— Вот это правильно, без ствола теперь никуда, нам вчера еще приказ объявили о постоянном ношении. Хотя и так уже никто сдавать не собирался. Смотрю, мужик вроде непростой, сам все понимаешь. Проводил бы вас, но у самого, видишь, только «ксюха» и «макар», и патронов уже осталось мало.
— На нежитей потратил?
— Если бы. Живых гадов хватает, повылезали отовсюду. Знал, что много, но не думал, что столько. Особенно, своих…
— В смысле, «своих»?
— А видишь, что сзади творится?
— Сгоревшее УВД и машины побитые.
— А кто поджог и машины пострелял, зомби?
— Да не думаю, что это умеют, — огляделся вокруг, уже иначе воспринимая картину боя.
Непривычно видеть вокруг машины, парковку у фасада областного УВД с не таких давних пор запретили. Дозволялось только на другой стороне улицы, из-за угрозы терактов. Угроза со временем миновала, но запрет оставался. Теперь и на Республиканской, и на проспекте Октября под стенами с десяток машин, с распахнутыми дверями, часть обгоревшие. Здесь и серый милицейский «бобик» с синими дверьми, и пара «буханок» с синими же полосами на боку, и «пожарка», даже инкассаторский броневик. Последнему досталось больше всех, даже отсюда видно, борт, как решето. Немудрено, плитка под стенами управления усеяна битым стеклом, вперемешку с зелеными автоматными гильзами.
— Вот и я про то, — продолжил «Лёха-опер». — Приехал вчера с утра отряд, это ребята рассказали, которых сменили. Вроде по делу, машины служебные, в форме, с оружием. Прокурорские там же, начальство в «гражданке». Говорят, заподозрили, когда люди в чёрной форме, вроде ЧОПа, из инкассаторских машин выбрались. Не успели оглянуться, из автоматов полоснули, сразу наружный патруль положили. В дежурке отбились, так эти суки заблокировали крыло, а сами по этажам, по кабинетам следственным. Подожгли к чёртовой матери. Там люди оставались наверху, так и сгорели. Перекрытия деревянные, мать же его. Если бы не «погранцы»…
— А эти откуда взялись?
— Неподалеку отсюда эвакуацию «фейсов» прикрывали. На двух «бэтэрах» с Флотской рванули, покрошили всех, кто на улице. Машины разбитые как раз тех, что на штурм пошли.
— Так кто, диверсанты, что ли? И для чего устроили, и так все рушилось.
— А хрен знает, похоже, разборка темная случилась. Еще до того, как это началось, пару годков штормило «наверху» не по-детски. Сколько мужиков нормальных со службы повыгоняли, кого на пенсию, кого по «собственному», на кого дела заводили. До райотделов только отголоски долетали. Думается, по этой причине и разгром устроили. Наши-то, местные, тоже под «пришлых» копали не слабо. А те, как началось, надумали под шумок материалы уничтожить и списать потом на «массовые беспорядки». Вчера вечером сюда и сбросили на усиление, пострелять пришлось ночью.
— Что-то вас маловато для подмоги.
— Так это прикрытие, крайние два экипажа, райотдельская «дежурка» и «бобик» ППС. Остальные раньше отсюда снялись. Только приказа так и не получили никакого, сами решили, ничего головешки охранять. Через четверть часа нас здесь уже не будет.
— А куда направляетесь, если не секрет?
— К себе, во Фрунзенский, в отдел, что тут секретного? — при этих словах вспомнил, там же рядом Алёна живет, у Судостроительного!
— Алёну сможешь забрать с собой?
— Спрашиваешь! В одной же школе учились, только классы параллельные, и жила тоже рядом.
— Лёш, снова там живу, как развелась, — девушка уже мысленно дома…
— Алёна, тогда давай в машину. Вещей, думаю, нет?
— Только, что на мне… Игорь, спасибо, но уж сам видишь, как получилось.
— Алён, наоборот, рад, что знакомого встретила, под защитой теперь.
— Алиса, может, и ты с нами, тебе всё равно ехать некуда? — Алёна обратилась к поглядывающей на нас подружке.
— Да, может с нами захочет поехать, как, Алиса? — Лёха чересчур заботливо смотрел на девушку.
— А можно? — Алиса переводила взгляд с меня на оперативника, словно оценивала, машинально поглаживая кота.
— Давай с нами, места хватит, жить есть где, — решительно сказал Лёха.
— Лёш, можно у меня устроить, — попробовала прояснить Алёна.
— Там разберёмся, что к чему.
— Игорь… — девушка нерешительно посмотрела, будто боясь своих слов.
— Да, Алиса? — даже сердце сжалось, что девчонка вдруг придумала?
— Можно, Серого с собой возьму, заодно присмотрю за ним, ведь не до кота будет?
— Если он не против… Пусть едет, с вами лучше будет, — сразу отпустило, для кота и правда, хороший вариант.
Погладил Серого, словно понимая, что решается его судьба, тот лизнул руку, но прижался к девушке. Почесал за ухом: «Эх, братец, смотри, слушайся новую хозяйку. Спасибо за помощь»!
Здесь Алёна удивила, дотронулась до руки милиционера, сказала: «Алёша, помоги, пожалуйста». Когда тот озадаченно повернулся, добавила: «Не очень в машинах разбираюсь, ты упомянул, что здесь полный привод. Можешь показать Игорю, как включать?»
— С такой машиной дел не имел, на вид «ГАЗон», как «ГАЗон», посмотрим, — милиционер забрался в кабину, перед этим поколебавшись, куда положить автомат. Передоверить нам не решился, поэтому закинул на пассажирское сиденье. Разбирался недолго, не прошло и пары минут, как снова раздался бодрый голос.
— Алён, угадала, хорошая «тачка»! Игорь, забирайся в кабину, покажу, что и как.
Обошёл машину с другой стороны, пододвинул автомат, уселся рядом с Лёхой.
— Гляди, запоминай, надеюсь, со стояночным тормозом и коробкой передач не путаешься?
— Да это понятно.
— Раньше что водил?
— Легковушки пробовал, да «Газельку», на работе служебный «Баргузин».
— Тогда смотри, два рычажка небольших, между сиденьями?
— Да, еще подумал, для чего два одинаковых?
— На самом деле, разные, этот, ближе к сиденью, включает и выключает передний привод. Лучше не на ходу, пока не усвоишь. Этим, что ближе к ручке коробки передач, включаешь понижающую или прямую передачу, посередине «нейтралка». На прямой передаче хоть сейчас поезжай, на понижающей, когда дорога совсем плохая. Это если коротко, понял?
— Понял, — что еще ответить, всё равно учить некогда.
Выбрались наружу, вернулись к девушкам, от милицейских машин уже машут Алексею. По рации вызывать не стали, за это время радиостанция у него только шипела, переговоров не слышно. Оперативник махнул рукой товарищам, это значило, что пора прощаться…
Наступила неловкая пауза. Понятно, то, что предложил Лёха, лучший вариант этой мимолетной встречи. Но пока старые стереотипы из головы не выветрились. Казалось, кто-то кому-то обязан на прощание что-то сказать. Алёна первой приблизилась и шепнула на ухо:
— Не знаю, что до нас случилось. Но чувствую, гнетет тебя сильно. За то, что произошло, не кори себя без меры. Не время каяться и на рожон лезть «во искупление». Сделай так, чтобы помочь тем, кому еще можешь. Остальное оставь на потом.
— А если не случиться этого «потом», Алёна?
— Тогда и горевать некому станет. А пока прощай! — порадовался, что получилось умыться утром, у машины. Иначе стыдно принимать вовсе не сестринский поцелуй.
Алиса добавила, щекоча выбившейся из-под «чалмы» прядкой волос: «Игорь, глупо, но жалею, что до твоего дома не добрались. Может, свидимся еще?». Даже сквозь щетину ощутил мягкое прикосновение девичьих губ. Так вот почему подружки с вечера в аптечке вазелин искали!
«Оперативник Лёха» смотрел на наши нежности с нескрываемой настороженностью. Что за отношения близкие, почему к этому небритому типу так льнут одноклассница и вновь появившаяся симпатия?
— Ну что, «сантехники», поехали! — это девчонкам, похлопав по плечу Алёну. И потом мне, довольный, что девушки у него за спиной. — Спасибо, что не бросил. Давай, «Водоканал», удачи!
Вот и снова один… Сколько пробыл вместе с девушками, ведь меньше суток! Но ощущение, роднее нет людей. Зато теперь спокоен, можно за них порадоваться. Судя по этому Лёхе, при внешней грубости, не то что, не бросит, станет защищать до последнего. Обеих, что бывшую одноклассницу, что подружку, вон, как на Алису глядит! Ладно, хоть у кого-то сегодняшний день задастся. Еще бы и Алёне сынишку своего найти, вдруг муж успел его забрать? Зря про это подумал, сердце тут же откликнулось, задавило от мыслей о дочке, и ребенке Вероники…
