«Несомненно! Я даже улавливаю их настроение… Недавно они были в плену… Теперь они свободны и рады… Рассматривают незнакомый город…»
– Ох, да ничего себе! – воскликнул землянин. – Что ж ты раньше мне этого не сказал?!
«Ты не спрашивал. Говорил, что и так чувствуешь Люссию».
– М-да! Прости недоумка… Кстати, и привет ты им передать можешь?
Ф-фотя надолго задумался, а потом печально вздохнул:
«Нет. Так не бывает. И не получится…»
– Но ведь они тоже чувствуют твое настроение? Тогда попробуй им передать свою бурную радость. Ну?!
«Какую радость? – удивился орел. – Где причина радости?»
– Так… сейчас сообразим… Э-э-э… как только я начну кричать «ура», сразу начинай резко радоваться и прислушиваться к реакции подруг. Понял? Так вот… Мы с тобой вчера уничтожили сразу четырех хищных петухов! Ура, ура, ура-а-а-а!
По этому поводу Ф-фотя и в самом деле обрадовался. Хорошие воспоминания! А через минутку похвастался:
«Они тоже услышали мою радость! И рады за меня!»
– Эх! Хорошо вам! – позавидовал Карл. – Но ты все-таки подумай, каким образом вы бы могли хотя бы короткими вопросами и ответами перебрасываться…
«Зачем? И так все понятно. – Орел закончил радоваться и вернулся к прозе жизни: – Что у нас сегодня на ужин?»
Зато на следующий день оба приятеля проснулись бодрые, энергичные и без капельки меланхолии. Землянин здраво рассудил: раз были девчонки в плену, а теперь на свободе – значит, никто не пострадал и вся команда, скорей всего, вместе.
Поэтому, плотно позавтракав и знатно вооружившись, Карл решил осмотреть город и его окрестности с большой высоты. Мало ли что вокруг творится? Петухи и близко не подлетают, но ведь могли такие монстры бродить по округе, как гигантские коты, к примеру. Если такая тварь выскочит неожиданно из укрытия, мало не покажется, и раньше старались именно по этой причине окрестности просматривать постоянно.
Оказалось, что все тихо и незыблемо.
Руины, скелеты и заброшенные поля вокруг города…
Но уже когда орел подлетал к купальням, археолог заметил машущего ему снизу рукой человека.
– Ф-фотя! Да нас никак встречают!
Орел снизился, и Пузин, радостно воскликнул, разглядев мужчину:
– Это же Кормилец! Неужели все вернулись?!
Пернатый тоже опознал любимого мужа своих дражайших подружек, и на всю округу раздался его ликующий клекот. Когда ступили на твердь, бурная встреча в стиле Пузина продолжилась восклицаниями, объятиями, похлопываниями по плечам и массой вопросов. И вопросы в основном сводились к одному: «Где ты был? Как сюда вырвался? Не видел ли остальных?» Несколько смущенный, улыбающийся, Кормилец успевал и на вопросы отвечать, и сам спрашивать:
– Двое суток просидел в какой-то каморке на хлебе и воде. Еще и в цепи заковали. Но я их потом расшатал, из стенки вырвал и дверь плечом выбил. Добрался до каких-то подвалов с инструментами, снял цепи, подобрал одежку, а потом отыскал площадку телепортационную и оказался здесь. А где все остальные? Куда пропали?
– О! Да там целая история! Но куда ты перенесся? Неужели в монастырь, как мы с Люссией?
Ботинки на Днепрянском были его, а вот тесная спецовка разнорабочего – явно трофейная, с чужого плеча:
– Нет! На площадку в кукурузном поле, куда Броди перенесло! И она теплая, очень теплая! Мне так и показалось, что она может перенести куда угодно, но сразу соскочил в нее и помчался сюда! Быстрей! Мы можем успеть!
Он порывался бежать к кукурузному полю, буквально пытаясь потянуть Пузина за рукав:
– Сейчас будем там! Ф-фотя, наклоняйся, хоть мы и тяжелей будем, чем две барышни, но уж с холма к полю спланируешь! Давай, давай, родной!
Несколько озадаченный таким напором и необходимостью опять куда-то лететь без заслуженного обеда, орел разрешил на себя взобраться с некоторой неохотой. И взлетел с ленцой, часто оглядываясь на продолжавших беседу мужчин.
– Ты представляешь, – делился впечатлениями Михаил, усевшийся сзади, – этот Сияющий нас всех парализовал, а потом, когда перекинулся словами с этой подлой предательницей Аникой, отправил неизвестно куда. Я так и не разобрался, что там за мир, потому что ни единой души не увидел. При переносе потерял сознание, очнулся в цепях. Только и отыскал возле себя три буханки хлеба да ведро воды…
– Оголодал, небось?
– Не то слово! Жрать хочу, как конь в голодный год!
– А с чего ты уверен был, что кого-то тут увидишь?
– Ну как же! Если я вырвался, то остальные и подавно могли сбежать. Да и ты оставался в казарме.
– Эх! – несколько поздно опомнился Карл. – Забыли для тебя взять наганы в купальнях. Мы ведь все последние забрали из тоннеля…
– А как ты с гор добрался сюда?
– Так Ф-фотя за мной прилетел! Правда, эскадрилью петухов за собой привел, но я их там всех успел приговорить!..
Бегом земляне добрались бы до площадки в лучшем случае за полчаса, а так долетели всего-то за две минуты. И когда орел стал приземляться возле площадки, Михаил заорал:
– Сразу в круг, в центр пусть приземляется! И давай думать про императорский дворец в Харди! Вдруг туда перенесемся?..
Не успев удивиться, чего это многоженец лично не командует на ментальном уровне любимцу своих жен, Пузин невольно подправил начавшуюся посадку:
– Давай в центр, Ф-фотя! Может, она и в самом деле теплая? Пока не остыла!..
– Дворец! Лучше всего прямо на Землю! Надо вызвать помощь! – горячо убеждал сзади настойчивый голос.
И напоминание о помощи в самом деле заставило знаменитого археолога подумать о Земле.
Когда орел коснулся лапами площадки, Пузин испытал уже знакомое чувство телепортационного переноса. И уже в следующий миг Ф-фотя заскользил по мраморному полу. Остановился, не доехав до стены, и наездники встали с его спины.
– Вроде и в самом деле дворец, – осмотревшись, сказал Пузин. – Ха! Точно, вон за выходом знакомый коридор просматривается, он прямо в Большой зал приемов ведет. Вот уж и в самом деле повезло!
Он быстрым шагом устремился к выходу. Правда, некоторую несуразность отметил:
– Никогда не думал, что во дворце имеется площадка телепортации!
Михаил Днепрянский, направляясь вслед за коллегой, пояснил:
– А это мы об этом месте подумали, вот нас и забросило…
Ф-фотя, настороженно приподняв хохолок на голове и хищно вытянув шею, поспешил за мужем своих обожаемых подружек. При этом он посматривал на парня, несмотря на то что слыл вегетарианцем, с явно гастрономическим интересом.
Глава шестнадцатая
Александр Броди и компания
