Я немного напрягся, что не укрылось от взгляда Чифую.
– Не беспокойся. В последнее время система начала давать сбои и некоторые записи… отсутствуют.
– Да нет, меня напрягает то что вы следите за студентками и их личной жизнью. Как-то это не очень попахивает.
Чифую чуть сморщилась.
– У нас уже были неприятные инциденты, когда Академию пробовали опорочить, сфабриковав обвинения, и даже свидетелей предоставили. В тот раз дело удалось замять именно благодаря записям с неучтённых камер наблюдения, так что пусть это и смотрится как ущемление прав на личную жизнь, но нашим ученицам стоит сразу привыкать к тому что их действия будут отслеживаться всю их оставшуюся жизнь. Они потенциальные пилоты самого совершенного оружия в мире, так что…
– Интересно, а часто ли мою повседневную жизнь отслеживают?
Я улыбнулся, заметив хитрый прищур Чифую.
– Самое любопытное, что пропало большинство записей с твоим участием. Тренировки, дуэли, даже несколько повседневных моментов. – Сестра слегка потянула меня за ухо. – Кто тебе рассказал об этой системе?
– Ай, Чифую! – Я состроил самые честные глазки, на которые был способен. – Я даже не предполагал, что видеонаблюдение ведётся вне стен стадионов, что уж говорить о вторых системах.
Сестра посмотрела на меня с подозрением.
– Не врёшь?
– Чтоб мне всю жизнь парня тебе искать.
Кажется, зря я это сказал, потому что Чифую ещё сильнее потянула меня за ухо.
– Повтори, что ты сейчас сказал?
– Ай, помогите, больного убивают.
Сестра резко отпустила ухо и смутилась.
– Ладно, живи, больной. – Чифую задумалась и стала размышлять вслух. – Если не ты, значит кто-то ещё знает об этих записях и тут два вывода. Либо у тебя появилась очередная поклонница, но не студентка, либо кто-то торгует информацией на сторону.
Думаю, я знаю кто эта очередная поклонница. Только надо уточнить.
– Ладно, глупый братик. – Чифую вновь взлохматила мои волосы. – Отдыхай и набирайся сил. Врачи дали тебе два дня на отдых, так что можешь отдохнуть от пристального внимания поклонниц.
Оставалось только горестно вздохнуть. Всего два дня.
В этот момент двери приоткрылись и в комнату заглянула белокурая головка Сесилии, за которой маячила Шинаноно.
– Хотя, от некоторых тебя даже врачи не смогут защитить. – В следующую секунду передо мной стояла холодная королева, смотрящая с высоты своего превосходства. – Выздоравливай.
Лин с презрением смотрела на двух соперниц, которые сверлили её таким же насторожено-высокомерными взглядами.
Уже завтра утром Ичику выпустят из Медкорпуса и на сегодняшний вечер Сесилия Олькотт и Шинаноно Хоки назначили ей встречу в столовой.
В данное время в зале было практически пусто, только за одним из столиков сидели две второкурсницы и о чём-то в пол голоса шептались, но девушки практически не обращали на них внимание.
– И что же вы от меня хотели?
Лин решила сделать первый ход. О сути разговора она уже давно догадалась, ещё а тот момент когда её окрикнули у палаты Ичики эти две посредственности.
– Нам не нравится, что ты будешь рядом с Ичикой. – Голос подала Сесилия. – Откажись от тренировок.
– С какой стати? – Лин с удивлением посмотрела на соперниц. – Ичика предложил, я согласилась.
– Хочешь сказать, просто тренировки, и всё? – Хоки не нравилась ситуация, категорически. – Никаких других целей?
Лин не выдержала.
– Я вообще не понимаю, как наши тренировки стали такими важными для вас двоих.
Сесилия посмотрела на китаянку с насмешкой.
– Только не надо изображать из себя непонимающую девочку. Думаешь мы не заметили, как ты смотришь на Ичику?
Ища поддержки, Сесилия кинула мимолётный взгляд на Хоки, на что та кивнула.
– А вот это уже не ваше дело. – Лин ощутила, как постепенно начинает злиться. – Наши с Ичикой отношения никого не касаются, кроме нас самих. И вообще, с чего вдруг вы решили, что Ичика принадлежит вам и сам не может выбрать с кем дружить?
Девушки вновь переглянулись.
– Никто ничего такого не решал. Он сам способен выбрать себе… друга. – На последнем слове Сесилия замялась, но присутствующие девушки прекрасно понимали оговорку. – Мы с Хоки решили, что он сам выберет между нами и мы не будем строить друг другу козни и использовать грязные приёмы. А если потребуется, мы сможем его оградить от всяких… посторонних.
Лин с удивлением заметила, что англичанка практически в открытую призналась, что за внимание парня идёт сражение, в котором есть общие правила.
– Вообще-то я никакая не посторонняя. – Лин постаралась сдержаться и не показать своего волнения. – Я знаю Ичику достаточно давно. Можно сказать – мы друзья детства, так что вряд ли меня можно назвать посторонней.
Шинаноно удостоилась вопросительного взгляда от Олькотт, на что только пожала плечами.
– В первый раз слышу о тебе. Ичика ни разу не рассказывал о такой подруге детства.
– Также как он не рассказывал и о тебе. – Лин решила не оставаться в долгу. – Так что это ничего не значит.
Девушки на секунду замерли, осознавая, что практически ничего не знают не только о знакомствах Оримуры Ичики, но и о его прошлом, кроме официальных данных.
После этого послышался коллективный вздох огорчения, чем немного разгрузило тягостную атмосферу.
На минуту над столом зависла тишина. Каждая из девушек обдумывала то что знает об Ичике и каждая признавалась что слишком мало.
– А если он решит выбрать другую? Кого-то кроме нас троих? – Лин заметила, как девушки поникли, видимо они также задавали себе этот вопрос, но при этом не стали оспаривать её претензии на парня.
– Я не собираюсь просто так сдаваться. – Сесилия сидела хмурая. – Делить внимание интересного мне парня с какой-то другой девушкой -это не по мне.
Хоки согласно закивала.
– А я не была бы настолько категоричной. – Обе девушки посмотрели на китаянку удивлённо. – Вы кое-что забываете. Оримура Ичика – единственный мужчина-пилот во всём мире, а значит уникальный человек. Это значит, что постоянно будут находиться охотницы за знаменитостью и я сомневаюсь, что как любой нормальный мужчина, он будет отказываться от интрижек на стороне. Умная женщина примет это как неизбежное, глупая будет трепать нервы себе и ему. Главное не то чтобы не пустить его на сторону, а то чтобы он вернулся к тебе.
Девушка смотрели ошарашено.
– Прощать измену? – Олькотт произнесла это с таким отвращением, что Лин не смогла сдержать улыбки. – Если мужчина по-настоящему любит женщину, он никогда не посмотрит на другую. Мой отец…
– Твой отец безвольный подкаблучник. – Хоки решила не оставаться в стороне. – Он просто даже и не думает о других женщинах. Ичика совсем другой. Кажется, это твои слова?
