Во многом такие однозначные отношения сложились из-за совершенно нереальной мужской силы парня. Девочка раньше не знала, что мальчики могут быть такими выносливыми, и когда подруги жаловались ей на непонятные ощущения… что всё проходило как-то скомкано, излишне быстро… Марина втайне ухмылялась и довольно потирала руки. Ей самой эти проблемы явно не грозили, самой бы выдержать их безумное рандеву…
Отлаженная жизнь начала рушиться, когда мне исполнилось тринадцать. Сначала умер учитель, вернее, как он называл себя на японских манер — сэнсэй. А потом Марина закончила школу, и в один прекрасный момент просто исчезла. Вот была она, а вот уже нет. Неделю я ходил, шальной. Не мог понять, как такое могло случиться, не мог поверить, что её больше нет. Она даже не попрощалась! Я обивал директорские пороги, и надоел воспитателям и школьным учителям до такой степени, что мне рассказали абсолютно всё, что знали сами.
Марина не пришла за получением школьного аттестата. Все её вещи, что были в детском доме, также остались нетронутыми. Как будто она пропала где-то на пути из детского дома в школу, или наоборот. Как-то между делом выяснилось, что мы с ней и в детский дом попали с разницей в один день — сначала я, а следом — она. Её просто оставили на лавочке, недалеко от входа, где она и просидела до позднего вечера, после чего на улицу вышел сторож и пригласил её, тогда ещё четырёхлетнюю малявку, внутрь. Впрочем, это знание не давало ответов на главный вопрос: где сейчас Марина?
Мне не оставалось ничего, кроме как сцепив зубы признать свою первую в жизни невосполнимую потерю. Или вторую, если брать в расчёт учителя. Если бы не боевые искусства, я бы тогда мог и не пережить всех этих потерь — слишком нелюдимым был. Мне просто некому было выплеснуть наболевшее. Я никому не доверял в должной мере, никого не пускал в свою душу. Но внутренний зверь был давно усмирён, оставалось лишь пригладить его встопорщившуюся шерсть очередной медитацией, очередным комплексом упражнений. Или загонять его в силовых упражнениях. Или отрешиться от всего в бою.
Целую неделю я провёл в медитациях, лишь иногда прерывая их силовыми упражнениями. Иногда выплёскивал излишки энергии и активности в отработке ударов. Ну а потом просто перевернул прошлую страницу в своей жизни и пошёл дальше. На дворе как раз свирепствовала перестройка, как грибы росло увлечение восточными единоборствами, и я очень быстро оказался подхвачен этой сметающей все препятствия волной свободы. Сначала — занятия у некоторых полулегальных мастеров в роли помощника тренера, ну а потом, когда это стало возможно — подтверждение собственной квалификации, и завоёванное в боях на исконной родине моего сэнсэя звание мастера, с правом передачи мастерства.
Так начался новый этап в моей жизни, этап передачи опыта. Хотя реально этот этап начался ещё раньше, когда я открыл душу другим представительницам противоположного пола. А с ним пришло понимание, что другую Марину мне найти будет ой как непросто… Воистину, что-то по-настоящему ценить мы начинаем, только когда этого лишаемся. И хотя я ценил Марину, но вот то, что она мне давала, стало понятно в полной мере лишь после утраты. Другие девчонки просто не выдерживали моего темперамента…
Роковая женщина
Утром невыспавшаяся Ленка ушла, хлопнув дверью. Она была в ярости, у неё сегодня было запланировано какое-то важное мероприятие на работе. За вещами она обещала прислать в обед водителя. Я принял расставание, как данность, и великодушно взялся собирать её шмотки. Флегматично разложил по пакетам ворохи нижнего белья, халатиков, пеньюарчиков; за каждым была своя история, но перебирать эти истории в памяти совершенно не хотелось. Аккуратно сложил в чемодан платья… На верхней одежде моё хвалёное терпение кончилось, я с рыком сорвал со стойки тяжёлую дайкатану [2] — подарок одного непростого спарринг-партнёра из Японии — и чётко по канону, вдыхая и выдыхая в такт движениям смертоносной стали, принялся… рубить чемодан, пакеты и коробки с обувью. Дури во мне хватало, оружие было великолепно заточено, так что в стороны разлетались лишь ошмётки тряпья и куски некогда изящных туфелек.
Закончив экзекуцию, я вернул верное оружие на стойку, низко ему поклонился. Затем вытащил из шкафа холщовый мешок и принялся запихивать в него остатки разбитой в хлам прошлой жизни. Водитель Ленки сильно удивится тонкости помола личных вещей хозяйки…
Вспышка ярости помогла очистить сознание от накопившихся там шлаков рефлексии. На первый взгляд глупо вымещать эмоции на ни в чём не повинной одежде, но не более чем вымещать их на кукле своего начальника. Японцы отличные психологи. Даже если нет ненависти, а есть только накопившиеся шлаки рефлексии и лёгкой неудовлетворённости — ударь по символу этого самого недовольства, и тебе сразу станет легче. Сразу станет лучше работаться, тем более, если никакой другой отдушины нет, и не предвидится. А у японцев её реально нет, они слишком помешаны на собственном жизненном пути, на собственном предназначении, поэтому и на верности корпорации зацикливаются слишком сильно. Всё бросить и уйти в другую компанию или в другую специальность — не для них. Чтобы крышу не сорвало — кукла начальника в самый раз.
Некогда красивое бельё, хранящее в себе частичку памяти наших с Ленкой отношений — такой же символ. В конце концов, бывшая любовница не обеднеет от утраты этого тряпичного хлама. А получив мелко нарезанный винегрет, приобретёт веский аргумент за правильность своего выбора. Нам обоим, в конечном счёте, будет лучше. Одним словом, дайкатана — лучшее лекарство против ненужных рефлексий. Жаль, я больше по рукопашному бою. Пинать же бельё ногами и руками — верх глупости, даже если оно в холщовых мешках…
Я подошёл к окну, вгляделся в подъезд дома напротив. Опять шпана тусит… Итак, раз страница моей личной жизни оказалась перевёрнута, нужно срочно нанести на неё новый текст. Мучиться воздержанием я не собирался. Отсюда вывод: сегодня ночью предстоит охота. Какие «угодья» мне сейчас доступны? Работы в классическом смысле, в виде некоего трудового коллектива, у меня нет. Я одиночка. Есть только ученики. Но на учениц я принципиально не охочусь. Заводить романы с ученицами — последнее дело, это верный шаг к утере авторитета, да и на качество подготовки подобное влияет не лучшим образом. Остаётся только искать отношений на стороне.
У каждого человека формируется своего рода «резерв» для отношений, из которого он и выискивает для себя партнёра на всю жизнь. С течением жизни этот резерв, правда, истаивает… А обновлять его в зрелом возрасте не тянет — слишком много геморроя. Чем дальше, тем сложнее пускаешь новых людей в свою душу. Мне, как тренеру, конечно, проще, учителя вообще энергичней прочих людей, они частично перенимают бьющую ключом энергию своих воспитанников…
На дворе стало шумно. Я даже специально приоткрыл окно, чтобы вслушаться в происходящее — это немного отвлекало, да и наводило на правильные мысли. Шпана разошлась не на шутку… Сходить, что ли, размяться? Начать охоту с хорошей уличной драки? Нет, это средство мы оставим на крайний случай, про запас. Молодёжь…
Можно воспользоваться интернетом, с бесконечным множеством сайтов знакомств. Молодёжь частенько этим страдает. Вот только лично для меня подобный метод подходит слабо. Знакомиться в интернете — это всё равно, что гулять по минному полю. Ты точно знаешь, что что-то рядом есть, но вот что и где… А потом как рванёт! И окажется, что твоя новая знакомая на самом деле весит под центнер, а фотки она позаимствовала у подружки. Или она, конечно, симпатичная, и всё такое, но… ей на самом деле ещё нет восемнадцати. А значит, минное поле только начинается. Да даже элементарно, о чём мне, зрелому человеку, говорить с такой девчушкой? Я же ей в отцы гожусь! Но самое поганое даже не это. Самое жуткое в интернет-общении — это бесконечный, тянущийся месяцами флирт без какого-либо логичного развития отношений. Для молодёжи это нормально, но мне-то не флирт там нужен! Мне конкретику подавай!
