Я не раз видел на картах это место, находящееся неподалеку от огромных антенн. Так называемая станция ВНЗ – вспомогательная система для загоризонтной РЛС, расположенная на западе относительно «Чернобыля-2», города антенн, в котором до аварии проживали люди, обслуживающие гигантские сооружения. А станция ВНЗ, расположенная в километре от РЛС, имела вид двух кругов, состоящих из множества относительно небольших антенн высотой около десяти метров каждая. В центре этих кругов находилось то самое одноэтажное здание с останками приемной аппаратуры, где и прятались обороняющиеся. Которым, кстати, явно требовалась срочная помощь.
«Котики», прячась за довольно толстыми стальными основаниями антенн, окружали здание. При этом некоторые из них, видимо, выполняя команду, одновременно готовили к стрельбе револьверные гранатометы М32, не оставляющие шансов для защитников здания.
– Идиоты! – прошипел Дегтярь. – Арты же осколками посечет!
«Котики» были уверены в собственной безопасности – еще бы, группу ликвидаторов же послали решить проблему в тылу, значит, можно считать, что проблема решена. Теперь они готовились разобраться со второй проблемой, причем радикально.
Но мы, вывалившись из густого кустарника, планы заокеанских деятелей обломали капитально.
Их командиру с нашивками первого лейтенанта, по статусу соответствующего нашему «старлею», я первым делом положил пулю меж бровей, когда тот обернулся на рев мотора нашего «газика». Как, помнится, говорил Виктор Савельев, цитируя знаменитые «36 стратагем», «чтобы развязать твердый узел, отдели сначала главаря, а потом все само распустится».
Лейтенант рухнул на серую траву Зоны, а я выпустил десятую пулю в мордатого капрала, мысленно готовясь к тому, что рама остановится в заднем положении и мне придется менять оружие, теряя драгоценные секунды…
Но ничего такого не произошло. Затвор исправно дослал одиннадцатый патрон из магазина в патронник, что меня приятно удивило. Но не верю я в чудеса формата «скатерть-самобранка», когда что-то появляется из ниоткуда. Но это Зона, в непонятные явления которой ты можешь не верить, что, впрочем, не избавляет тебя от необходимости принимать их как данность. Только что в магазине моей винтовки сами собой появились дополнительные патроны, и я, удивленный, пораженный и офигевший, продолжал стрелять по гранатометчикам, сноровисто развернувшимся в нашу сторону, и по стрелкам, решившим направить на меня свои M16.
В одиночку я, конечно, не справился бы. Раскатать в одну харю на ровном месте два взвода тренированного спецназа – это чудо почище реинкарнации патронов в пустом магазине.
Но мне активно помогали.
Фыфу, похоже, понравилось швыряться гранатами, причем делал он это весьма прицельно. А Дегтярь нажал на тормоз, бросил руль, схватил свой пулемет – и принялся короткими очередями вышибать из «котиков» идеи о превосходстве звезднополосатой элиты над военными всего остального мира. Признаться, видел я фото подготовки этой элиты, и тренировки их видал в каком-то фильме. Не впечатлило как-то. На мой взгляд, у наших вэдэвэшников, морпехов или краповых беретов тренинг гораздо более жесткий, целевой и адресный. А валяние в прибрежных волнах и обнимашки друг с дружкой в голом виде как-то не вяжутся у меня с понятием подготовки суперсолдата.
Конечно, навались они все разом на нас, с матюгами да с настроем «что тут за падла наших бьет?» – нашей троице точно бы несдобровать, ибо три богатыря – это, конечно, сила, но два взвода спецуры – это для тех богатырей полный финиш и вечная память.
Но, по ходу, это только наши люди умеют вот так, со зверино-нецензурным ревом, не думая о собственной жизни, давить тех, кто их прессует. Заокеанский народ прежде всего думает о собственной заднице – не о голове, заметьте, не о сердце, например, а именно о пятой точке. Которую первым делом и спасает, когда не получается семерым одного запинать.
Сегодня явно не получилось. Поэтому оставшиеся морпехи, шустро подхватившись со своих позиций, развернулись на сто восемьдесят – и исчезли, только знаменитая «цифра» ACUPAT мелькнула в складках местности да сверкнули в лучах заходящего солнца пятки зеркально начищенных берцев.
– Эк у них грамотно отступление отрепетировано, – выдохнул Дегтярь.
– Это да, профессионалы, – уважительно заметил Фыф. – Лихо сдристнули.
– Рановато вы расслабились, – негромко заметил я.
Черные, слепые окна одноэтажного здания мне не нравились. Не так встречают тех, кто спас тебя от неминуемой смерти. Конечно, распростертых объятий, хлеба-соли и поклонов до земли я не ждал, но хотя б поинтересоваться, кто мы такие, можно было бы. А тут – настороженная тишина. Лишь кое-где в темных окнах тускло поблескивают серебристые колечки дульных срезов, отполированных частой чисткой оружия. Понятно. Держат нас на прицеле, но не стреляют. И на том спасибо.
Тишина затягивалась. Дегтярь вновь приник к пулемету, Фыф взвешивал на лапе гранату, прикидывая, докинет до здания или нет. Я же держал винтовку наготове – не целясь, но и так, чтоб в случае необходимости начать стрелять незамедлительно.
Наконец, один из тех, в здании, не выдержал.
– Чего надо? Кто такие? – хрипло крикнул он, не показываясь из темноты.
– Те, кто только что спас ваши жизни, – рявкнул Дегтярь хорошо поставленным командирским голосом.
– Мы вас не звали, – прозвучало из темноты. – Идите на хрен отсюда.
– А он хамит, – прищурился Фыф, при этом его глазные щупальца слегка дрогнули.
– Т-твою мать, – немедленно простонала темнота – видимо, хамоватый тип в доме слегка получил от шама по мозгам.
Но это не научило его вежливости. Напротив, разъярило, так как следом прозвучала недвусмысленная команда:
– Валите их, пацаны!
Признаться, я ждал чего-то подобного, поэтому прыгнул до того, как в темных окнах начали мигать вспышки. И, распластавшись в прыжке, успел пару раз нажать на спуск – не прицельно, но с единственной целью отвлечь от себя внимание. Когда в тебя стреляют, естественная реакция вооруженного человека – ответить тем же. Вот те, в окнах, и ответили, начав стрелять не совсем туда, куда нужно было.
То есть в меня.
Им бы расстрелять неподвижную машину, груженую боеприпасами, но рефлексы – штука упрямая. И пока засевшие в доме стрелки палили в прыгучую фигуру, пытаясь срезать ее влет, Дегтярь засекал вспышки. Те, в доме, засели грамотно, в глубине здания, не светясь в оконных проемах. Но выстрелы не замаскируешь темнотой сырого помещения, потому еще до того, как я покатился по земле, из нашего автомобиля короткими, злыми очередями начал бить пулемет.
