По прибытии в усадьбу я был принят Маратом без промедления, меня даже обыскивать не стали.
– Ну что, Степан. Провели разведку? – с ходу набросился на меня хозяин усадьбы.
– Да, и время начала боевых действий – послезавтра.
– Но у меня уже идут настоящие бои по всему городу! – вскричал Марат, – Я несу значительные потери!
– Так примените против них оружие, добытое в схроне, – спокойно возразил я, – да и мне на послезавтра кое-что понадобится.
– Что именно? – уже спокойней спросил Марат.
– Один АГС с четырьмя лентами, МОН-100 штук пять и ТБшек три штуки, – перечислял я. – А еще про яд для собак не забыли? Нам понадобится килограмм пять копченой колбасы. Думаю, перед такой вкуснятиной ни одна собака не устоит.
– С этим проблем нет, но столько оружия! Ты меня обескровишь.
– Да ладно прибедняться, вы почти два воза со всякой всячиной захватили, так что делись, хозяин…
– Значит, договорились, – и, заканчивая разговор, Марат добавил: – Атакуем на рассвете, мои бойцы в лоб ударят через пост, а вы взрываете и долбите все там к едреной матери. И учти, атаковать буду серьезными силами, и поэтому постарайся уничтожить как можно больше противника, чтобы наших потерь было поменьше…
«Понятно, что ж не понять, хочешь ты сразу все на места поставить, нас прибьете, склады в ваших руках и город тоже твой, Марат. Другие хозяева не сунутся. Только все пойдет по-другому», – это я так, про себя мыслю.
Я засуетился, выражая полную готовность к действию, состроил глупое лицо, и Марат, улыбнувшись, как бы ободряя мою динамичность, снисходительно махнул рукой.
Развернувшись и почти бегом, я помчался на улицу седлать Ворона…
В трактире постоялого двора меня уже ожидали два наших деда и тот самый верзила-привратник со двора старшины возчиков. Поздоровавшись, я присоединился к компании обедающих и, пока мне привратник рассказывал позицию союза возчиков, спокойно обедал.
– Значит, так, мы согласны помочь, но… – вещал верзила, – …мы выдвигаем дополнительные требования к товарообмену. (Кстати, последнее слово далось ему с трудом, наверно долго заучивал речь.)
В дальнейшем между вашими селами и нами мы расплачиваемся не только товаром, но и золотом по согласованному курсу.
Верзила перевел дыхание и вытер пот со лба, видимо, и сама речь ему далась с трудом.
Понятно, Мефодий своего не упустит. Ну да и мы не лыком шиты, твердая монета как эквивалент обмена стоит побольше простого слитка, а вот об этом я с Юрой и Изей говорить должен, но потом, главное сейчас – дело сделать.
– Хорошо, мы согласны, курс обмена обговорим потом, а послезавтра, на рассвете, как только услышите выстрелы, подъезжайте, не мешкая, к усадьбе Паука.
Верзила вытаращил на меня глаза, но молча, закивал, дескать, понял.
– И смотри, только хозяину это скажешь! Где налево лепетнешь, считай, и сам покойник, и семью твою не обидим.
Детина, все так же молча часто закивал, сам не рад, наверно, таким секретам. Когда привратник вышел, я послал Митьку проследить, чтоб верзила, не дай бог, не свернул куда-нибудь с намеченного маршрута к дому старшины, но вроде все обошлось. Митька вернулся, когда мы с дедами обсуждали уже свои проблемы. Ай хитрый старшина, не хочет к своему дому привлекать чужого внимания, и сам на второй контакт не пошел, человека прислал, в случае чего, мол, я не при делах… Ну вот, пока Митька отслеживал привратника, мы с дедами составляли план действий.
– Так, значит, пост находится в ста шагах от ворот, – рассуждал я, – следовательно, подобраться к воротам сможем незаметно, собачек колбаской отравленной угостим, они не залают, нас почуяв, это ж волкодавы: те не лают, сразу на части рвут…
Мой монолог прервал дед Максим:
– Ай я пень старый, только счас вспомнил. Паук-то уйти сможет, у него подземный ход выводит за ограду с другой стороны от основной дороги!
– Ты откуда знаешь, дед?
– Да у меня приятель постройкой его руководил, поделился секретом… перед смертью. Паук всех строителей подземного хода порешил.
– А ты точно знаешь, где выход из него?
– Ну не совсем точно, с разбросом шагов в двести.
– И то хлеб, ай да молодец, старик, – одобрительно похлопал я по плечу Максима.
– Это нам очень облегчает задачу. Значит, поступим так. Ночью угощаем собачек колбаской, затем, как они угомонятся, ты, Сапер, ставишь МОНки с внешней стороны около ворот. Затем заряды, которые взрываются от огнепроводного шнура, замаскируй шагах в ста, перед постом на дороге. А две ТМ-ки и несколько зарядов для их детонации поставь прямо у крыльца, так чтоб Паук сам подумал о бегстве.
– Дед Максим, – ты передаешь схему усадьбы Марата своему «приятелю» и говоришь на словах, что послезавтра ДНЕМ Марат будет атаковать Паука, ну и про новое оружие напомни, впрочем они сами про него сегодня узнают и, думаю, чтобы опередить Марата, атакуют его усадьбу одновременно с нашим штурмом, вот каша будет!
– Степа, – перебил меня дед Максим, – меня, пожалуй, люди Паука сегодня повяжут, САМ он будет меня допрашивать.
– Да, об этом я как-то не подумал. – Я почесал «репу» и выдал: – Ну вот что, сразу они тебя вязать не будут, сначала возьмут то, что на добровольной основе отдашь, а потом действительно могут повязать.
Поступим так, – сказал я, немного подумав, – сейчас я видел, во дворе хозяин свинью готовится резать, попросим у него немного крови и мочевой пузырь. Наденешь колпак, головной убор Саныча как раз подойдет, и под него спрячешь пузырь с кровью, мы из засады тебя подстрахуем. Как только люди Паука начнут тебя вязать, мы их подстрелим, а ты смело дави пузырь на голове и падай ничком. Стукачка не тронем, свидетелем твоей смерти будет.
* * *
Вечер, мы с Митькой сидим в засаде, солнце еще не зашло по летнему времени и бьет заходящими лучами нам в глаза, но делать нечего, место выбрано неслучайно, с других сторон может появиться вероятный противник. Дед Максим сидит, пригорюнившись, на обломке бетонной плиты и меланхолично пережевывает во рту невесть откуда взятую травинку. У меня в руках винторез, а автомат Митьки переведен на одиночную стрельбу, нам старика еще не хватало зацепить шальной пулей. Но вот на дороге появилась одинокая фигура пегобородого шпиона Паука. Старик поднялся и прошел несколько шагов навстречу соглядатаю, как мы с ним и договаривались. Теперь они оба под прицелом, и солнце уже в глаза не светит. Парочка постояла немного, о чем-то говоря, дед Максим передал схему, попутно объясняя что-то. Внезапно шпик махнул рукой, и из-за кучи щебня, там, где дорога делает поворот, появились три бойца Паука. Старик дернулся, делая ложную попытку побега, но шпик вцепился в него, поджидая трусящих тяжелой рысью бойцов. Тут и мы обозначили свое присутствие: двумя выстрелами с пятидесяти шагов я уложил двух бойцов, в третьего попал Митька, и мы закричали: «Марат! Марат! Ура!» Но сами из прикрытия не высунулись, шпик присел, от неожиданности выпустив дедову руку. Дед Максим картинно схватился за голову, и из-под колпака тотчас полилась кровь. Дед ничком рухнул в бетонную пыль, пегобородый кинулся бежать по дороге, петляя как заяц… А мы для острастки популяли в него немного, стараясь не попасть, заодно каждому бойцу еще по пуле в голову добавили из предосторожности…
