— Никакой в тебе душевной доброты, — сказал он, убирая ее обратно в портсигар.
Машины, какие попадались навстречу, ехали очень неторопливо, осторожно. Даже подумалось, что эдак придется цепи скоро надевать, чего не хочется, они колеса портят. Добрались до площади Коминтерна, большой, грязной, обшарпанной, скудно освещенной. Ворота сервиса были как раз напротив ворот трамвайного депо, в котором теперь размещалась база разведбата, все как Шалва и объяснил. Остановились под самым фонарем, вышли, прихватив на всякий случай уже и «длинное» оружие. Как-то ограниченная видимость, помноженная на темноту, напрягает.
Сам сервис располагался в бывшем гараже пожарной части, насколько я понял. Двое больших ворот, рядом с ними дверь в глухой стене. Окон, выходящих на улицу, вообще нет. Над воротами и дверями по фонарю, освещающих стену и тротуар перед ней. Звонок. Над воротами вывеска «Автосервис». Все.
— Оглядимся, — шепнул я.
Прошли туда-сюда, обнаружили, что за углом гаража еще и ворота, за которым стояли, засыпаемые снегом, несколько машин, скудно освещенные фонарем, свисающим с провода. Похоже, что машины или очереди на ремонт ожидают, или уже из ремонта выпущены, хозяев дожидаются. Сервис как сервис, в общем. Дальний конец двора упирался в стену с дверью и еще одними гаражными воротами.
Звонок оказался на удивление громким, не ожидал. Открылось окно в металлической двери, откуда нам в глаза посветили. Лязгнул засов, дверь распахнулась, пропуская нас внутрь, в тепло. Гараж, в который мы попали, был просторным, на три смотровых ямы. На самой дальней стоял точно такой же «Блитц», как у Федьки, а над второй на подпорках висел серый «Опель Олимпия», под которым о чем-то негромко спорили двое слесарей.
— Добрый вечер, чем помочь могу? — спросил впустивший нас среднего роста худощавый мужик в чистом рабочем комбинезоне из ткани хаки, явно предназначавшейся для шитья военной формы. На поясе у него висел наган в кобуре. Не слесарь, или менеджер, или просто охранник.
— Утеплением занимаетесь? — спросил я, сбивая с куртки снег на бетонный пол.
— Обязательно, — сразу ответил тот. — А что утеплять хотите?
— «Кюбеля».
— Можно. Войлоком и брезентом прикроем, чтобы не вытирался. И тент утепляем. И воздуховоды от мотора проводим. Можем даже печку маленькую поставить. Когда сделать хотите?
— А по времени сколько займет?
Федька, пользуясь тем, что на него никто не обращал внимания, неторопливо гулял по гаражу, оглядываясь по сторонам.
— Да за день управимся, край — за два, сколько людей свободных будет, — сказал мужик в чистом комбинезоне. — Если сейчас договоримся, то панелек заранее нарежем, останется только прикрепить. Быстро, машина ведь как корыто с колесами, везде добраться удобно. И заказывают часто такое.
— А стоить сколько будет?
— Только панели или с воздуховодами? И с печкой?
На улице забибикала машина. Мой собеседник извинился, выглянул в окошко, затем обернулся ко мне:
— Подождите минутку, наша машина пришла. Надо ворота открыть.
— Без проблем.
Мужик накинул на плечи тулуп и пошел к другой двери, в противоположной стене, которая, по моим прикидкам, как раз во двор с машинами и должна была выходить.
— Прикрыть? — спросил я мужика, показав свой карабин.
— Если в дверях постоите — буду благодарен, — кивнул он.
— Опять без проблем.
Оно и понятно, вроде все тихо, но ведь темно уже на улице, а значит некий риск в каждом таком выходе присутствует. Мужик отодвинул засов в двери, в цех ворвалась волна холодного воздуха. Я встал прямо на крыльце, оглядываясь и держа американский карабин наготове.
Как и предполагал, дверь вела во двор. В тот самый, в который мы с улицы через ворота заглядывали. Ничего нового не заметил, разглядел лишь хорошо натоптанную тропу, которая вела из-под моих ног к дверям в дальней стене. Офис у них там, что ли?
Мой спутник между тем распахнул ворота, и во двор вкатился серый как мышь «жук», только непривычно высоко сидящий на зубастых колесах. Машина подъехала к воротам в дальней стене, из нее выбрался водитель — некто в теплой куртке «бомбере» уже нового изготовления, распахнул ворота.
— Спасибо, заходим, — сказал менеджер, который между тем успел закрыть на замок ворота во двор и вернулся к двери.
— Без проблем, — в очередной раз повторил я, задумавшись. А задумался потому, что увидел в глубине того, второго гаража, «газончик» с кунгом. Номер не разглядел, темно, но машина была именно такой, на которой некто Василий Играшин, вовсе не водитель, а охранник Матвея Червонцева, приезжал тогда в порт. И он же вез тогда покусанного тварью Пашу в госпиталь.
— Это что за машина такая интересная? — спросил я между тем у менеджера.
— Тоже кюбель, «Тип восемьдесят два Е». Кузов гражданский на шасси военной машины, для командного состава делали. Супер машина, вот она как раз и теплая, и удобная, и проходимость как у обычного «кюбеля». Так что решил?
— Давай по цене прикинем, потом уже решу, лады?
— Пошли, — кивнул он в сторону своей конторки, над которой на стене висел немецкий автомат.
* * *
— Вов, да че ты заморачиваешься с этим Ромой? — сказал Федька после того, как я снова поделился сомнениями. При этом он грыз спичку, потому что покурить перед тем как сесть в машину он не успел, а в машине уже я не позволил. — Свидетели есть, нормальные, просто люди. Тварь убили, ее опять же все видели. Твари не дрессируются, адаптантов в городе не может быть, так что тут все ясно. Совпадение.
— Ты понимаешь… я вообще не верю в совпадения, если честно. Ни в какие. Знаю только, что Рома поимел дела с нами, даже машину мою купил — и сразу помер. А мы, похоже, копаемся в таком дерьме, что за него нам башку снести — как два пальца, сам понимаешь.
— Это да, но…
Мы ехали в сторону порта, поговорить с Иваном. Пред этим заскочили в продуктовый, я по списку Насти домой едой закупился, а вот теперь в порт. И думал, думал, думал. Кусочки головоломки постепенно складывались в какое-то подобие картинки, и Иван, как я надеялся, мог к ней добавить еще несколько, причем ключевых. То, что в городе подспудно шла борьба за обладание секретом «ухода с уровня» было ясно уже сейчас. Но вот кто с кем и как боролся — тут никакой покуда ясности. И еще менее ясно, удалось ли действительно пробить «проход» или ничего из этого пока не получилось. То, что мы оказываемся в центре этой интриги можно считать невезением, но это при условии, что я хочу остаться здесь, в Отстойнике. И в таком случае знак минус меняется на плюс, и риск становится лишь сопутствующим, от него просто никуда не денешься.