— Влезли в проблемы, это точно.
— Вань, ты по моей теории уточнения дай, — попросил я. — Как тварей в темных местах специально разводят?
— Да просто все, чуть крови человеческой в эту комнату и там точно что-то заведется. Сутки, максимум — двое, — ответил Иван и добавил: — Совсем чуть-чуть, несколько капелек, палец просто уколоть достаточно. У лаборантов тамошних вечно все пальцы переколоты. А без крови можно год ждать и никаких гарантий.
— А в кузове машины тварь вывести можно?
— Да хоть в мешке, — усмехнулся Иван. — Лишь бы полная тьма и отпечаток человеческой ауры. Ну и кровь желательна, я сказал. Что дальше делать думаете?
— Тебя выслушать, — усмехнулся я. — Твоя очередь.
— Чайник вскипел, я сейчас, — сказал он, с кряхтением поднявшись со стула. Стульев, кстати, с утра здесь не было, это Иван где-то недавно нарыл, старых и обшарпанных, но крепких. — В общем, так получается, — он плеснул кипятку в заварный чайник, затем вылил воду и насыпал туда чаю. — Дела на всех людей, что попадали в Отстойник через Углегорск, хранятся на Ферме. В основном они просто для служебного пользования, даже вы с вашими допусками можете заглянуть.
— А что в этих делах?
— Все, кроме работы и всего такого. Больше информация по обстоятельствам провала и анкеты по тому слою, из которого они провалились, — теперь Иван налил в чайник кипятку, закрыл его и накинул сверху полотенце. — Пусть заварится минут пять. В общем, некоторые анкеты вызывают интерес. Этих людей начинают опрашивать дополнительно, как тебя, например, — кивнул он в мою сторону, — а потом некоторые из файлов уже секретят. А некоторые нет. Твое засекречено уже.
— Почему?
— Точно сказать не могу, это все в ведении секретного отдела Фермы, который, к слову, дублируется секретным отделом УпрО.
— Валиев? — чуть не подскочил на стуле Федька.
— Валиев был начальником секретного отдела почти до самого исчезновения, — сказал Иван вроде даже понизив голос. — Только это уже так говорю, не под протокол, так сказать. Друзья поделились инфой, так что вы языками поосторожней, понятно?
— Давай дальше, — кивнул я в знак согласия.
То есть Серых увел информацию с Фермы, а Валиев из секретного отдела. Причем такую информацию, которая как-то связана с проходами в Отстойник и из Отстойника. Почему? Потому что Серых только этим и занимался, так что именно это и могло их связывать.
— Есть у одного моего друга, Витьки, который раньше на статистике работал, подозрение, что мы не все из разных слоев, — продолжал Иван, крупно нарезая батон. — Есть и совпадения, причем не так уж и мало. Сами люди давно к мысли привыкли о том, что мы из разных действительностей, так что тема не обсуждается, да и слишком много вопросов надо задать, чтобы в этом убедиться.
Это точно, вопросов мне задали много. И потом засекретили. Я с кем-то совпал слоем? Почему бы и нет. А почему секретность? Это как-то странно… малость… Что в этой информации может быть такого, чего другим знать нельзя? Как-то не просчитывается у меня это сходу, нет никакой теории.
— А как-то выяснить, с кем у меня анкета совпала, никак нельзя? — спросил я на всякий случай, хотя ответ был понятен заранее.
— Не, никак, — помотал косматой башкой Иван. — Даже если вопросы задавать начну — могу поиметь много проблем. Это уже за пределами моего допуска.
Ну да, ну да…
— Вань, а кровь твари ощущают? Ну, типа как акулы в воде?
— Кровь, говорят, в отношении с тварями, ключ ко всему. Если взять их жертвы, то от даже сильно изорванных очень мало остается крови вокруг. Они ее как-то того… усваивают, хотя в прямом кровопийстве не замечены, — Иван начал разливать чай. — Сахар сами кладите. В общем, есть такая теория, что именно кровь и генерирует нашу ауру, на которую твари и наводятся.
— Это мы знаем, — сказал Федька.
— Ну и мы знаем, — хмыкнул Иван, оставляя чайник. — На Ферме даже эксперимент ставили — несколько человек перед решеткой вставали, а за решеткой тварь. Один палец колол, крови всего капелька, но тварь кидалась именно на него. Капля крови, а там полное безумие.
* * *
Комендантом дома, в котором жил Рома, оказался совсем молодой, чуть за двадцать, высокий и тощий парень с длинными волосами, убранными в хвост, и маленькой козлиной бородкой. Несмотря на несколько раздолбайский вид, он тщательно проверил нас с помощью фонаря и только потом пропустил в тамбур парадного, закрыв дверь у нас за спиной. Наших удостоверений сотрудников «Горсвета» оказалось вполне достаточно для налаживания контакта.
— А я и не знал, что вы нападения расследуете.
— Не все и не всегда, — сказал я солидно. — Только если есть подозрения, что случилось нечто аномальное.
— А тут случилось?
— Проверяем, — ответил за меня Федька. — Машина покойного где сейчас, не в курсе?
— Машина? Машина здесь, во дворе, — сказал комендант. — Показать?
— Желательно. Если не трудно, — добавил я уже сугубо из вежливости.
— А чего тут трудного? — удивился парень, натягивая тулуп и накидывая на плечо ремень СКС. — Пошли, это через задний ход.
Дом был типичным для центра Углегорска — парадное с улицы и черный ход в огороженный двор, застроенный сарайчиками и уставленный машинами. Машин в Углегорске вообще было много, куда больше, наверное, чем тогда, когда в этом месте жили его настоящие хозяева, неизвестно куда исчезнувшие. Потому что раньше этим машины «расползались» по всей области, по военным складам и частям, а теперь лихие, вроде нас с Федькой, мародеры тащили их все сюда, где люди живут. Вот и во дворе дома под слоем снега виднелись три «эмки», «опель-капитан», ГАЗ-67Б, «виллис» и пара небольших грузовиков. И как раз между ними затесался бывший мой «тазик», тоже присыпанный толстым слоем снега.
— Вот машина, — сказал комендант, хотя мы с Федькой уже опередили его и стояли рядом с «швимвагеном».
— Вижу, — сказал я, наклоняясь и заглядывая под тент.
Искать долго не пришлось, небольшое темное пятно выделялось на фоне светло-зеленого брезента спинки сидения. Протянул руку, коснулся пальцами — что-то липкое. На свету это липкое заметно отдавало красным.
— Это что? — пригляделся Федька.
— Похоже на…, - я задумался, — на смесь крови с чем-то, что не замерзает и не засыхает. Как глицерин густой… гля, кровь в нем разводами, даже не смешалась.
— Похоже, — кивнул Федька. — Точно, так и есть… даже это продумали.
Вот так, «продумали». Федька мою теорию принял, уже лучше. И именно что «продумали». Сиденье испачкали, наверное, тогда, когда Рома был в здании администрации. Испачкали с умом, не просто извазюкали брезент, а словно соплю подвесили к кромке, в темноте не разглядишь. Рома сел, испачкался, потом…
