это я. Ночное небо в глазах, длинные черные ресницы-веера, ровный не большой носик, сочные персиковые губы формы крыльев ангела. Густые черные волосы, прямые, как полотно переливающегося на солнце шелка и не много топорщащие ушки. Папочка описывает мою внешность именно так, но это истинная правда. Лицо конечно и фигура не очень сочетаются, но я всегда могу прикинуться больной из-за худобы. Хотя всем плевать на это. Натянув шейные мышцы ужаснулась, отбросив телефон.
— Готова встретиться с моими родителями марёха?
— Какая матрёха?
— Марёха, в простонародье изгой, — объяснила Карина.
— Пх, дура, — выхожу из палаты встретившись лицом к лицу с толстым высоченным мужиком в коридоре.
— Ах ты дрянь! — Кинулся он на меня схватив за шиворот толстовки оторвав несколько верхних пуговиц. Правда их и было две, но я черт возьми чуть в трусы не навалила от страха.
— Не трогайте её! — Подлетел мой… папа?
— Пап? — Поправляю ворот белой кофты.
— Какое вы имеете право трогать ребенка?!
— А какого дьявола она тронула мою дочь?! — Вопил ответчик.
— Не думаю, что она напала на неё!
— Вот именно, напала! У моей дочери шок и травма!
— Какая травма?! — Негодовал мой отец.
— Она чуть руку ей не сломала!
— Да, что вы выдумываете?!
— Простите, уважаемые родители! — Встрял подошедший охранник и медсестра, — Пройдите пожалуйста за мной.
— Идём пап, — тяну его за рукав. Арина выйдя из палаты, кинулась к своему отцу вцепившись в его рукав.
Весь этаж пялился на нас пока мы не зашли в кабинет где побывала прошлой ночью. Внутри без изменений. Стол, два кресла напротив друг друга, картина на стене. Полки, шкафчики и кушетка. Обстановочка заряжена до предела. Мой папа места себе не находил, а мама не смогла приехать из-за смены на работе. У них из-за меня сплошные неприятности. Заняв место за столом подпираю подбородок кулаками, пфф, хочу домой.
— Ещё раз здравствуйте. Меня зовут Елизавета, я главврач этой больницы, — села напротив меня высокая стройная женщина со стрижкой под каре лет сорока.
— Демид, — поздоровался мой папа.
— Она разбила моей дочери лицо, нанесла травму и испортила личные вещи! — Проигнорировал знакомство отец Арины, начав сразу меня обвинять.
— Прошу, успокойтесь, мы во всём уже разобрались.
— С кем интересно? — Хмыкнув спрашиваю главрачиху.
— Оливия напала на Арину с целью удаления фотографии, которую Арина сделала на свой ноутбук, что повлекло ссору между ними и порчу того самого ноутбука. При этом, обе девочки сильно не пострадали, только мелкие ушибы и царапины, но у Арины ещё вывих плеча.
— Это по вашему она не пострадала?! Она могла и голову ей пробить!
— Что вы сочиняете в самом то деле?!
— Как вы воспитываете свою дочь, что она кидается на людей?!
— Это вы бы свою научили не снимать без разрешения других на камеру!
— А вы докажите, что она снимала её?!
— Доказательств и правда нет, если бы только компьютер можно было починить, — предположила врач.
— Она отправила мою фотографию в какую-то соцсеть или в мессенджер, — дополняю.
— Я тебя не фотала марёха!
— А и вот это вот запишите, эта свинушка оскорбляет меня с самой ночи.
— Как ты назвала мою дочь бесстыжая?! — Вскочил бешеный мужик. Черт, он пугает меня.
— Прекратите, пожалуйста! Вам действительно стоит решить эту проблему сейчас, либо я буду вынуждена передать это дело прокуратуре!
— Какая прокуратура?! Оливия просто попросила удалить это фото?!
— Тогда разберитесь с порчей имущества.
— Но при чём здесь она? Она ведь не взяла ноутбук в руки и не кинула его на пол?!
— Третья девочка сказала, ноутбук разбился в результате столкновения обеих, но это произошло именно потому, что Оливия прыгнула на Арину сверху.
— Эта не воспитанная испортила ноутбук и пусть возмещает ущерб!
— Вот и возместим! Сколько он стоит!?
— Пап?
— Сколько?!
— Вот чек! Семьдесят шесть тысяч!
— Что?! Что за ноутбук такой?! — Ужаснулся мой папа.
— Нам для доченьки и сто тысяч не жалко!
— Ещё и чек с собой прихватил, ты посмотри… — пыхтел отец, но я прям по глазам его вижу как он разнервничался. Почему так сильно?
— И уберите это ничтожество из палаты Арины!
— Это кто здесь ничтожество?! — Моя голова раскалывалась от этих криков.
— Я не позволю этой вот дряни находиться в одной палате с моей дочкой, — никак не успокаивался мужик.
— Мы примем меры, успокойтесь пожалуйста, — пыталась сгладить обстановку Елизавета.
— Тогда и я останусь в больнице, чтобы эта ненормальная на неё не кинулась!
— Конфликт исчерпан, никто больше не тронет никого.
— Эту семейку вообще лучше не подпускать к людям?
— Что? — Смотрю на этого гада.
— Они покинут больницу сегодня же, — шла врачиха на поводу у этого громилы.
— Оливия нуждается в лечении, с чего ей покидать больницу сегодня?! — Ой папа, давай просто уйдем уже…
— Поймите меня, из-за присутствия Оливии итак все напряжены, а после конфликта всё усугубилось ещё больше, — как бы извинялась главврач.
— Она потеряла сознание! Ей нужно лечение!
— Пап, пойдем уже, — подойдя к вспотевшему отцу, тяну его за рукав.
— Она не человек по вашему?! Ей может умереть на улице из-за каких-то сплетен?!
— Хватит, пап!
— Какие сплетни?! Пхах, будто весь город не знает, что она сделала! Я боюсь за жизнь своей дочери!
— Да вы! — Прижав руку к груди, папа замолчал, а я потеряла сознание.
***
— Мам?
— Лив, милая, — сжала мама мою руку.
— Что случилось? Где я? — Осматриваю белые стены и потолок палаты, но не той в которой была раньше.
— Лив… — шмыгнув красным опухшим носом, мама отвела глаза.
— Мам, просто скажи, чего ты плачешь?
— Боже милая… — вытирала она слезы текшие ручьями.
— Мам, я в порядке. Клянусь. Это голодный обморок, честно честно, — улыбаюсь ей.
— Прости…
— Да в чём дело? Я не проснулась до сих пор и мне это снится?
— У папы был сердечный приступ…
— Ч-что?
— Он умер Оливия…
Вытянув руку из маминой, поправляю нервно волосы не понимая шутит ли она? Ну нет, что же это за шутки такие? Сейчас папа зайдет и покажет купленный ноутбук для этой мадам, на этом история закончится. Однако мама вложив лицо в ладони горько рыдала не думая заканчивать.
Какие милые стены, снизу разрисованные травкой и разными цветочками. Наверно это детское отделение и меня привезли сюда после обморока? Что ж, тем лучше, палата на одного, никакие вредные подростки меня не потревожат. Повернув голову вправо, вижу свои рыжие мягкие тапочки на полу с лисьими ушками. Хорошо не потеряла, я очень их люблю. Мы с папой их выбрали гуляя по магазинам в его редкий выходной. Папа?
— Мам? Где
