Легионер рождается годным для несения службы. Все необходимые навыки уже зашиты в его памяти. Равно как и полезные, с точки зрения военных теоретиков, знания по военной истории, физике, астрономии, топографии, баллистике, биологии и многие другие, без которых невозможно жить и воевать в космосе. Однако еще в течение целого месяца мы проходим дополнительную специализацию. Каждый новичок обязан в достаточной степени владеть двумя смежными специальностями. Кроме того, он должен уметь принять командование своим подразделением в случае гибели командного звена.
Обучение заканчивается в день праздника части. Все рождения новых легионеров приурочены к этим датам. Раз в год происходит списание в запас. Раз в год новички распределяются по подразделениям и встают в строй. Наш бригадный праздник – 23 апреля, в День святого Георгия. Это позже, когда начнется война, традиция будет нарушена и рождения будут производиться непрерывно в течение всего года. Судовые кувезы будут работать подобно конвейерам, спешно восполняя выбывший личный состав, а о списании и вовсе забудут. Но это будет потом, а тогда, 23 апреля, мы прошли парадным маршем по ангарной палубе десантного отсека, приветствуя свое знамя, и перед нами, на правом фланге, застыли ряды основного состава, предназначенного к списанию. Глядя на лица ветеранов, я как-то не верил, что обучение завершено. Месяц начальной подготовки, в течение которого отсеивается возможный брак и производится окончательная огранка новичка.
Я хочу вам кое в чем признаться. Я родился рядовым из-за досадной случайности. Оказывается, командование планировало произвести меня на свет лейтенантом. Но незадолго до закладки генетического материала легионер из третьего батальона погиб на учениях в результате несчастного случая, из-за чего возник некомплект личного состава, и очередь дополнили еще одной ячейкой. И лейтенантом стал кто-то другой. Но я ни о чем не жалею. Быть рядовым по-своему здорово. Каждый хорош на своем месте.
Меня будили в пять утра по бортовому времени. Вскакиваешь, скатываешь свою койку и голым мчишься в санблок. Эмульсионный душ – так называется гигиеническая процедура, с которой начинается день. Узкий отсек с решетчатым настилом на палубе, со всех сторон к центру отсека под давлением подается водно-воздушная смесь. Закрываешь глаза и вслед за другими медленно проходишь помещение насквозь, попадая затем в горячие объятия сушилки. К этой процедуре быстро привыкаешь и начинаешь получать от нее удовольствие. Иногда я просыпался за несколько минут до сигнала побудки и лежал с закрытыми глазами, предвкушая, как, подталкиваемый следующим номером, войду в душевую.
Затем короткий завтрак. Большая миска густого супа-пюре из пищевой массы. Такого же, как и на обед. И на ужин. Эту пищевую массу синтезируют на камбузе из продуктов корабельной гидропоники. Кроме трех порций супа, нам полагалась одна фляга воды в сутки. Физическая нагрузка была очень высока, и пить хотелось постоянно. Я привык к ощущению постоянной жажды. Но на судне не было лишних ресурсов – все рассчитано с точностью до нескольких граммов. Медицинские нормы гласили, что того количества влаги, что мы получали, с учетом средней нагрузки, достаточно для нормальной жизнедеятельности. С нормами не поспоришь. Нормам нет дела до наших желаний и ощущений.
Потом нас распределяли по группам, и мы приступали к обучению. За три часа, лежа на палубе с надетыми на голову шлемами гипнотрансляторов, мы поглощали уйму сведений. Устройство оружия, тактика десантного подразделения в различных климатических условиях нескольких планет, порядок действий по боевому расписанию на борту судна, с учетом его конструкции и боевых возможностей, описание государственного устройства вероятного противника – Марсианской Республики. Голова пухла от знаний, которые текли в нее бурным потоком. Но уже через минуту после сеанса, сразу после того как голова прекращала кружиться, я открывал глаза и ощущал, что знакомый мир стал чуточку шире и понятней.
Затем нас распределяли в наряды на хозяйственные работы и для несения караула. Наверное, вы будете удивлены, если узнаете, сколько тяжелой ручной работы можно отыскать на забитом сложнейшим оборудованием боевом корабле. Я думаю, часть этой работы была оставлена специально для нас. Обычный солдат занят работами не более трех часов в сутки. Но нас, новичков, загружали ими по полной программе. Нас проверяли на прочность и на способность переносить лишения службы. Датчики брони исправно передавали контрольным компьютерам развернутые медицинские показатели и запись наших разговоров и поступков. За нами наблюдали день и ночь, ежесекундно.
Мы драили любые поверхности. Целые километры палуб и переборок. Чистили оборудование ангаров. Производили дезинфекцию кубриков. Вручную перегружали из гидропонных отсеков на камбуз массивные контейнеры с водорослями, а затем волокли их обратно наполненными водой. Чистили гальюны. Грузили боеприпасы в десантные боты перед учениями. Помогали техникам на тяжелых работах по обслуживанию двигателей. И кроме этого, мы несли комендантскую службу у боевых постов корабля.
После любой работы легионер обязан привести себя в порядок. Даже если через минуту ему снова придется испачкаться, его броня и амуниция должны быть тщательно вычищены. Ты заканчиваешь приборку – и спешно начинаешь чиститься. Не успеваешь закончить чистку, как тебе уже дают следующее поручение. Только-только разогнешь спину, как командир делает тебе вежливое замечание за неопрятный внешний вид. И ты готов провалиться сквозь палубу от стыда и прячешь лицо от взглядов товарищей. А в комендантском наряде ты должен не просто быть опрятным – ты обязан быть образцом. Потому что ты находишься вне десантной палубы, кругом матросы и командный состав экипажа, и для них ты – олицетворение Легиона, символ нерушимого порядка, существо из другого мира.
Все твои действия и побуждения, способность переносить нагрузку, организовывать свое время и планировать ход выполнения задачи – все это тщательно учитывается и анализируется. Легиону не нужны слабаки. Легиону не нужны дураки. Легион – место для настоящих бойцов. Мы – существа с доминирующей мотивацией. С рождения внутри нас упрятана такая тугая пружина, что до самого списания она не успевает развернуться до конца. Нас отправляют в утиль задолго до того момента, когда запас боевого духа внутри иссякнет.
– Жос,– мягко говорит сержант,– когда несешь этот контейнер, старайся идти в ногу с напарником. И иди на полусогнутых. От этого его содержимое не будет плескаться и нести значительно легче. Так ты сохранишь силы.
