переменах или играли в «сифу», он доставал свою толстую тетрадь и в ней решал задачи по органической химии. Либо читал научные статьи в журналах «Наука и Жизнь», «Техника молодежи», «Химия и жизнь», ну или на худой конец, «Вокруг Света».

К тому времени Дима слегка набрал вес, превратившись в забавного толстячка. После знакомства с тетей Коноплей в нем пробудился богатырский жор. Всегда хотелось чего-нибудь стрескать, пожевать, похрустеть. «Хотя, вероятно, — думал школьник, — мой развитый мозг требует дополнительного питания».

Естественно юный вундеркинд выделялся на фоне подавляющего большинства школьных дегенератов. Те пытались его и дразнить, и бить, и поставить на деньги. Однако прокачанный разум легко находил пути решения этих проблем, сплетал клубки интриг, цепочки комбинаций. Он легко заводил связи среди старшаков отпетых двоечников и хулиганов, которым решал домашки, а также помогал быть не отчисленным из школы, так как имел влияние и на учителей. На некоторых был компромат, другие знали его батю.

К концу второго класса Дима приобрел в школе определенный авторитет. А тех, кто осмеливался задирать толстого гения, свирепо пиздили его друзья-прогульщики из десятых классов.

К четвертому классу Спаун по сути управлял всей школой, решал вопросы с учителями, рулил процессами, выступал третейским судьей в спорах. Мог, например, перевести неугодного школьникам учителя в другую школу или даже город. Или внезапно исчезла компания гопарей, которые шкуляли малолеток. Их потом даже милиция искала. Никто не знал, куда подевались сразу пятеро отъявленных уебков и деградантов. Кроме Димы.

Подонков выследил на пустыре дядя Миша, синегал и бывший «афганец», живущий по соседству. А все потому, что Дима через третьих лиц намекнул ему, что уебки собирались насрать ему под дверь и измазать ее гавном. В случае, если б дядя Миша не поверил, уже был готов план Б, под который подписался страдающий диареей пацанчик из их класса. Но нехитрая провокация сработала на ура. Кукуха у дяди Миши слетела напрочь, он зарезал всех пятерых, потом порубил на части, сложил по мешкам из-под картошки и сбросил ночью с дамбы.

Дима рассчитался с ним качественными шишками, которые подрезал в лаборатории отца, что пошло отбитому ветерану только на пользу. Он стал меньше бухать, перестал кидаться на людей и крушить ларьки.

Мелкий Спаун и сам иногда покуривал втихомолку. Непонятная тоска по рыжей тете заставляла его это делать, даже несмотря на зарок. Но попасть в мир Конопли и путешествовать по реальностям больше не получалось. Наверно, сорт был другой. Дима знал, что батя с коллегами в подвалах института, под лампами ростят какие-то особо мощные сорта для партийных чиновников, мажоров и преступных авторитетов.

Нередко приезжали делегации из Голландии, из США. Молва о чудо-шишках каким-то образом просачивалась сквозь железный занавес. Они просили, слезно умоляли продать семена, однако отец был непреклонен. Он считал, что спасением планеты с помощью конопли должен заниматься Советский Союз.

Но доступа в эти подвалы у Димы не было. Да он туда и не стремился. Процесс выращивания порядком наскучил юному Карлеоне. Ему больше нравилось управлять людьми. Это было легко и приятно, потому что большинство, как понял Дима, вообще не отдупляет, что происходит вокруг, какие процессы и кто всем этим рулит. Они верили тому, что пишут в газетах или говорят по телевизору. Велись на примитивные манипуляции, провокации, разводки. Ну как не стричь таких?

И Дима стриг. Он организовал в школе и на районе подпольную торговлю разной херни, которая, тем не менее, пользовалась огромным спросом у тупой школоты. Это и жвачки «Бубль-гум», «Турбо», и вырезанные из журнала Play boy фотографии, и порнушные карты. Но самым главным источником бабла стала торговля семками.

Используя свои познания в ботанике, Дима вывел особый, охуительно вкусный сорт семечек подсолнуха. Народ подсаживался на них, как на наркоту. Эти семки — крупные, отборные — стоили в пять раз дороже обычных, которые продавали бабки на остановках (и, по слухам, грели ноги в тазиках с обжаренными семками). Их было сложно купить, не возможно не сожрать и легко не угостить друганов. За ними стояли в очередях, за них дрались, из-за них бросали подруг и теряли лучших друзей.

Спаун завербовал несколько надежных бабуль, которые и выращивали для него, и продавали. Плюс своя схема распространения хрустящего товара была налажена в школе. От тех бабок, которые пытались его наебать, Дима избавлялся. Кого-то находили с инфарктом, кому-то в