— Ну, и что вы здесь делаете? — спросил у них мул.
Из окон башни выглядывали бледные от страха лица урикитов.
— Когда прозвучал сигнал тревоги, — объяснил один из гномов, — большая часть гарнизона кинулась защищать ворота.
— Они не рассчитывали на остроту твоего меча и мою силу, — подвел итог Гаанон и самодовольно указал на бреши в деревенской ограде.
— Вполне возможно, — кивнул Каилум, пристально глядя на сторожевую башню. — Но мне почему-то кажется, что весь гарнизон сюда бы не поместился.
— Это точно, — подтвердил Рикус. — Не поместился бы.
— Я послал нескольких гномов обыскать деревню, — сказал Каилум.
— Правильно, — задумчиво ответил Рикус. — Отправь половину воинов за водой…
— Но они же охраняют башню! — запротестовал Каилум.
— Потому-то я и сказал — половину… А когда твои разведчики вернутся, расскажешь, что они нашли. Я буду у бассейна.
Мул, однако, не пошел прямо на площадь. По дороге он осмотрел солдатские бараки и загоны для рабов. Что касается бараков, то вид у них был обжитой. Но нигде — ни формы, ни оружия. Складывалось впечатление, что гарнизон, подняв по тревоге, куда-то увели. Большинство загонов тоже были пусты. Только в одном Рикус обнаружил нескольких рабов с замотанными тряпками руками и ногами. При виде гладиатора они забились в угол от страха.
— А ну, вылезайте, — приказал мул. — Теперь вы свободны!
Но рабы только с подозрением смотрели на него и не трогались с места.
— Мы из Тира, — объяснил подошедший следом Гаанон. — Мы захватили деревню. Вылезайте.
Оборванные, изможденные рабы неуверенно посмотрели друг на друга и потянулись к выходу. Они не поднимали взора, словно рядом с ними стояли их надсмотрщики.
— Идите и возьмите все, что вам нужно, — сказал мул, показывая на ближайший барак. — А потом можете идти на все четыре стороны. Или, если хотите, присоединяйтесь к нашей армии. Выбирайте сами.
Во взглядах рабов читались растерянность и недоверие. Да, не такой встречи ожидал мул от освобожденных из рабства людей. Впрочем, он мог понять их растерянность. Сидя в своем загоне, рабы ничего не знали о прошедшей битве и о том, что их господа разгромлены тирянами.
Один из освобожденных рабов, молодой эльф-полукровка, показался Рикусу чуть сообразительнее остальных, и мул отвел его в сторону.
— Скажи, — спросил Рикус. — Почему деревня пуста?
Полукровка только пожал плечами.
— Прошлой ночью, когда мы принесли в деревню добытый за день обсидиан, здесь был один важный урикит с большой армией. Говорили, это сам Маетан из рода Лубар. Ночью он, прихватив с собой большую часть гарнизона, покинул Маклу. А рабов надсмотрщики отогнали в ущелья.
— А вас почему оставили? — с подозрением спросил Гаанон.
Полукровка показал на окровавленные повязки на своих ногах.
— После семи дней на Дымящейся Короне, до площади — и то трудно доковылять.
Но Рикус его уже не слушал. Он проклинал все на свете. Маетан опять успел вывести основную часть войска из-под удара. Не дал прижать себя к кипящему озеру.
— Шпион! — прошипел мул.
Рикус сразу же подумал о Стиане. Одного он только не понимал: когда Маетан успел переманить темплара на свою сторону? Как ни крути, а более вероятно, что шпион — кто-то из тех, кто имел контакт с коварным адептом. Например, Каилум, или его гномы, или даже К'крик. Но мул не верил, что это мог быть трикрин. Скорее все-таки Стиан… Рикус решил пока не торопиться с выводами.
Приказав гладиаторам обыскать все без исключения загоны и освободить оставленных урикитами рабов, мул вместе с Гааноном направился к площади.
Толкались, столпившись вокруг бассейна, тиряне, стремясь поскорее добраться до вожделенной воды. Те, кто уже напился, блаженно развалились на площади. Ниива и Джасила крутили ворот водного насоса.
У входа в ближайший мраморный особняк среди десятка бочонков вина стоял Стиан. Хотя Каилум, украдкой и исцелил колдовством солнца раны темплара, сейчас на черной рясе проступали темные пятна — некоторые раны, похоже, снова открылись. И однако, Стиан не унывал. Весело наполняя кружки вином, он передавал их темпларам, в свою очереди раздававшим вино гладиаторам.
Это зрелище обеспокоило Рикуса ничуть не меньше, чем рассказ раба-полукровки о скрывшемся из деревни Маетане.
— Они как будто пригласили нас приятно провести время, — пробормотал мул, глядя на бочонки с вином.
Увидев приближающегося Рикуса, Стиан с двумя полными кружками в руках двинулся ему навстречу.
— Это Рикус! — крикнул он. — Давайте выпьем за его здоровье!
Мул шел через толпу, и воины поздравляли его с замечательной победой. Добравшись до Стиана, Рикус принял предложенную ему кружку, но пить не стал.
— Где ты нашел это вино? — сурово спросил мул.
— В этом доме, — понурившись, ответил темплар. — Все было аккуратно сложено. Видимо, собирались отнести в погреб, но не успели.
— Или же вино приготовили специально для нас, — заметил Рикус. Сам мул не сомневался, что Маетан нарочно оставил бочонки на виду. Адепт надеялся, что гладиаторы перепьются и не смогут сражаться, когда урикиты нападут на поселок. — Неужели ты не понимаешь, что владыка Лубар пытается загнать нас в угол?! — воскликнул Рикус и швырнул кружку на землю.
Стиан смотрел на разлившееся вино так, словно Рикус выплеснул его ему в лицо.
— Я только хотел загладить свою вину…
Не обращая внимания на темплара, Рикус обратился к толпе.
— Сейчас не время праздновать! — крикнул он. — Не время пить вино!
— Хочешь заграбастать все себе, Рикус? — спросил кто-то.
Гладиаторы засмеялись. Но никто не спешил отказаться от даровой выпивки. Даже наоборот, многие, поспешно осушив кружки, протянули их темпларам с просьбой налить еще.
— Я не шучу! — крикнул мул, выбивая кружку из рук ближайшего гладиатора. — Хватит пить! У нас еще полным-полно работы, а времени осталось не так уж много.
Теперь уже никто не смеялся.
— Что случилось, Рикус? — спросила женщина-гладиатор. — Ты что, разлюбил вино?
— Мы свободные люди! — заорал плечистый тарик. Как и мул, он был совершенно лыс, Да и мускулы у него были ничуть не хуже. — Сколько захотим, столько и будем пить.
— Разбей бочки, — сказал Рикус Гаанону.
Этот приказ вызвал настоящую бурю протестов. Но великаныш невозмутимо поднял свою дубинку и двинулся к бочонкам. Кое-кто попытался встать у него на пути, но одного недоброго взгляда могучего гладиатора хватило, чтобы очистить ему путь.
— Мы не темплары, — надрывался все тот же тарик. Он яростно раздувал ноздри и обнажал острые клыки. — С нами нельзя так обращаться!
