По-моему, с лихвой. Хотя раз на раз не приходится.
Можно заночевать в лесу, но это на крайний случай. Не считая ленточной змеи и гнуса, мы не встретили сегодня никакого зверья, но это ничего не значит. Что-то мне не нравится тишина вокруг, какая-то она уж очень мертвая. Так бывает, когда кто-то сильный выслеживает добычу, а более слабые, учуяв голодного хищника, прикидываются, что их здесь нет. Может, это воображение шалит, но, как бы то ни было, ясно одно: если ночевать прямо тут, то не спать всю ночь. Обоим. Быть в готовности к нападению с любой стороны и не расслабляться. Хороши же мы будем завтра – пара валящихся с ног невротиков!
А ведь есть ночлег. Лагерь. Его по привычке называют лагерем Сидора, хотя, по слухам, в клане давно верховодит Штангель. Понятия не имею, хорошо ли это для нас. Отстал я от жизни.
– Сзади слева, – командую я Вычету.
Он реагирует с опозданием – расслабился. Лишь спустя секунду он на ногах, и ствол повернут куда надо. Сосунок еще. Если бы нас атаковал псевдопес или снорк, уже можно было бы заказывать заупокойную.
– Что там? – шепчет он.
– Не видишь? Лес там. Если бы там кто был… Все, хватит лодырничать. Встали, пошли.
* * *
До лагеря мы добираемся уже в темноте и под моросящими осадками. Кончилась хорошая погода, побаловала нас целых полдня и сказала: баста. Вы в Зону пришли или куда? Тогда жрите, что дают, а дают здесь хмурое небо, туманы, морось и прочие атмосферные явления из раздела «безотрадные». Чаи, не на курорте.
На деревянной мачте горят три прожектора, разгоняют мрак. Стучит дизель. Топливо, выпивку и жратву для бара, боеприпасы и многое нужное сталкеру Сидор получает по раздолбанной узкоколейке – дрезина ходит регулярно. Кое-что выменивает и у военных, у них тут лагерь неподалеку. Закопались вояки в землю, как кроты, забетонировались и сидят, а в Зону ходят в наряды, как на службу, и трусят отчаянно. Я бы так жить не смог даже за хорошие деньги. Считается, что они поддерживают порядок и попутно собирают артефакты для науки, а на деле шарахаются от всего, что не человек, – человека же могут и пристрелить с перепугу. Нет, не все они такие, но в большинстве. Хотят отслужить контрактный срок и остаться живыми, а нормальным людям только мешают. Если бы они не приторговывали кое-чем, терпеть их было бы невозможно.
Нормальные люди сейчас в баре – оттуда слышны крики и хохот. Не зайти нельзя – наверняка нас уже заметили. Это только кажется, что лагеря сталкеров беззащитны перед нападением со стороны, – на деле среди пьяных и разгульных всегда найдется несколько трезвых, следящих за обстановкой. И при крике «полундра» клан уже через несколько секунд готов дать такой отпор, что чертям тошно станет.
Поднимаю вверх обе руки и машу ими – всем понятный интернациональный жест: я свой, ребята, не делайте во мне лишних дырок. Вычет проявил догадливость – без подсказки повторяет мои движения.
Бар – щитовой, крытый оцинковкой домик, возведенный над заглубленным бетонным сооружением – не то старым бункером непонятного назначения, не то просто фундаментом так и не построенного дома. Сдаем оружие при входе. В баре дым коромыслом. Волглая жара, воняет кислятиной, сигаретный дым висит под потолком. В глазах рябит от камуфла. Притон. Родные пенаты. Много незнакомых рож, но есть и знакомые…
– О! Гляньте, смертнички, кто пришел! Чемодан собственной персоной!
– Привет, старик! Сколько лет, сколько зим! Как дела чемоданные?
– Здорово, мужики, здорово…
Чемодан – это я. Глупое прозвище, а дело было еще глупее. Как-то раз возле разрушенной фермы я набрел на останки двух «долговцев» – впрочем, не поручусь, что это были именно парни из «Долга», уж очень они обгорели. Судя по характеру поражения, над ними дуэтом поработали «электра» и «жарка». Я подобрал оружие этих бедолаг и собранный ими хабар – большей частью дешевенькие «капли» и «кровь камня», – а также прибор не известного мне назначения. В рюкзак все это добро не помещалось, а я в молодости был упрям и решил, что прибор нипочем не брошу. Вдруг он ценный? «Долговцы», как всем известно, сдают хабар научникам, а значит, те в порядке ответной любезности могли снабдить их новейшим супердетектором или еще чем-нибудь в этом роде. Можете сколько угодно смеяться, но, покопавшись возле развалин фермы в куче гнилого мусора, опасно соседствующего с «жаркой», я отыскал – ну да, верно – еще вполне пригодный кожаный чемодан. На ловца, как утверждает пословица, и зверь бежит. Кто хорошо ищет, тот всегда найдет… приключений на свою задницу. Я был настолько глуп, что поперся через Зону с тяжелым чемоданом, и в меня стреляли только один раз, да и то издали. Может, я просто не попался на глаза бандитам, может, они впадали в ступор при виде сталкера с чемоданом, а скорее всего сработала еще одна пословица: дуракам везет. Я произвел фурор в баре «Харчи» и заслужил дурацкую кличку, по Зоне пошла гулять еще одна байка, а главное, все мои труды пропали без толку: прибор, внешне целый и даже красивый, изнутри оказался выжжен в прах – наверное, молнией «электры». Коллеги ржали.
– А пузо-то отъел! Чемодан, где так кормят?
– Там, где нас нет. Здорово, Кудеяр! Как оно?
– Спасибо, хреновенько.
Ну естественно. Кто ж из сталкеров станет хвастать, что жизнь хороша, а хабар обилен. Дурная примета.
Делаю вид, что не заметил, как на нас смотрят. Значит, информация дошла уже и сюда. Ну так что же? Этого следовало ожидать. Нет, нас не грохнут прямо здесь и сейчас, не такие в клане порядки, но вот завтра…
Вся моя надежда на Сидора. Я должен отыграть как надо.
Бармен новый, морда незнакомая. Не знаю, в курсе ли он насчет нас с Вычетом, но понимает: на огонек зашел не абы кто, не шпынь ненадобный. И понимание отражается на морде заученным радушием. Заказываю две «Кровавые Мери», а он, подонок, мотает головой – кончился, мол, томатный сок, авось подвезут завтра. Ну, тогда для начала две по сто и колу.
– Закусывать будете?
– После первой не закусываю.
Места у стойки заняты, но есть два-три свободных столика. Не угловых, не в тени, а у всех на виду. Ладно, это нас устроит. Киваю Вычету – двигай за мной, мол.
– Чемодан?! Какими судьбами?
– Привет, Хвост, – отвечаю. – Давненько, давненько… Подсядешь?
Еще бы он не подсел. Сталкер он удачливый, имеет недурное чутье, но до сих пор не усвоил, что любопытство – порок. И вообще он дрянцо, всем известно, что его «отмычки» долго не живут.
– Что новенького и старенького? – спрашиваю. – А то поотстал я тут… Три года – срок большой.
– Так ты что. снова к нам? – в большом сомнении вопрошает Хвост, и глаза его лезут из орбит, а белесые брови ползут к рыжим волосенкам.
