«В упор не вижу причин радоваться. Ничего нет интересней, чем приобретать новые знания, а ты опять говоришь, что „сейчас не столь важно“!»
«Не переживай, радость моя, теория от тебя никуда не денется. Впрочем, как и практика. Тому, кто в движении, ни отсидеться не удастся, ни отлынивать… Поверь мне, сейчас действительно не время. Это знание из тех, которые противопоказано получать отрывочно, нахвататься по верхам. Если образно… ты же не хочешь уподобиться глупому мальчишке, который нарыл в сетевой базе данных схему усовершенствования двигателя атмосферного летательного аппарата, переделал свой самолётик и вывел его на высокую орбиту. Помнишь, чем расплатился безрассудный мечтатель? Когда мы через ту ячейку проходили, все выпуски новостей трубили о дерзком покорителе космоса…»
«Да помню, помню, деда! Погиб он, сморозился в сосульку, а если бы не замёрз, то задохнулся бы, болтаясь в вакууме… Кто ему доктор! Мечту надо осуществлять с помощью мозгов, сердце только курс указывает. Флайеры же не предназначены для космоса, вне плотных слоёв атмосферы они вообще неуправляемы…»
«Небесная музыка есть в каждом разумном, но слышать её остро способны лишь немногие…»
«Ладно-ладно, сообразила я. Ты уже говорил, дьявол скрывается в деталях, и злостное пренебрежение ими чревато тяжкой расплатой… Но я дождусь объяснений. Надеюсь, этот час наступит раньше, чем я стану твоей ровесницей!»
«Это не от меня зависит, Лана… В каком-то смысле от тебя самой, но не только. Подозреваю, сама отлично разберёшься, когда наступит вре…»
«Не юли, дедушка. Скажи прямо. Мол, умненькая ты девчонка, Светлана, для своих лет даже слишком, но до взрослой тёти ещё расти и расти тебе…»
«Ну, не так уж и долго осталось ждать… Ладно, слушай дальше, умница моя. Коротко говоря, она как бы взяла спутников в охапку и вместе с собой закинула их в ближайшую вероятностную точку начала пути. Точно не могу сказать, чем она руководствовалась при выборе вектора движения, скорее всего первый шаг был сделан фактически наугад. Главным было убраться прочь из ячейки, и ей это удалось провернуть более чем успешно.
С первой… э-э… точкой приземления шестерым не повезло, мягко выражаясь. Угодили они в тот ещё мирок. Вероятно, имелось у планеты и название, но имена собственные номерных трэшканов обычно никто не помнит и почти не употребляет. Превращённые в свалки миры этого класса не самое, так сказать, величайшее достижение прогресса. Любая цивилизация неизбежно испр… э-э… производит массу отходов своей жизнедеятельности, и не все из них есть возможность переработать и утилизировать. Вот и договариваются несколько смежных сот, выделяют планету, которую по каким-нибудь причинам уже не жалко добивать… Обычное дело в общем-то, однако наши-то шестеро военных впервые выбрались за пределы родной ячейки и потому знать не знали… всё то, что нам с тобой, например, прекрасно известно. Не гримасничай, красавица, я знаю, что ты знаешь, но лишний раз не повредит напомнить. У природы множество реальных причин не восторгаться жизнедеятельностью разумных существ.
Таким образом, экологическое равновесие на трэшканах даже не в плачевном состоянии, оно попросту отсутствует. Людям без защитных приспособлений выживать на планетах-свалках проблематично, если вообще можно. Впрочем, чаще всего миры, обречённые на подобную участь, изначально не пригодны для обитания, но конкретно этот, как ни странно, являлся исключением. В атмосфере всё ещё содержалось достаточно кислорода, чтобы не умереть от удушья моментально, а с помощью фильтров-концентраторов какое-то время этим воздухом можно было даже…»
«Это глупо, деда. Зачем гробить планеты, пригодные для жизни?»
«Конечно, глупо, Лана, но когда это мы, разумные, отличались особым умом и сообразительностью?.. Разумный и умный – не синонимы, к сожалению. Будь иначе, у нас не возникали бы трудности перевода в процессе общения с матерью-природой… Давай-ка по порядку. Так вот, очутился наш отряд на холодной и мрачной равнине, под вечно свинцовым небом. Плотность нагромождения отходов в этой местности ещё не достигла уровня непроходимой свалки, но в пейзаж уже вписалось множество холмов неестественного происхождения. С неба сыпался мелкий серенький пепел-снег, это были продукты сгорания мусорных капсул в плотных слоях атмосферы. Хотя далеко не всё успевало сгорать, иначе там вообще ничего бы не осталось, кроме пепла… Сильный ветер гонял между холмов всю гадость, которую сумел оторвать от поверхности. То тут, то там из-под неё сквозь спрессованные залежи отходов вырывались гейзеры летучих продуктов их разложения. Некоторые из этих газов были очень даже горючими, и… м-м-м… междухолмовые долины озарялись вспышками самовозгораний.
Оружия у наших героев при себе осталось немного. Для Тич это был первый опыт прорыва за пределы соты, и она предпочла освободиться от груза, чтобы не надорваться. Позднее она разобралась, что не вес и не масса имеют значение, но что было, то было – первый шаг в бесконечность изрядно обезоружил команду. Поэтому в распоряжении имелся только необходимый минимум. Базовая походная экипировка и фактически по единице вооружения на каждого. Замечено это было не сразу, воины после удачного перехода впали в эйфорию, осознав, что наконец-то отправились в спасательный Поход, тот самый, к которому все готовились настолько тщательно. У некоторых членов отряда чуть ли не вся предыдущая жизнь на подготовку ушла…
Но радость эта быстро улетучилась. Раньше, чем глаза, ослеплённые переходом, приспособились к новоявленной картине мира и разглядели мусорную равнину во всей её мрачной красе в кавычках, уши уловили тревожные сигналы детекторов полевых блоков жизнеобеспечения. Содержание токсичных веществ в атмосфере значительно превышало допустимые нормы. Да и не нужны были никакие приборы, чтобы ощутить разницу между чистым прохладным воздухом у реки, на берегу которой все шестеро стояли мгновением раньше, и этой жуткой смесью газов, которую представляла собой атмосфера этого трэшкана. Все бойцы, кроме Тич, не мешкая нацепили защитные маски. У девушки защиты не было, она вообще практически без подготовки, отчаянно ринулась с Локоса на Землю. Испугавшись за Дымова-младшего, землянина, поддалась мгновенному порыву, отбросила статус наблюдательницы и вмешалась в события. Так что переместилась Тич на речной берег в одежде, куда менее подходящей для дальних рейдов, чем походные комбезы мужчин.
Сама Тич была в шоке после перемещения и первые минуты мало что соображала, даже не поняла, что уже задыхается. Ситуацию спас, конечно, её телохранитель. Тегр Лиин Пален, как всегда, оказался на высоте, и позже это будет подтверждаться неоднократно. У него-то имелся предусмотрительно захваченный резервный комплект средств индивидуальной защиты. К счастью, при переносе за пределы ячейки подсознание Тич не сочло вторую «аптечку» лишним грузом и не избавилось, как от тяжёлого оружия.
