К удивлению, даже автомобильное движение здесь ещё присутствовало. Пока приближались к перекрёстку, проехала пара легковушек, направлялись в сторону центра. Но нам не туда, выждал, чтобы никто не мешал, повернул направо, проехал мимо здания Сбербанка на углу, как раньше говорили, «У Родины». Помпезное здание Сбербанка на перекрёстке рядом со старым кинотеатром не выглядит, как раньше. Внутри, похоже, похозяйничали, поджечь не подожгли, но битых стекол кругом виднелось много. А во дворе, за решёткой ограды банка, ходил кто-то, не совсем живой. Поворот налево уже проще получился, правда, пока решился, проехала ещё пара машин, в обратную сторону, но мы и не торопились. Показалось, что это те самые машины, что недавно перед нами проскочили, неужели и там перегорожено? Выждав момент, когда никто не мог помешать, повернул. Вот и на улице Республиканской, только собрался прибавить газу, как Алёна крикнула: «Игорь, стой, там патруль!»
Почему сам не заметил патруль? Больше смотрел на дорогу, чтобы не столкнуться с парой брошенных по обочинам машин. За двухэтажным деревянным кафе по левой стороне пришлось объезжать маршрутный «ПАЗик». Только миновав его, увидел поваленный забор стройплощадки и опешил. Когда-то персиковые стены областного Управления внутренних дел с белоснежными колоннами от второго этажа в жирно-черных разводах копоти. Недавно изящные пилястры на балкончике над угловым входом испещрены выбоинами. Расстрелянные светофоры мрачно нависли на покосившихся столбах. Таранили их, что ли? Видно, война здесь прошла не слабая, даже троллейбусные провода пулями срезало, вьюном свисают на асфальт.
Вот и не обратил внимания на пару целых машин, затерявшихся среди прочих сгоревших и брошенных, и на людей в форме, с оружием, под светофором, однозначно показывающих, что надо остановиться. Отпустил ногу с педали газа и потихоньку нажал на тормоз. Машина недовольно заскрипела и там, под капотом, застучало, мы остановились. Алёна напомнила: «Теперь «ручник», коробку на «нейтралку». Выжал сцепление, девушка положила руку поверх моей, и сама сделала, так как нужно. Не забыть бы, как правильно!
Между тем, патрульный в черной куртке и "омоновской" вязаной шапочке вышел вперед, оставив за собой милицейские машины. Остальные демонстрируют нетерпение, оружие направлено в нашу сторону. Впрочем, не у всех, часть наблюдает по сторонам. Человек с автоматом, ставший посредине улицы, махнул, «выходите!»
— Алиса, первый выхожу, передашь ледоруб, потом вы.
— Вот уж нет, ты мужик, от такого, да еще с топором, что угодно можно ожидать. На женщину так не среагируют, сначала подумают!
Алиса в это время открыла дверь, не выпуская Серого из рук, соскочила на асфальт. Следом поспешила Алёна, сказав чуток погодить. Девушка перешла на водительскую сторону, сказав, чтобы отдал «секиру». Послушался, убедившись, что уже стрелять не будут, четко видно, что люди и живые. Осторожно спустился, вышел из-за дверцы, забрал у нее наше оружие. К удивлению, давняя слабость снова улетучилась. Встал впереди, опираясь на ледоруб, за спиной девчонки.
Суровый сотрудник милиции смотрел и непроизвольно ухмылялся. Поводов для этого хватало, настолько живописная группа оказалось перед ним. Мужчина в разбитых выходных туфлях, синем комбинезоне и куртке «Водоканал», из-под которой выглядывал воротник прежде белого медицинского халата. Держится за железную трубу, на конце которой приварен топор. Небритый, но умытый.
Рядом с ним две девушки, блондинка и рыжая. В таких же накинутых на плечи куртках «Водоканал» явно не по росту. Одна в некогда розовых спортивных штанах и несуразных пляжных шлёпанцах, обмотанных лейкопластырем, с перевязанной наискось головой. У второй под курткой замызганный медицинский костюм, обувь тоже не по сезону, туфельки на тонкой подошве. И медицинская сумка через плечо. Первая, вдобавок, держала в руках серого кота с бритым боком. По виду не зомби и не бандиты, обыкновенные беглецы.
Но и сам милицейский, на фоне дымящегося здания УВД, смотрелся не менее курьезно. Кожаная гражданская куртка поверх серой формы, армейский брезентовый подсумок на перекошенном ремне, короткий автомат на плече. Лицом и фигурой не походит на привычного милиционера. Здоровенный, с крупным щетинистым лицом, под шапкой густая шевелюра с проседью, свежий шрамом у правого уха. Глаза, хотя с утра и пасмурно, скрыты темными очками.
— Здорово, «сантехники», — краем рта улыбнулся милиционер, не спуская с нас настороженный взгляд, — откуда такие живописные? — выговор не местный, чем-то моего зама, Середу, напомнил.
— Здравствуйте, и Вам хорошего дня. Мы из больницы.
— Ничего себе, — он даже присвистнул, — из которой, тут, вроде, больниц хватает?
— Из «Пятёрки», — не успел выговорить, как улыбка собеседника испаряется.
— Там же кругом замертвячено, нам ещё девятого успели сводку зачитать.
— До вчерашнего вечера прятались поодиночке. Потом встретились, нашли машину, стали пробиваться.
— Понятно, повезло… Но дальше нельзя, не проехать.
— А что случилось? — самые нехорошие подозрения, кажется, сбываются…
— Полный ахтунг, как началось восьмого вечером, от «Шинника», так дальше по городу и пошло. Не считая того, что какие-то падлы здесь перестрелку устроили и подожгли УВД.
— Это и сам вижу…
— Как хоть вас обзывать-то? Меня Лёха зовут, опер из Фрунзенского.
При этих словах Алёна встрепенулась.
Глава 26. «Лёха-опер. Снова один» 11.04.2008, позднее утро. Улица Республиканская. УВД.
— Лёша? Сарычев? Лёш, это ты? — Алёна изумленно смотрела на милиционера.
— Ну да, старший лейтенант Сарычев. Откуда Вы меня… — милиционер оторвал руку от оружия, приподнял очки. — Блин, Алёнка? Кошкина? Не узнать в таком виде!
— Уже не Кошкина, но это не важно. Лёша, как же рада встретить!
Лёха-опер огляделся вокруг, подошёл поближе. Хотя оказался знакомым Алёны, искоса поглядывал на соседку с котом. То ли кот заинтересовал, то ли Алиса. Алёна было сделала шаг к нему, но опер предостерегающе выставил руку. Под курткой заметил бронежилет синего цвета, почему-то сразу не обратил внимания.
— Погоди, Алён, не спеши. Вы в порядке, никто не ранен? А то вид у вас не очень. Девушка в бинтах, товарищ поцарапанный.
— С ними нормально, у Алисы бинты после лечения, наша пациентка, в «Пятёрку» на обследование и приезжали. Игорь наш спаситель, с ним вчера встретились. Уже давно, если что, случилось бы, если ты про превращение в мертвяков. Позавчера так врач на наших глазах погиб.
— Покусали врача?
— Нет, мертвяку голову разбил, и капли мозга в глаз попали. Промыл сразу, а толку… Помучился с час и помер, потом подниматься начал, заперли его.
— Вот как, тоже, значит, пережили…
— Да, Лёша, всё рассказывать не хочется, сам, наверное, уже представляешь.
— Смотрю, машинку не слабую подобрали, полный привод?
— Это наша спасительница, правда, получилось не сразу, пришлось ночь помыкаться. Теперь на колесах.
— Ладно, если правильно понял, товарищей зовут Алиса и Игорь?
Протянул Лёхе руку, парень не только на вид солиден, крепкое рукопожатие это подтвердило. Хотя сам мог после болезни ослабнуть.
— Игорь, куда надумал? — снова оглядевшись, продолжил опер.
— Даже не знаю, так бы домой надо.
— А где твой дом?
— Здесь, недалеко на Пушкина, пара минут езды.
— По прямой далеко не уедешь, вчера ещё перегородили, блокировать хотели стадион и округу. Грузовики поставили, местами уже сгорели, даже не оттащить. Не пробраться на колесах, а пешком и без оружия, сам понимаешь… Так что, придётся в объезд, даже и не знаю, где дорогу подсказать. Когда ехали из РОВД, одно дело, теперь не уверен. Вроде по рации проскакивало, что центр блокировать собирались, но на Московский проспект проскочить можно. А зачем домой, кто-то ждет?
— Да нет никого, только оружие там.
При упоминании оружия взгляд опера поменялся, словно еще раз оценивал, что за тип такой перед ним. Глянул на мои модные прежде туфли, на руки, сжимающие ледоруб, перчатки в машине еще снял. Какие-то выводы точно сделал, поскольку дальше разговор пошел доверительнее. Или это из-за девчонок отношение изменил?
