— Однако… Деловой подход. И что, всегда срабатывает?
— Конечно.
И Беня изобразил голос робота-автоинформатора, который знаком каждому, кто хоть раз в своей жизни побывал в знаменитых «Крылышках» — крупнейшем фильтрационном лагере для гастарбайтеров-нелегалов.
— Дорогие друзья! Вас приветствует Москва!
— Заключенный Ветров! — металлический голос Председателя Палаты дребезжит, словно голос робота. — Ваше прошение рассмотрено.
— И каков вердикт, Ваша Честь?
Игорь пытается рассмотреть человека за столом, но лицо вершителя судеб скрыто защитным шлемом.
Откуда здесь защитный шлем? И почему не звучит приказ опустить глаза? Осужденным запрещено смотреть в лицо Председателю…
— Заключенный Ветров. Вам… отказано в «Кредите доверия»!
— Что?!
— Вы приговариваетесь к новому наказанию. Десять лет заключения в «открытом модуле».
— Но господин Председатель! В «открытом» нельзя держать больше суток!
— Приговор обжалованию не подлежит. Вы будете отбывать своё наказание в камере с прозрачными стенами. А вместе с вами — и я.
Председатель медленно встает из-за стола и снимает шлем. Точеное женское лицо, равнодушный взгляд, губы, искривленные в холодной презрительной улыбке…
— Кто вы? — спрашивает Игорь почему-то шепотом.
— Меня зовут Габриэла. Габриэла Кассель. Совет директоров компании «Легал Джойл Форс», гражданское содействие исправительной реформе.
— Но ведь меня выпустили сегодня!
— Это неправда, — раздается рядом скрипучий голос. — Они впрыснули сюда «Циклон», и все мы уже мертвы.
Игорь поворачивается — перед ним сидит стриженный, в тюремном комбинезоне, Гордей.
— Лёнчик?!
— Привет, Ван Гог. Узнаешь?
Он хочет ещё что-то сказать, но в этом момент начинают бить куранты…
Игорь проснулся.
Комната была очень необычная — она поразила его ещё вчера — так, наверное, выглядела бы спальня римского патриция, будь у того в распоряжении голографические обои, невесомый аэропластик и «живые» полимеры.
Вытянутое, в форме эллипса, помещение было практически свободно от мебели. В центре, на широком подиуме, возвышалась гигантская кровать, углы который были слегка загнуты кверху; роль балдахина выполняли кроны четырех псевдорастений приятного темно-зеленого, с прожилками, цвета. «Античное», от пола до потолка, панорамное окно с «невидимым» стеклом занимало почти всё пространство противоположной от кровати стены.
Несмотря на то, что за окном было уже довольно светло, Игорь решил ещё немного поспать, но тут вновь зазвучали куранты. Далеко не сразу сообразив, в чем дело, он нашарил на полу телефон, оставленный ему Беней и откинулся на подушку.
— Алло.
— Крепко спишь, — это был Гордеев. — Просыпайся. Примерно через час я буду у тебя.
— Ты где?
— Только что прошел таможню. Приведи себя в порядок — я буду не один.
— Честно говоря, я…
— Вот и отлично. До встречи.
Телефон отключился.
Не слишком ли интенсивно начинается первый день на свободе?
Игорь сел на кровати и огляделся в поисках одежды. На низком металлическом стуле возле окна он заметил аккуратно сложенный халат, а рядом, на полу — пару резиновых тапочек для бассейна. Похоже, с утра здесь кто-то основательно прибрался…
Надев халат, он вышел в гостиную. В полумраке, отбрасывая блики по стенам, безмолвно работал телевизор, ещё с ночи горели расставленные повсюду криптоновые свечи. Роскошный арабский диван был тщательно убран, а круглый обеденный стол посреди комнаты — заново сервирован.
Миновав коридор, он оказался в холле и тут услышал негромкие голоса, доносящиеся из-за двери, ведущей, кажется, на кухню.
— … сегодня — только «атомные».
— А я бы не стала. Этот сегмент рынка явно перегрет.
— Тогда — в «Росветер»? Вторую неделю растем по полпроцента в день.
— Согласна. Пока их котировки не отстают от основного трэнда, но надо смотреть всю динамику… Поехали домой?
Толкнув дверь, он вошел.
За хрустальным столиком возле зашторенного узкого окна сидели две полуобнаженные молодые женщины и, судя по характерному запаху, пили свежесваренный кофе.
— Привет.
— Доброе утро! Проснулся? — одна из них, стройная и черноволосая, с короткой стрижкой, тут же поднялась и направилась к плите. — Кофе будешь?
— Сначала — душ, — он посмотрел на золотой циферблат «плавающих» потолочных часов, потом снова на девушек. — А вы что, вообще не спали?
— Дома выспимся, — улыбнулась та, что сидела за столом — хрупкая, явно азиатской внешности, с изящной паутинкой нанопирсинга на смуглом ухоженном лице. — Если ты — в душ, я могу пойти с тобой.
— Клянусь, я бы с радостью женился на вас обеих, — Игорь открыл холодильник и достал банку «Багряного Вэго», — причем немедленно. Но через час у меня «пойнт», так что…
— Не говори ничего. Мы и так собирались уходить. Машину вызовешь?
— Уже вызвал, — Игорь выудил из кармана халата бумажку достоинством в две тысячи евро и положил на стол. — Вот она.
— Знаешь, — девушка с пирсингом задумчиво посмотрела в лицо Муллы Али Хасиба, изображенного на банкноте, — если тебе, и правда, захочется длительных отношений, то ты звони…
— В смысле? — сделав несколько глотков ледяного сока, он убрал банку обратно в холодильник. — Каких ещё отношений?
— Я имею в виду эксклюзив-контракты на месяц или два. Экономится куча нервов, а главное — денег… Вот номер моего слайдера.
— «Экономия» — слово не из моего лексикона, — засмеялся Игорь. — Ну, хорошо, если надумаю — позвоню.
Когда он вернулся из душа, ночные гостьи уже уехали, оставив после себя едва уловимый запах масла «Иланг», смешанного с ароматами японских духов и нейрогенных афродизиаков.
* * *
— Не поверю! Ни за что не поверю! — в который раз воскликнул Лёнчик. — Нам всё это приснилось!
Несмотря на свои почти пятьдесят, Гордеев был необычайно подвижен и громкоголос. Невысокий, седовласый, в светлом костюме от «Эсако» и узких очках в платиновой оправе, он идеально подошел бы на роль епископа или сенатора-англосакса из старых голливудских фильмов.
— Тебе, возможно, и приснилось, — усмехнулся Игорь, — а мне эти шесть лет показались как все двадцать пять.
— Но ты совсем не изменился! — Лёнчик перестал мерить шагами гостиную и остановился возле барной стойки. — Разве что похудел немного. Это ничего, там все худеют, поправишься… Итак. Предлагаю выпить за нашу встречу и за твоё освобождение!
