– Никаких. – Грин с вызовом взглянул на генерала. – А у вас?
– У нас…
Закончить Алексееву помешал протяжный вой сирены. Даже малоопытному в таких делах Грину стало понятно, что дело совсем кисло. Сирена включилась не сама по себе и не для сгущения без того мрачных красок. Вой ревуна означал, что противник прорвался непосредственно к штабу или вовсе уже находится внутри измайловского бункера.
– Товарищи офицеры! – Алексеев положил руку на кобуру с древним, но мощным (что в бою с чужаками было важнее всего) американским «кольтом». – Боевая тревога!
– Бункер блокирован змеевиками! – срывающимся голосом крикнул один из операторов. – Все штатные выходы и смежные подземелья под контролем энергоботов!
– Выходы парковой зоны под контролем коконов, – сообщил другой оператор.
– Выхода нет, – констатировал полковник Пронин, расстегивая верхнюю пуговицу, будто ему не хватало воздуха или стало слишком жарко.
– Вот теперь у меня есть идея, – громко заявил Грин, смерив Пронина уничтожающим взглядом.
– Сдаться? – Полковник нервно хмыкнул.
– Не угадали, полковник, идти на прорыв. – Грин вынул из кармана пистолет. – Вы против?
– Все к тринадцатому выходу, – приказал Алексеев. – Охрана, вскрыть оружейку, раздать оружие! Где комендант?!
– Здесь, товарищ генерал–лейтенант!
– Слышали приказ, майор?!
– Так точно! Дежурный, ко мне!
Штаб охватила деловая суета, но Грина она не коснулась. Он сразу же отправился к резервному выходу номер тринадцать, понимая, что ничего интересного не пропустит. Так и получилось. Ключевые события развернулись спустя двадцать минут и не в тактическом зале, а на выходе из бункера и за его пределами.
Предусмотренный для экстренной эвакуации секретный выход открывался в тоннеле старого метро, но стараниями провокатора либо в результате разведки серпиенсы заблокировали и этот путь к спасению. Об этом прибывшему первым Грину сообщили охранявшие выход бойцы.
– Вроде бы тихо, а нет–нет зашуршит щебенка, – шепотом поведал один из часовых. – Камеру они сразу срезали, но перископ не нашли пока.
– Перископ? – удивился Грин.
– Ага, глянь. – Боец уступил место Филиппу.
Прямо из бетонной стены справа от бронедвери торчала трубка с зеленоватым стеклом. Грин заглянул в окуляр. По ту сторону стены было почти темно, рассмотреть что–то конкретное не получалось, но какие–то тени там мелькали, факт.
– Теперь послушай. – Боец протянул Филу небольшие наушники. – С той стороны у нас еще и микрофон имеется.
Грин надел наушники. Шуршание гравия было отчетливым. И не только шуршание. Грин услышал даже чье–то дыхание.
– Странно, почему не штурмуют?
– Дык тут у нас «Пилигрим» на постоянном дежурстве. – Боец указал большим пальцем за спину. – Вблизи двери ихние распылители не работают, а издалека жахнуть не получится, тоннель прямой, как стрела, дверь слегка утоплена. По касательной заряд пройдет и только «застеклит» тут все.
– Они ведь могут проходить сквозь это «стекло».
– Могут, ежели силовая защита работает. А под лучом «Пилигрима» она не работает. Вот такая вот проблема. Для змеевиков.
– А переносные «Пилигримы» есть?
– Есть один. – Боец кивнул. – А чего?
– Сейчас поймешь. – Грин кивком указал в глубь коридора, по которому к двери уже приближалась основная масса офицеров.
– А–а. – Боец, увидев столько генералов и офицеров, подобрался и придал лицу серьезное выражение.
– Старший поста, ко мне! – Впереди всех шагал командующий.
– Старший поста сержант Кузьменко. – Боец шагнул навстречу командующему.
– План «Варяг», сержант, взрываем бункер и уходим. Активировать детонаторы.
– Есть!
– «Пилигримы» включить! – скомандовал генерал штабным. – Группа электронного подавления – вперед, ночные охотники – следом, снайперы – страховать «пилигримщиков»! Всем остальным – прикрывать тыл охотников! Пункт назначения – переход на четвертый уровень спецметро! Сержант, открывай!
И снова все завертелось, словно коктейль в миксере. Люди, конечно, подстраховались, обработав из «Пилигримов» дверь и часть тоннеля, когда переборка открылась, но серпиенсов и энергоботов в тоннеле было слишком много, и на смену врагам, нейтрализованным шквальным огнем людей, быстро пришли новые.
Грин выбрался из бункера вместе с «остальными», как выразился командующий, но очень скоро очутился почти в первых рядах ночных охотников. Поначалу он пытался высмотреть среди охотников знакомую фигурку, но очень скоро ему стало не до поисков Вики. В тоннеле завязалась серьезная схватка, и любой «зевок» мог стоить Грину жизни.
В первые секунды Филипп мало задумывался о тактике и специальных приемах ведения боя со змеевиками. Он просто стрелял и лягался, будто ослик, если какой–нибудь серпиенс оказывался слишком близко. Когда же кончились патроны и пришла пора работать ножами, Грин был вынужден вспомнить свое прохладное отношение к боевой подготовке и обругать себя за это последними словами.
«Какой смысл учиться ножевому бою в условиях ядерной войны? – вспомнилась Грину сценка из культового фильма. – Какой смысл? А такой: если вы проткнете врагу руку, он не сможет нажать «ядерную» кнопку!»
Какой смысл тренироваться, если ты сидишь в бункере, пьешь кофе и конструируешь боевые электронные системы? Да вот такой. Когда твой бункер окружат враги, тебе придется прорываться, а для этого желательно быть в хорошей физической форме. Изобретение «Пилигрима», как те котлеты, – отдельно, а реальная схватка, как те мухи, – отдельно.
Мысль о любимом детище вдруг материализовалась. Снайперы и охотники не сумели сдержать натиск врага на правом фланге, в результате чего один из «пилигримщиков» пал смертью храбрых от сокрушительного удара по голове каким–то кривым тесаком.
Грин удивился, увидев, что серпиенсы стали таскать с собой холодное оружие – неужели они наконец–то отбросили гордыню и начали учиться на своих ошибках? Но в следующий момент Филиппа еще больше удивил «асимметричный ответ» ближайшего охотника. Вместо того чтобы сбить врага с ног и воткнуть ему в макушку нож, охотник вдруг продемонстрировал отличную «растяжку» – выбил ударом ноги из руки серпиенса окровавленный тесак, поймал оружие на лету и с разворота, одним мощным движением снес противнику башку.
Грина поразила не столько ловкость охотника, сколько острота заточки и пробивная мощь вражеского холодного оружия. Ведь даже при отсутствии силовой защиты доспехи серпиенсов оставались достаточно прочными. Во всяком случае, обычным пулям противостояли без проблем. А еще было удивительно, что лишенный головы стражник так и не покрылся сетью зеленоватых светящихся прожилок. Обезглавленное тело залило щебенку оранжевой кровью, пару раз дернулось в конвульсиях и обмякло – «Бобик, определенно, сдох», – но обычных для гибели серпиенса спецэффектов Грин так и не дождался. Удивительно!
